Тема четвёртая. Русская Православная церковь во вт. пол. XV-XX веках

Лекция 17. Русская Церковь от разделения митрополии до учреждения 

Московского патриархата (1459 – 1589 гг.)

Оглавление

I. Разделение Русской митрополии

II. «Иосифляне» и «нестяжатели».

III. Последние митрополиты Московские и всея Руси

I. Разделение Русской митрополии

1. Первые митрополиты Московские и всея Руси

Митрополит Московский и всея Руси Иона (1459-1461)

Формальному митрополиту Киевскому и Всея Руси Исидору повезло более, чем многим другим защитникам Константинополя. Когда турки ворвались в город, он отдал свое кардинальское облачение нищему в обмен на его лохмотья. Нищий был схвачен и обезглавлен, и его голову выставили как принадлежавшую кардиналу. Исидор же был продан на невольничьем рынке узнавшему его купцу-итальянцу и смог вернуться в Рим. В 1458 он отказался от Митрополии Киевской и всея Руси. Изгнанный из Константинополя патриарх Григорий III Мамма посвятил в митрополита Киевского сторонника унии Григория, болгарина по происхождению. В том же году Исидор стал вместо Маммы униатским патриархом Константинопольским. Спустя три года он возглавил коллегию кардиналов.

Назначенный в Риме митрополит Киевский Григорий II Болгарин (1458-1473) впервые прибыл на Русь еще в 1435 году в сане протодиакона. В 1444 году он уехал в Рим, а спустя восемь лет стал игуменом монастыря святого Димитрия в Константинополе. Когда Григорий II вернулся на Русь, его власть признали 11 епархий: Киевская, Брянская. Смоленская, Полоцкая, Туровская, Луцкая, Владимир-Волынская, Брестская, Перемышльская, Галицкая и Холмская. 

В Москве резко отреагировали на назначение Григория Болгарина митрополитом Киевским. В конце 1459 года состоялся архиерейский собор, который объявил о том, что «совершилось разделение Божиих Церквей Московской и Киевской». К этому времени в Москве пришли к выводу, что греки на Флорентийском соборе «к своей погибели от истины свернулися», а после 1453 г. вообще «уклонились в магометанство», а поэтому им верить нельзя, что в Константинопольской церкви «мерзость запустения». 

Московский Собор 1459 года определил впредь избирать митрополитов без согласования с греками и повиноваться только тому, кто будет поставлен у гроба святителя Петра. Предстоятелем Русской церкви был утвержден святитель Иона, преставившийся в 1461 году. При нем Сарайская епископская кафедра, учрежденная еще в 1261 году, была перенесена (1460 год) в Крутицкий монастырь около Москвы, откуда пошло название «Крутицкая епархия».

Дни памяти святителя Иона, митрополита Московского и всея России 31 марта\13 апреля, 27 мая\9 июня (перенесение мощей), 15\28 июня, 5\18 октября (Собор святителей Московских) 

Митрополит Московский и всея Руси Феодосий (1461-1464)

На сороковой день по кончине Ионы 3 мая 1461 года собором русских епископов в сан митрополита Московского и всея Руси был возведен святитель Феодосий (Бывальцев). В течение десяти лет он был настоятелем Чудова монастыря, а с 1454 года архиепископом Ростовским. Все архиереи должны были повторить обет, данный еще его предшественнику - не вступать ни в какие отношения с Киевским митрополитом Григорием Болгарином. Отсутствовавшие на соборе епископы Тверской и Новгородский обязаны были такие обязательства прислать в письменном виде.

Правление митрополита Феодосия продолжалось недолго, всего три года. В 1464 г. он ушел на покой в Чудов монастырь, где уже был когда-то настоятелем. Н.М. Карамзин так объясняет причину: «Набожность, питаемая мыслию о скором преставлении света, способствовала неумеренному размножению храмов и священнослужителей: всякий богатый человек хотел иметь свою церковь. Празднолюбцы шли в диаконы и в попы, соблазняя народ не только грубым невежеством, но и развратною жизнью. Митрополит думал пресечь зло: еженедельно собирал их, учил, вдовых постригал в монахи, распутных лишал сана и наказывал без милосердия. 

Следствием было, что многие церкви опустели без священников. Сделался ропот на Феодосия, и сей пастырь строгий, но не весьма твердый в душе, с горести отказался от правления». Он удалился в Чудов монастырь, взял к себе в келию прокаженного и ходил за ним до конца жизни, сам омывая его струпья. По словам Карамзина, «россияне жалели о пастыре столь благочестивом и страшились, чтобы Небо не казнило их за оскорбление святого мужа». 

Митрополит Московский и всея Руси Филипп I (1464-1473)

Перед своим удалением в монастырь святитель Феодосий согласовал с новым великим князем Иваном III Васильевичем (1462-1505 гг.) кандидатуру преемника. Им стал суздальский святитель Филипп, утвержденный архиерейским собором. Власть митрополита Московского в это время распространялась на епархии Московскую, Новгородскую, Ростовскую, Саранскую, Пермскую, Суздальскую, Коломенскую. Особого внимание митрополита требовали отношения с Новгородом.

Отношения с Новгородом. Новгородцы боялись того, что укрепление Москвы приведет к ликвидации фактической независимости города. Среди них появляется партия сторонников перехода под власть Литовского князя и церковное подчинение митрополиту Киевскому. Новгородский архиепископ Иона сдерживал подобные настроения, за что нередко конфликтовал со своей паствой. Однако после кончины святителя (память 5\18 ноября) ситуация обострилась. Новгородцы традиционно, по жребию, избрали нового архиепископа Феофила, который должен был отправиться в Москву на поставление. 

Однако в Новгороде в это время к власти пришли сторонники союза с Литвой во главе с Марфой Борецкой (Марфа-Посадница). К ним примкнул монах Пимен, бывший ключник святителя Ионы, претендовавший на архиепископство и заявивший, что готов ехать на поставление в Киев. После того, как Марфа Борецкая заключила военно–политический союз с королем Польским и Великим князем Литовским Казимиром IV (1427-92), Иван III выступил в поход против Новгорода. Решающая битва произошла на реке Шелони 14 июля 1471 года. Пятитысячное московское войско нанесло поражение 40-тысячному новгородскому ополчению. Новгород уплатил контрибуцию в 15,5 тысяч рублей, отказался от права сноситься с другими государствами, стал именоваться «отчиною» московского князя и принял его наместника. Марфу Борецкую сослали в Нижний Новгород и постригли в Девичьем монастыре. 

Разрыв Московской митрополии с Константинопольским патриархатом. В 1470 году Григорий II Болгарин отрекся от унии и вступил в общение с Константинопольским патриархом Дионисием I (1467-1471). Патриарх направил в Литву, Новгород и Москву грамоты с требованием признания Григория законным митрополитом Киевским и всея Руси. Относительно митрополита Московского он заявил, что такового не признает, как поставленного без благословения Константинополя. Ответ из Москвы был жестким. Великий князь Иван III, узнав о грамоте патриарха, высказался так: «...не требую ни его благословенья, ни его неблагословенья, имеем его от себя, самого того патриарха, чюжа и отреченна». Князь запретил пускать в Москву Григория Болгарина и иметь любое общение с ним. 

Византийское наследство. Разрыв Москвы с Константинополем был с удовольствием воспринят в Риме. Папа не отставлял надежды подчинить Русскую Церковь. Особые надежды он возлагал в этом на предложенный московскому князю брак с воспитанной в Риме Зоей (Софьей) Палеолог. Иван III охотно принял предложение папы. Брачный союз с племянницей Константина XII позволял ему объявить себя наследником византийских императоров. Ранним утром 12 ноября 1472 года Софья Палеолог въехала в Москву. В этот же день состоялось ее венчание с Иваном III. От новой великой княгини Москва приняла герб Византии – двуглавого орла. Софья Фоминична, как стали звать ее, привезла с собой библиотеку и императорский трон. Папа дал ей в приданное полуостров Пелопоннес и «всю ту землю, которую завоевали турки с тем, чтобы русский король отвоевал ее».

Папских посланников в Москве ждало разочарование. Софья Палеолог, принявшая унию девочкой, по прибытии в Москву немедленно отвергла ее. Еще когда процессия приближалась к городу, возник вопрос о порядке ее встречи. Кардинал Антонио Бонумбре пожелал войти в Москву с латинским крестом в руках. Великий князь, не желая начинать знакомство с конфликта, согласился. Узнав об этом, митрополит Филипп сказал, что если кардинал в предношении латинского креста будет входить в одни ворота Москвы, то он, митрополит Московский, в предношении православного креста тотчас выйдет из города в противоположные и более в него уже не вернется. 

После такого решительного заявления великому князю пришлось вспомнить, что он является государем единственной в мире православной державы, к тому же претендующей на преемство от Византийской империи, и, смирившись, согласиться на требования митрополита. А заключались они в том, чтобы креста перед легатом не несли, и чтобы Антонио Бонумбре сопровождал Софью лишь как частное лицо. Одержав первую победу над кардиналом, митрополит предложил ему поучаствовать в диспуте. Это было весьма необычно для не слишком образованной в богословском отношении Москвы. 

По благословению Филиппа против кардинала выступил некий книжник Никита. Несмотря на то, что искусство полемики было развито на Западе более, чем на Руси, кардинал был посрамлен оппонентом. В ответ на вопросы Никиты он ответил, что книг у него с собой нет, поэтому от дальнейшей дискуссии отказывается. Московской стороной это было признано как победоносное завершение «стязания с латиной». 

В ходе подготовки к прибытию Софьи Палеолог началось строительство нового Успенского собора московского Кремля. Он должен был соответствовать автокефальному статусу Русской Церкви, равно как и могуществу Московского государства. Храм, построенный при Иване I Калите, обветшал настолько, что разваливался на глазах, подпертый, по выражению профессора А.В. Карташева, «контрфорсами в русском стиле», то есть бревнами. Новый собор должен был стать самым большим храмом на Руси, отражая в тоже время преемственность и самобытность ее церковной жизни. Поэтому образцом для нового собора великий князь выбрал не Святую Софию, как ожидали, а Успенский собор во Владимире. 

Строить собор пригласили мастеров Кривцова и Мышкина, о которых ничего, кроме фамилий, неизвестно. Когда стены нового собора поднялись на высоту человеческого роста, в них были сделаны ниши, куда поместили мощи московских святителей - Киприана, Фотия и Ионы. В алтаре строящегося здания поставили временную деревянную Успенскую церковь, в которой прошло венчание великого князя с Софьей Палеолог. 

Память Перенесения честных мощей святителей Московских, митрополитов Киприана, Фотия и Ионы 27 мая/9 июня

Митрополит Московский и всея Руси Геронтий (1473-89 гг.)

Святитель Филипп I скончался 5 апреля 1473 года после грандиозного пожара, испепелившего днем ранее митрополичий двор. Преемником его стал Коломенский епископ Геронтий, избранный Собором русских архиереев при участии великого князя и его братьев. Новый митрополит принялся за продолжение строительства кремлевского Успенского собора. К 1474 году были полностью выведены его стены и своды. Однако в мае того же года здание рухнуло. Русь отвыкла за два с лишним века строить крупные храмы. 

Удрученный неудачей великий князь решил более не доверять русским зодчим. Он отправил посольство в Италию, чтобы там найти хорошего архитектора. В 1475 году из Венеции прибыл знаменитый архитектор Аристотель Фиораванти. Осмотрев рухнувший храм, он заявил, что причина в плохом качестве раствора и здание восстановлению не подлежит. Мощи святителей Московских были снова перенесены, на сей раз в церковь преподобного Иоанна Лествичника. Неудачную постройку разобрали, заново заложили фундамент и стали возводить стены. В августе 1479 года храм был готов. Митрополит Геронтий совершил чин торжественного освящения. 

Радость по поводу завершения строительства Успенского собора была омрачена конфликтом между митрополитом и великим князем. Он проявил опасную тенденцию в отношениях между государством и Церковью, которая в дальнейшем получила все большее развитие. Суть ее заключалась в стремлении государя диктовать свою волю предстоятелю Русской Церкви. После окончания освящения храма великому князю доложили, что митрополит Геронтий ошибочно провел крестный год, совершая хождение против солнца. Государь, убежденный, что ходить нужно по солнцу (посолонь), резко выговорил митрополиту, заявив, что из-за подобных ошибок гнев Божий приходит на Русскую землю. Геронтий сослался на правила Церкви, но князя поддержали недруги первосвятителя - архимандрит Чудова монастыря Геннадий и архиепископ Ростовский Вассиан Рыло. В итоге великий князь запретил Геронтию освящать вновь построенные храмы.

Разрыв с Ордой. Конфликт между великим князем и митрополитом временно ослаб из-за внешнеполитических обстоятельств. Настало время сбросить власть Орды, распавшейся на несколько враждующих между собой образований. Москва формально признавала над собой власть Ахмата, правителя Большой Орды. Крымский хан Менгли-Гирей, вассал турецкого султана, вел войну с Ахматом, стремившимся вернуть полуостров под свою власть. Весной 1480 года Менгли-Гирей заключил договор с Иваном III. Оба правителя обязались помогать друг другу в случае конфликта с Ахматом и литовским князем Казимиром IV, заключившими между собой военно-политический союз. 

Иван III отказался платить дань Большой Орде. В ответ Ахмат стал собирать силы для похода на Москву. К началу осени 1480 года ордынские войска заняли позиции по южному берегу Оки против Коломны, Серпухова и Тарусы. На противоположном берегу реки стали московские отряды. Обе стороны ограничивались отдельными стычками, не переходя к решительным действиям. Ахмат ожидал подхода литовского войска. Но оно не пришло из-за нападения крымских татар на южные границы Литвы. В начале ноября хан Ахмат начал отступление и в январе следующего года был убит. Эти события вошли в нашу историю как «падение ордынского ига». 

Карта. Восточная Европа в 1462-1505 годах

Как только миновала угроза со стороны Орды, так вновь обострился конфликт между Великим князем и митрополитом. Во второй половине 1481 года спор о направлении крестного хода при освящении храма рассмотрел архиерейский собор, подтвердивший правоту Геронтия. Несмотря на это, Иван III продолжал нападки на митрополита. Тогда Геронтий удалился в Симонов монастырь и велел передать государю, что оставит кафедру, если великий князь не «побьет ему челом» и не прекратит принуждать к хождению «посолонь». Первосвятителя поддержало почти все духовенство, и Великий князь вынужден был смириться. Он послал в монастырь своего сына, который предложил Геронтию вернуться в Кремль. Но митрополит отказался, и Иван III лично отправился к митрополиту, чтобы уговорить его вновь принять бразды правления Русской Церковью. Великий князь принес свои извинения и обещал впредь «по сыновнему» слушаться митрополита. 

Однако уже в 1483 году отношения между митрополитом и князем ухудшились в очередной раз. Святитель Геронтий заболел и уехал в Симонов монастырь для лечения. Иван III решил использовать ситуацию для замены неугодного ему митрополита. Выбор князя пал на настоятеля Троице-Сергиевого монастыря Паисия. По поручению князя тот отправился к Геронтию с целью убедить добровольно оставить кафедру. Но святитель не соглашался, а Паисий не желал становиться митрополитом любой ценой. В результате великий князь вновь вынужден был отступить и согласиться на возвращение митрополита в Кремль.

2. Митрополиты Киевские и всея Руси.

На канонической территории Русской православной церкви, отошедшей к Литве и Польше, иерархия поставлялась под присмотром и давлением правителей-католиков. 

Митрополит Михаил (1474-1480)

В 1473 году скончался митрополит Киевский Григорий II Болгарин, резиденция которого находилась в Новогрудке близ Вильно. Освободившуюся кафедру занял митрополит Смоленский Михаил. Как совершилось его избрание неизвестно. Возможно, по литовским обычаям был созван собор из духовных и светских лиц, но также вероятно и то, что он был назначен королем Польским и Великим князем Литовским Казимиром IV. Грамоты свои новый митрополит подписывал как «Мисаил, священный епископ Смоленский, елект на митрополию Киевского престола и всея Росии».

Такая подпись стоит под посланием к папе Римскому Сиксту IV, датированным 14 марта 1476 года. В этом письме Михаил вместе с другими духовными и светскими лицами жалуется на несправедливости и притеснения от латинян. Заверяя в своей преданности Флорентийской унии, они просили папу установить мир, согласие и любовь между православными и католиками. Достоверно неизвестно, как отреагировал на это письмо Сикст IV, но реакция Константинополя была, судя по всему, негативной. Патриарх Рафаил (1477-1480) не только не утвердил Михаила, но и прислал на Русь рукоположенного им в митрополиты Киевские и всея Руси уроженца Твери Спиридона, имевшего характерное прозвище Сатана. 

Казимир IV не только не признал его, но и посадил в темницу. В Литве распространились слухи о том, что Спиридон поставлен «на мзде» по повелению турецкого султана. В 1482 году узник смог передать письмо в Москву, в котором просил Ивана III о заступничестве. Он также сообщил, что вез в Москву дар от патриарха – мощи святых, которые отобрали литовцы. Московский князь ответил кратко: «Не подымать же мне из-за этого рати и не воевать с королем». 

Неизвестно, как и когда Спиридон смог освободиться и добраться до Москвы. Однако здесь его арестовали и заточили в Ферапонтовом монастыре на Белоозере. Умер Спиридон на Соловках в 1503 году, оставив после несколько трудов, позволяющих судить о высоком уровне богословской подготовки автора. В частности, его перу принадлежит житие преподобных Зосимы и Савватия, основателей Соловецкой обители. 

В Москве были убеждены в том, что Спиридон купил себе сан митрополита и приняли меры для предотвращения подобных случаев в будущем. В епископскую присягу были внесены следующие слова: «Отрицаюсь... (после Исидора и Григория Болгара) и Спиридона, нарицаемаго Сатана, взыскавшаго в Царьграде поставления, в области безбожных турок поганаго царя, такожде и тех всех отрицаюсь, еже по нем когда случится прийти на Киев от Рима латинскаго или от Царьграда турецкия державы». 

Митрополит Симеон (1481-1488)

После кончины Михаила на Киевскую митрополию был избран Симеон, о котором в исторических источниках почти нет сведений. Король Казимир IV позволил ему получить утверждение не в Риме, а в Константинополе. Патриарх Максим (1480 - 1487) прислал в Литву свой «благословенный лист» к Симеону, всем епископам и ко всему православному народу. С этого времени митрополиты Киевские (или Литовские) поставлялись Константинопольскими патриархами, восстановившими свою духовную юрисдикцию в отношении Западной Руси. 

Начало митрополичьей деятельности Симеона было омрачено нашествием Менгли-Гирея. В 1482 году крымский хан внезапно вторгся в литовские владения, овладел Киевом, ограбил и сжег его. Были разорены Печерская церковь и монастырь. Вместе с тысячами других горожан в плен попал архимандрит Феодосий. Из разграбленного кафедрального Софийского собора два священных сосуда - золотые потир и дискос хан отослал в подарок своему союзнику великому князю Ивану III. 

Митрополит Иона (1488-1494)

Спустя несколько лет после кончины Симеона его преемником стал Полоцкий архиепископ Иона. Он долго не соглашался занять кафедру, но в итоге получил утверждение в Константинополе, который посетил лично. Митрополит Иона пользовался уважением короля, который делал щедрые подарки монастырям. Благодетелями монастырей и храмов были также многие знатные и богатые православные подданные Казимира IV. 

Митрополит Макарий (1495-1497)

После Симеона митрополитом Киевским стал Макарий, архимандрит Свято-Троицкого монастыря в Вильно. Посол патриарха Нифонта, который привез грамоту с благословением, передал епископам пожелание: «Вперед не поставляйте митрополита прежде, нежели получите благословение от нас, разве будет великая нужда». Ему ответили: «Мы не отвергаемся древних обычаев соборной Цареградской Церкви и благословения отца нашего патриарха, но сотворили это по нужде, как и прежде нас сотворили наши братья епископы при великом князе Витовте, поставившие митрополитом Григория Цамблака».

При митрополите Макарии был заключен брак между новым великим князем Литовским Александром (1492-1506) и Еленою, дочерью великого князя Московского Ивана III. Этот союз имел целью утверждение мира между государствами. Православные жители Литвы надеялись также, что в лице новой великой княгини они будут иметь высокую защитницу и покровительницу. Тем более, Александр дал своему тестю письменное обещание не принуждать жену к отказу от Православия и даже построить для нее церковь у княжеских покоев. Однако обещаний своих литовский князь не исполнил, храма не построил и чинил супруге различные обиды на религиозной почве. 

Правление митрополита Макария было недолгим. «В 1497 году - сообщает летописец, - мая 1-го, на шестой неделе после Великого дня (Пасхи) в понедельник, безбожные перекопские татары убили преосвященного митрополита Киевского и всея Руси архиепископа Макария. Вторглись они в нашу землю скрытно от всех и настигли его в селе Стриголове (Минской губернии) на реке Бчиче, за пять миль от Мозыря, и из бывших с ним одних убили, а других взяли в плен... Но я уповаю на Господа Бога, что такая смерть случилась архиерею Божию для большего ему воздаяния, ибо он ехал в Киев, желая помочь церкви Божией - Софии, разоренной прежде теми же агарянами». 

Митрополит Иосиф Болгаринович (1498-1501)

Новым митрополитом Киевским и всея Руси стал епископ Смоленский Иосиф Болгаринович. С самого избрания он стал открыто действовать в пользу унии с Римом. Это вызвало сопротивление со стороны православного населения Литвы. В Москву пошли письма к великому князю с жалобами и просьбами о защите православной веры. Начался переход пограничных литовских князей вместе со своими землями под власть Ивана III. Отношения между Москвой и Литвой стремительно ухудшались. Иван III потребовал от князя Александра не принуждать его дочь к перемене веры и не унижать православных людей. В конце концов, конфликты переросли в московско-литовскую войну 1500-1503 годов. 

Положение православных в Литве еще более ухудшилось. В тяжелых условиях княгиня Елена сохраняла верность вере предков. О ее стойкости стало известно папе Александру VI Борджиа (1491-1503 гг.). В грамоте к великому князю Литовскому от 8 июля 1501 года он писал: «Ты дал клятву своему тестю никогда не принуждать Елену к римской вере и даже, если бы она сама захотела, не дозволять того, и ты уже пять лет честно исполняешь обещание, сам не принуждая жены, но другие, светские и духовные, сколько ни убеждают ее, она остается непреклонною. Поэтому ты спрашиваешь нашего совета, что тебе делать. 

Мы хочем и обязываем тебя, чтобы ты, несмотря на данные обещания и клятвы, от которых тебя освобождаем, позаботился еще побудить свою жену к принятию римской веры. Если же Елена опять не согласится, то мы поручаем Виленскому епископу, чтобы он убеждал ее и в случае нужды принуждал мерами церковного исправления и другими законными средствами, а если и затем останется непреклонною, то отлучил бы ее от сожительства с тобою и совершенно удалил от тебя».

Виленскому католическому епископу Войтеху в тот же день послана была от папы грамота с полномочием убеждать Елену и, когда не покорится, совершенно отлучить ее от мужа, удалить из его дома и все ее имущество объявить конфискованным. Такую же грамоту через несколько месяцев папа послал и к кардиналу Польши Фридриху, родному брату князя Александра, поручая ему в случае непреклонности Елены объявить ей, что она будет предана церковному суду и будет наказана за упорство в заблуждениях. 

Кто же давал такие указания? Ещё при жизни папа Александр VI был заклеймён как «чудовище разврата». Он сожительствовал с множеством женщин и только от одной из них имел трёх сыновей и дочь. Папа получил прозвище «аптекарь сатаны», связанное с его умением изготавливать яды, которые использовались для устранения неугодных лиц. Даже официальной историей католической церкви Александр Борджиа характеризуется как «самая мрачная фигура папства», а его правление названо «несчастьем для церкви». 

Намерениям папы относительно Литвы не суждено было сбыться. Главное лицо, на которое он рассчитывал, митрополит Иосиф Болгаринович, внезапно скончался в конце 1501 года. Великая княгиня Елена, пример которой в случае измены ее православию мог бы оказать огромное влияние на всех единоверцев в Литве, оставалась непоколебимою и, несмотря приказ папы, не была удалена от своего мужа. Победы московского войска в войне с Литвой заставили князя Александра искать примирения с тестем. В итоге было заключено перемирие на шесть лет. 

Митрополит Иона II (1503-1507)

Отпуская литовских и польских послов, Иван III повелел им: «Скажите от нас брату нашему и зятю, чтобы он нашей дочери к римскому закону не нудил ничем…. А если начнет он нудить нашу дочь к римскому закону, то да будет ему ведомо, мы того ему не спустим и будем стоять за то, сколько нам Бог пособит». В Литве убедились в могуществе московского государя и его твердости в защите прав как своей дочери, так и других русских жителей Литвы. Под давлением Москвы митрополитом Киевским и всея Руси стал духовник княгини Елены, архимандрит Минского Вознесенского монастыря Иона. Он твердо держался православия и пресек все попытки насаждения унии. 

Митрополит Иосиф II Солтан (1507-1520)

Новым митрополитом Киевским стал смоленский епископ Иосиф. В 1509 году он созвал собор в Вильно, на котором рассматривались вопросы упорядочения церковной жизни. Собор осудил симонию, переходы священников из одной епархии в другую, ужесточил требования к кандидатам в иереи. Ряд мер был направлен на уменьшение вмешательства светских властей в церковные дела. При Иосифе II православные епископы начали активно отстаивать права своих епархий, используя возможности сеймов – органов представительной власти в Польше и Литве. Новый король Польский и великий князь Литовский Сигизмунд I (1507-1548) снял существовавший запрет на строительство новых и ремонт старых православных храмов. 

II. «Иосифляне» и «нестяжатели».

К концу XV - началу XVI веков в русском православии обозначились два различных, во многом противоположных представления о святости. Согласно первому, святость имела исключительно духовный характер. Идеологом его стал преподобный Нил Сорский, который призывал к отшельнической жизни, удалению от светских соблазнов и мирского общения. Монашеская жизнь по его представлениям должна проходить в уединении, духовном самоуглублении и молчаливом созерцании. Церковь должна быть свободной от земельных владений, материальных и имущественных ценностей, а также от взаимодействия со светской властью, государством, мирской жизнью. Взгляды Нила Сорского развивали и отстаивали его последователи, получившие общее название «нестяжатели».

Другой тип святости проповедовал преподобный Иосиф Волоцкий, ученики и последователи которого называли себя «иосифлянами». Согласно его учению, Церковь должна быть в тесной связи с действующей властью и всячески поддерживать ее - морально, идеологически, политически, духовно. В свою очередь государство призвано укреплять положение церкви в обществе, ее духовный, экономический, социальный статус, в том числе вкладами в монастыри и наделением земельными угодьями. Святость понималась не как личное самоусовершенствование и возвышение индивидуального религиозного духа, а как обрядовое благочестие, внешняя суровость и аскетизм. 

Первое столкновение «нестяжателей» и «иосифлян» произошло во время борьбы с т.н. ересью «жидовствующих». 

Борьба с ересью «жидовствующих». Первая в истории Русской церкви ересь открылась благодаря бдительности архиепископа Новгородского Геннадия, который некогда указал великому князю Ивану III на «неправильное» освящение митрополитом Геронтием Успенского собора. Ему же принадлежит официальная церковная версия возникновения ереси. Выглядит она в изложении архиепископа таким образом: Новгородцы, пытаясь сохранить самостоятельность, вступили в союз с великим князем литовским и польским королем Казимиром IV. Согласно договору между ними в город был приглашен из Киева православный князь Михаила Олелькович (Александрович). В его свите были три иудея: уроженец Кафы врач Захария (Схария) и чиновники Моисей Хануш и Иосиф Шмойло. 

После поражения от московского князя на реке Шелони Михаил со своей свитой бежал в Литву. Но к этому времени пребывание иудеев в Новгороде принесло свои плоды. Под влияние их пропаганды попали несколько священников - Дионисий, Алексий и Гавриил. Они, в свою очередь, стали распространять идеи Схарии и его друзей, названные впоследствии «ересью жидовствующих», среди ближних и домочадцев. 

Главным оружием иудеев было знание Библии, цитатами из которой они убеждали малограмотных новгородских священников в своей правоте. Схария сбивал их цитатами из Священного Писания, напоминал завет Бога с Авраамом, Моисеевы законы, затем приводил слова Спасителя: «Я пришел не нарушить закон, а исполнить!». Самый ревностный сторонник ереси Алексей сменил имя на Авраам, жена его стала Саррой. Некоторые из «прозревших» священников хотели даже совершить обряд обрезания, но Схария запретил им, чтобы не было зримых улик. Внешне сектанты соблюдали все нормы Православия, но Пасху отмечали по иудейскому календарю. Десять лет еретики ничем не выдавали себя и продолжали проповедь своих взглядов. 

В 1480 году в Новгород прибыл московский князь Иван III. Он попал под влияние лидеров сектантов и решил перевести их служить в Москву. Алексий стал протопопом Успенского собора, а Дионисий - Архангельского. Их взгляды стали разделять приближенные великого князя - посольский дьяк (министр иностранных дел) Федор Курицын, дьяки (чиновники) Истома и Сверчок, купец Семен Кленов, книжный переписчик Иван Черный.

Такова версия архиепископа Геннадия, столкнувшегося с заметными отличиями новгородской церковной жизни. Желание привести их в соответствие с московскими нормами, натолкнулось на сопротивление местного духовенства. Геннадий стал искать заговор и вскоре получил донос о том, что два священника в состоянии алкогольного опьянения вели еретические разговоры. Архиепископ начал следствие и один из арестованных священников не выдержал допроса и «раскаялся». Он выдал рукопись, по которым «молились» еретики и назвал четверых сообщников: 2-х священников и 2-х дьячков. Геннадий их арестовал, но потом выдал на поруки. Обвиняемые немедленно бежали в Москву в поисках защиты. 

Для осуждения виновных необходимо было квалифицировать их деяния как ересь, а это мог сделать только собор, который был созван по настоянию архиепископа Геннадия в 1490 году. К этому времени скончался митрополит Геронтий. Его преемником стал архимандрит Симонова монастыря Зосима (1490-1494 гг.). Как утверждали обличители ереси, новый митрополит уже попал под влияние протопопопа Алексия и Федора Курицына, разделял их взгляды и призывал к мягкому отношению к обвиняемым. Геннадий же на соборе добивался беспощадного истребления еретиков, требовал сжигать и вешать их, ставя в пример опыт испанской инквизиции. Об этом опыте он узнал, как полагают, от доминиканского монаха Вениамина, находившегося при архиепископе в качестве переводчика с латыни. 

В итоге собор осудил новгородских еретиков, а князь Иван III приказал бить их на торгу кнутом, после чего выслать на родину. За сорок верст до Новгорода арестованных встретили люди архиепископа и посадили на коней лицом к хвосту, за который еретики должны были держаться. На головы им надели берестяные колпаки с мочальными кистями и надписью: «Се есть сатаниново воинство». Когда процессия прибыла на городскую площадь, то колпаки были зажжены на головах еретиков, которые затем были публично биты. Новгородская летопись сообщает: «Геннадий одних еретиков велел жечи на Духовском поле, иных торговой казни предах, а иных в заточение посла, а иные в Литву сбежали, а иные в немцы».

В Москве ересь тем временем продолжала распространяться. Ее сторонницей стала невестка Ивана III Елена, дочь молдавского правителя Стефана Великого. Федор Курицын и священник Алексий обольстили даже самого великого князя. Уверенности еретикам прибавил 1492 год, когда исполнилось 7000 лет от сотворения мира и все ждали конца света. Одним из наиболее активных вестников Второго пришествия был архиепископ Новгородский. Еретики же призывали не поддаваться панике и, когда конец света не наступил, стали упрекать Геннадия в суеверии. В это время борьбу с «жидовствующими» активно включился авторитетный церковный деятель Иосиф Волоцкий

Преподобный Иосиф Волоцкий (1439 - 1515). Святитель происходил из богатого и благочестивого рода Саниных и носил в миру имя Иван. Монахами были семнадцать его родственников, включая родного брата - Ростовского архиепископа Вассиана Рыло. В семь лет Иван знал на память Псалтирь, а в восемь лет свободно читал все богослужебные книги. Совсем юным он стал послушником в одном из тверских монастырей, но убежал оттуда, услышав в трапезной сквернословие. Отправившись в монастырь преподобного Пафнутия Боровского (память 1\14 мая), Иосиф нёс послушание на кухне, в пекарне, трапезной, на кормлении странников и бродяг. С согласия наставника взял к себе в келью разбитого параличом отца, за которым ухаживал пятнадцать лет. 

В 1479 году Иосиф основал в Волоколамске, к северо-западу от Москвы, общежительный монастырь во имя Успения Божией Матери. Обитель славилась строжайшим соблюдением правил благочестия. Существовал полный запрет на употребление спиртных напитков. В ограду монастыря не допускались женщины женщин и отроки. Однажды сам игумен не принял в монастыре родную мать. Во время трапезы запрещались любые разговоры. В церкви дежурные иноки следили за правильным стоянием и будили задремавших колотушкой. Ворота закрывались на ночь, никто не мог ночевать без разрешения игумена. Ночью тайно обходил он кельи, чтобы видеть, кто чем занимается, и если где слышал разговор после повечерия, то ударял в окно. За нарушение устава и дисциплины налагались поклоны, сухоядения, временное отлучение от причастия, сажание на цепь и битьё жезлом.

Сам Иосиф во всем был примером для братии. Прежде всех приходил он в храм Божий, пел и читал на клиросе, говорил поучения и после всех выходил из храма. Была ли общая работа, он спешил и здесь предварить всех. Трудился, как последний из братии, носил такую убогую одежду, что часто его не узнавали, изнурял себя постом и бдением, вкушая пищу большей частью через день и проводя ночи в молитве. При этом не видали его никогда дряхлым или изнемогающим, всегда лицо его было светло, отражая душевную чистоту. 

Строгость жития, для всех равного, попечение о неимущих и больных, для которых был устроен возле монастыря особый двор, прославили обитель. Монастырь разбогател и располагал большими земельными владениями. Большие доходы приносили пожертвования богомольцев, а также средства за внесения имен в монастырские поминальные книги – синодики. Это позволяло вести широкую благотворительную деятельность и кормить до 600 - 700 человек в голодные годы. Иосиф Волоцкий помогал монастырским крестьянам выходить из бедственного положения, в которое они попадали по разным причинам. В итоге бедный некогда край вскоре стал примером процветания для страны. 

Когда Иосиф Волоцкий узнал о ереси жидовствующих, то немедленно и резко выступил против нее. Он собрал обличительный материал, составивший книгу, известную под названием «Просветитель». Используя свой авторитет, святитель дошел до великого князя и убедил в опасности вероучения еретиков. При этом он призывал сурово карать их, утверждая: «Грешника и еретика руками убити или молитвою едино есть». Ссылаясь на Священное Писание и отцов Церкви, Иосиф обосновывал необходимость защиты стада верующих от расхищающих его волков: «Нельзя верить их покаянию. Их может исцелить только пожизненное отлучение от Церкви и заточение в тюрьму».

Творение святого преподобного Иосифа Волоцкого «Просветитель»

Преподобный Нил Сорский (1433 -1508). Основным оппонентом Иосифа Волоцкого по ряду важнейших вопросов церковной и государственной жизни в то время был преподобный Нил Сорский, в миру Николай Майков. Родился он в крестьянской семье. До пострижения в Кирило-Белозерском монастыре, на северо-западе современной Вологодской области, трудился переписчиком книг. Совершил путешествие на Восток, жил в Палестине, Константинополе и на Афоне, где ознакомился с учением и практикой исихастов. По возвращении на Русь Нил основал скит на реке Сорке (будущая Нило-Сорская пустынь в Вологодской области) и собрал около себя немногочисленных последователей, «которые были его нрава». В его общине не было ни игумена-управителя, ни наставника-учителя. Служение строилось по принципу «брат брату помогает». 

В кельях иноки жили по одному, в них не разрешалось иметь ничего кроме книг и икон. Рубить лес на территории скита запрещалось. Скота не держали, питаться должны были от праведных трудов своего рукоделия. Главным занятием братии было переписывание книг. Стяжать имущество воспрещалось. Нил был против русской склонности к культовому благолепию. Он запретил строить каменный храм, употреблять драгоценные сосуды, дорогие парчовые облачения. Иноки были освобождены от уставного ежедневного богослужения. Они сходились в церковь только на Литургию по воскресным и праздничным дням. 

По уставу, написанному Нилом, подвижничество не определялось как физическая борьба с плотью, как изнурение её всякими лишениями, бесчисленными молитвами и поклонами, сверхсильным трудом. Он говорил, что тот, кто молится только устами, а об уме не заботится, тот молится воздухом. Умным же деланием достигается высшее духовное состояние, неизреченная духовная радость, когда «умолкает язык, даже молитва отлетает от уст и ум - кормчий чувств теряет власть над собой, направляемый силой иной как пленник. Ум забывает и себя и всех». 

К любому человеку, несмотря на его национальность и вероисповедание, преподобный Нил питал братскую любовь. Он писал: «Не терплю, любимче мой, сохранити таинство в молчании, но бываю безумен и юрод за братню пользу». Христианская любовь в понимании Нила исключает всякое осуждение. К своему ученику иноку Вассиану (в миру князю Василию Патрикееву), преподобный писал: «Сохрани же ся неукорити, не осудити никого не в чем, аще и неблаго что зрится». Вместе с тем, он был против человекоугодничества: «Надо выбирать, либо об истине ревновать и умереть за неё, тогда жив будешь во веки, либо человекам угождать и быть им любимым, а Богом ненавидимым». 

Все свои действия Нил Сорский стремился обосновывать непосредственными указаниями «Божественного писания», как единственного источника познания нравственных и религиозных обязанностей человека. Продолжая заниматься перепиской книг, он подвергал списываемый материал тщательной критике, сравнивал разные варианты, «тщася обрести правый», находя ошибки старался исправить их «елико возможно его худому разуму».

Несмотря на свои книжные занятия и любовь к замкнутой, уединённой жизни, Нил Сорский принял участие в решении важнейших вопросах своего времени. Одним из них было отношение к «новгородским еретикам». В отличие от Геннадия Новгородского и Иосифа Волоцкого преподобный Нил Сорский и его сторонники, вошедшие в историю Русской церкви как «заволжские (белозерские) старцы», заняли в отношении их более мягкую позицию в соответствии с принципом икономии. 

Основываясь на евангельском учении о любви и милостыне, они добивались гуманного отношения к обвиняемым. Осуждение еретиков на смерть, а тем более через сожжение, утверждали заволжские старцы, является предвосхищением суда Божия. Поэтому они предлагали упорных еретиков отлучать от церкви, а раскаявшихся прощать совершенно. Старец Герман утверждал даже, что о еретиках нужно только молиться, а не судить их или наказывать.

Преподобный  Нил Сорский

Митрополит Московский и всея Руси Симон (1495-1511)

Когда открылись связи еретиков с митрополитом Зосимой, печально известным к тому же своей приверженностью к винопитию, тот заявил о сложении сана и удалился в монастырь. Его преемником стал игумен Троице-Сергиевой обители Симон. При посвящении его впервые был применен особый чин, подобный церемонии поставления Константинопольского патриарха. Этим подчеркивалось то, что митрополит получает свою власть от государя. 

Митрополит Симон поддержал противников ереси жидовствующих, против которой были направлены решения соборов 1503 и 1504 годов. На этот раз победила точка зрения сторонников жестких мер. Русские летописи под 1505 годом сообщают: «Тояже зимы великий князь Иван Васильевич с митрополитом Симоном и со всем собором обыскаша еретиков Волка Курицына да Митю Коноплева, да Ивашка Максимова». Сожгли их 27 декабря 1505 года. «А Некрасу Рукавову повелеша языка урезати и в Новгороде Великом сожгоша его». «Тоеяже зимы архимандрита Касьяна Юрьевского монастыря сожгоша и брата его Ивашку Черного и иных многих еретиков сожгоша, а иных в заточение послаша, а иных по монастырем». Иосиф Волоцкий писал: «Некоторым оставленным в живых были урезаны языки. Повеле державный овех огню предати, овех же языки урезати и иными казньми казнити».

Непримиримый борец с ересью архиепископ Геннадий вскоре был уличен в поставлении иереев «за мзду», низложен и сослан монастырь, где умер в 1506 году. Впоследствии канонизирован. 

Память святителя Геннадия Новгородского 17 декабря. 

Митрополит Симон, пользовавшийся уважением Ивана III, стремился решать назревшие вопросы церковной жизни. В 1501 году он написал пермскому духовенству послание, в котором убеждал не только своим учением, но и примерной жизнью наставлять пермяков. На Соборе 1503 года было запрещено взимать плату за посвящение в священнический сан. Другое соборное решение осудило «бесчинства» в жизни вдовых священников и диаконов, им запрещалось служить в миру. Впредь не допускалось совершение Литургии священниками после «пьянки» накануне. 

Вопрос о монастырских вотчинах. На Соборе 1503 года Нил Сорский поднял вопрос о монастырских имениях, занимавших в то время треть всей территории Московского государства. Появление на Руси еретиков Нил и его последователи объясняли падением нравов и авторитета Церкви. Причину этого падения они видели в обремененности землевладением и крупным хозяйством. На монастыри работали сотни тысяч крестьянских рук, жизнь монашеская сопровождалась житейской суетой, постоянными тяжбами с окрестными землевладельцами – боярами и дворянами. 

Нил Сорский сетовал на пагубность церковных богатств. В нищете он видел путь к достижению идеала духовной жизни: «Очисти келью твою, и скудость вещей научит тебя воздержанию. Возлюби нищету, и нестяжание, и смирение». Нил призывал к тому, чтобы монастыри были бедными, ризницы их, облачения, сосуды и т.д. – скромными: «Сосуды златы и серебряны и самые священныя не подобает имети». Монахи должны добывать пропитание трудами рук своих, а одежда их должна быть самой простой, бедной. Как сообщается в летописи: «нача старец Нил глаголати, чтобы у монастырей сел не было, а жили бы чернецы по пустыням, а кормили бы ся рукоделием», в случае нужды же испрашивали бы «милостыню от христолюбцев: нужная, а не излишняя». 

Против Нила Сорского выступил Иосиф Волоцкий. Он признавал желательность пропитания своими руками. Монах не должен быть стяжателем, но монастырь может владеть вотчинами. Для поддержания храмов, совершения служб и содержания служащих, для поддержания богаделен нужны средства. Поэтому надо принимать вклады благочестивых землевладельцев, иметь земли с сёлами. Иноки же должны быть нестяжателями, во всём равными, получающими все необходимое из монастырской казны. В доказательство Иосиф Волоцкий ссылался на примеры Феодосия Великого, Антония и Феодосия Печерских.

Сергей Михайлович Соловьёв писал: «Нил смотрел на монастырь как на общество людей, отказавшихся от мира; это общество, в глазах его, было тем совершеннее, чем менее имело столкновений с миром; Иосиф же кроме этого значения монастыря предполагал еще другое; он смотрел на монастырь также как на рассадник властей церковных; Нил имел в виду отшельника, желающего укрыться от мира, от всех его отношений, в болотах и лесах белозерских; Иосиф имел в виду также и владыку, епископа, который будет взят из монастыря. 

«Если у монастырей сел не будет, - говорил Иосиф, - то как честному и благородному человеку постричься? Если не будет честных старцев, то откуда взять на митрополию или архиепископа, или епископа? Если не будет честных старцев и благородных, то вера поколеблется». Вспомним, что в описываемое время обеспеченное содержание могло представляться не иначе как в виде владения земельною собственностью, служилые люди получали содержание в виде поместий; следовательно, вопрос о содержании монашествующих мог представиться только в такой форме: или владеть им селами, или кормиться подаянием и работою рук. 

Монастыри действительно играли особую роль в жизни страны и народа. Во-первых, они главными очагами просвещения. В них часто обучались не одни иноки. Каждый, кто стремился к знаниям, мог найти в монастыре и учителей, и библиотеку. В монастырях, например, обучались греческому языку, и это обучение было поставлено на довольно широкой основе. Во-вторых, в монастыри шли чтобы посоветоваться с благочестивыми старцами о своих делах, в том числе и княжеского управления, для утверждения в благочестии. В-третьих, монастыри имели огромное колонизационное значение. Придет инок в дикую пустыню, где в непроходимых лесных чащах никто еще не смел до того селиться, выкопает землянку или поселится в дупле старого дерева, и мало-помалу его жилище сделается почином большой монастырской колонии. В-четвертых, нельзя не упомянуть и о благотворительности многих монастырей. Монастырские житницы в голодные годы кормили целые сотни людей. Кроме этого, при многих монастырях устраивались богадельни, в которых ежедневно питались иногда до 1000 нищих. Больницы, школы и приюты были почти при каждом монастыре.

В итоге соборных дискуссий победили сторонники Иосифа Волоцкого – «иосифляне». Митрополит Симон отвечал великому князю, что духовенство не дерзает и не благоволит отдавать церковных земель, причем ссылался на давний обычай греческой и русской церкви, на уставы Владимира и Ярослава, наконец, даже на пример ханов татарских, «которые никогда не трогали имуществ церковных». 

Профессор МДА А.И. Осипов в лекции «Куда идет христианство?» (декабрь 2001), ссылаясь на русских богословов XIX – начала XX века сказал о том, что всю историю в христианстве борются две тенденции. Одна - освящающая мир, другая - обмирщающая Церковь. Обмирщение угрожает тем, что зараженные этим духом незаметно для себя примут антихриста и жестоко пострадают. В Русской Церкви в XIV - XV веках было серьезное обращение к существу христианской жизни, к духовной ее стороне, было понимание того, что главным является исполнение заповедей Евангелия, а внешние формы благочестия, богослужебный Устав, обряды рассматривались лишь как средства, способствующие достижению цели. 

Но постепенно форма и содержание стали меняться местами. Уважение к преданию, которым стояла Россия, перешло в уважение наружных форм его более, чем его оживляющего духа. Это духовное изменение проявилось уже на Соборах 1503 и 1505 годов, когда сталкиваются два направления, названные иосифлянством и нестяжательством. Здесь произошел последний открытый бой за подлинное монашество и, следовательно, за судьбу самого православия на Руси. Победило иосифлянство. И процесс обмирщения в Церкви пошел свободной стезей».

Нил Сорский отошел к Господу в 1508 году. В своем предсмертном завещании он, заповедуя ученикам бросить тело в пищу зверям или закопать в яму с презрением, написал: «Оно тяжко согрешило перед Богом и недостойно погребения», а затем прибавил: «Сколько в моей силе было, старался я не пользоваться никакой честью на земле в этой жизни, так пусть будет и по смерти». 

Память преподобного Нила Сорского отмечается 7/20 мая.

Преподобный Иосиф Волоцкий блаженно почил на 76-м году жизни в 1515 году. 

Память 9\22 сентября, 18\31 октября.

Митрополит Варлаам (1511 — 1521).

Новый великий князь Василий III (1505-1533), сын Ивана III и Софьи Палелог, воспринял от матери византийский идеал самодержавной царской власти. Он стал править без «согласия советников», самовластно, начал вмешиваться в церковные дела, не считаясь с церковными канонами. Желая ограничить церковное землевладение, он единолично, без всякого соборного участия, назначил митрополитом архимандрита Симонова монастыря Варлаама, последователя Нила Сорского.  Новый предстоятель Русской церкви был продолжателем лучших традиций великих святителей XIV века. 

Яркий эпизод в житии митрополита связан с набегом казанских татар, которые в 1521 году подошли к Москве, выжгли посады и осадили Кремль. Василий III по старой традиции московских князей, услышав о приближении татар, отъехал на север «собирать полки». В Москве опять-таки по традиции для руководства обороной города был оставлен митрополит. Варлаам проявил себя как мужественный пастырь и способный организатор обороны. Он сумел подвигнуть всех горожан осознать нашествие как вразумление за грехи, призвал с покаянием молиться об их прощении и объявил всенародный пост. В результате Москва была спасена.

Митрополит был человек «твёрдый и не льстец великому князю ни в каких делах, противных совести». Вскоре начались конфликты с Василием III, которому был нужен послушный исполнитель его воли. А святитель Варлаам четко разграничивал духовную и государственную сферы, не желая идти на поводу у великого князя. Он не стал участвовать в сомнительных с нравственной точки зрения предприятиях Василия III. Одним из таких стало дело князя Василия Шемячича. Это был внук одного из «героев» феодальной войны XV века Дмитрия Шемяки, владевший удельным Новгород-Северским княжеством, расположенным между Московским и Литовским государствами. Княжество его, то подчинялось Литве, то переходило под власть Москвы. В 1500 году Василий Шемячич признал себя вассалом Иоанна III, а потом и Василия III. 

Московский государь, подозревая его в измене, решил на всякий случай расправиться с ним. Чтобы выманить князя в Москву, Василий III придумал следующее: он попросил митрополита пригласить Василия Шемячича, дав крестоцеловальную грамоту с обещанием того, что ему никакого вреда не причинят. Митрополит знал о намерениях князя и отказался участвовать в спектакле. Разгневанный князь низложил Варлаама с кафедры, приказал заковать в железо и сослать в отдаленный Спасо-Каменный монастырь на Кубенском озере. 

Митрополит Даниил (1522-1539 гг.)

После удаления святителя Варлаама великий князь назначил митрополитом, вновь без соборного утверждения, игумена Волоколамского монастыря Даниила. Это был выходец из простонародья, выдвинувшийся благодаря своим выдающимся способностям. Известный строгой монашеской жизнью, он стал непосредственным преемником преподобного Иосифа Волоцкого на игуменстве и лидером иосифлян. При поставлении в митрополиты ему еще не исполнилось сорока лет. 

Игумен Даниил приглянулся великому князю, часто навещавшему обитель помолиться, а заодно и поохотиться. Василий III оценил способность его угодить и быть послушным воле князя. На этот раз государь не ошибся в выборе. Он получил в лице митрополита человека не только покорного, но и раболепного. При этом новый предстоятель Русской церкви отличался нетерпимостью и мстительностью по отношению ко всем, кого он считал своими идейными или личными противниками. 

Аскетизм, присущий Даниилу в монастыре, быстро сменился роскошной придворной жизнью. Сохранились свидетельства об изысканности стола иерарха, о богатстве его одеяний и пышности двора. Австрийский дипломат Сигизмунд фон Герберштейн, посетивший Москву в 1526 году, оставил описание Даниила: «он был человек дюжий и тучный, с лицем красным – и что, по-видимому, он был предан более чреву, чем посту и молитвенным бдениям, – что когда нужно было являться в народе для служений, он придавал лицу своему бледность посредством окуривания себя серой». 

Едва став митрополитом, Даниил предпринял действия, подтвердившие готовность действовать по указке великого князя, не считаясь с щекотливостью поручений. Он пригласил Дмитрия Шемячича в Москву, поклявшись на иконе Пресвятой Богородицы обеспечить его безопасность. Когда Новгород-Северский князь приехал в Москву, тот был немедленно схвачен, посажен в темницу, где и умер. Даниил же не только не стыдился своего поступка, но, напротив, проявлял радость, говоря, что Господь «избавил великого князя от запазушного врага Шемячича». 

Еще более желание угодить великому князю проявилось в деле о разводе с Соломонией Сабуровой и ее насильственном пострижении. Василий III увлекся к этому времени Еленой, племянницей бежавшего из Литвы князя Михаила Глинского. Чтобы понравиться юной красавице 47-летний государь даже сбрил бороду, чем вызвал ропот среди блюстителей благочестия. На пути к новому браку стояло одно препятствие – наличие законной супруги, не имевшей, однако, детей. Но Василий III уже был твердо убежден в том, что ему позволено все ради государственного интереса, трактуемого им единолично. При этом князь забыл о том, что Православная Церковь имела свое, весьма определенное учение о браке как таинстве. 

Даниил не сразу решился благословить государя на поступок, противоречащий церковным канонам. Он решил послать послов к Восточным Патриархам и на Афон, чтобы спросить их мнения на сей счет и благословения на развод в случае положительного решения. Поскольку посольство отъезжало надолго, да к тому же должно было путешествовать в мусульманском мире, митрополит надеялся, что многое за это время изменится само собой. Однако через год послы вернулись живыми и невредимыми и привезли отрицательный ответ патриархов и афонских старцев: никакого развода быть не может, если нет к тому канонических предпосылок. 

Взвесив все за и против, 28 ноября 1525 года Даниил разводит великого князя с женой, которую насильственно постригают в московском Рождественском монастыре. При этом бывшая великая княгиня отказывалась читать обеты и даже сбрасывала с себя монашеские одежды. Подчинилась же лишь после того, как один боярин ударил ее плетью по спине. После пострига Соломонию, получившую имя Софии, сослали в Покровский монастырь в Суздале. Уже через два месяца после развода митрополит Даниил обвенчал великого князя с Еленой Глинской. В ночь на 25 августа 1530 года она родила первенца, названного Иваном. В Москве в это время бушевала страшная гроза, и появившийся на свет под раскаты грома и блеск молний наследник престола вошел в истории под именем Грозный. 

Развод князя и его стремительный второй брак, прозванный «прелюбодейным», произвел крайне неблагоприятное впечатление в обществе. Большинство, страшась гнева государя, молчали, но нашлись и те, кто отважился осудить Василия III и митрополита Даниила. Интересно, что последний, заглаживая свой поступок, написал целых три трактата, в которых излагал православное учение о браке и утверждал о недопустимости нарушения церковных канонов в отношении этого таинства. Допущенное же им отступление Даниил оправдывал исключительно соображениями государственной необходимости. Одновременно он жестоко расправился со всеми, кто осудил его действия. Среди них были видные деятели Русской церкви, лидеры нестяжателей Максим Грек и Вассиан Патрикеев. 

Преподобный Максим Грек (1475 – 1556). В библиотеке великого князя Василия III находилась большая греческая «Псалтырь», содержавшая большое количество толкований. Возникла идея перевести её на славянский язык. От афонских монахов, приходивших в Москву за милостыней, узнали, что подходящий переводчик, Савва Ученый, живет в одном из афонских монастырей. Однако он не смог прибыть по старости и по болезни ног. Тогда выбор московских посланников пал на молодого инока Максима, который не знал русского языка, но о котором монахи говорили, что он умен и «и русскому языку борзо навыкнет». 

О будущем святом Русской церкви известно, что он родился на территории современной Албании, тогда называемой Эпиром, в городе Арте, в просвещённой христианской семье Мануила и Ирины. Эпир с 1449 года находился под властью турок и юный Михаил (мирское имя Максима), наделённый исключительными умственными способностями, для получения образования направляется в Италию. Здесь он провел более 12 лет, с 1492 по 1505 годы, обучался в Венеции, Падуе, Флоренции и Ферраре, изучил классический древнегреческий язык и античную философию. В Италии же принимает монашеский постриг. 

Будучи глубоко религиозным человеком, Максим сокрушался царившей в Италии безнравственностью, пример которой подавал Римский престол. Один из пап того времени говорил о «наместниках Святого Петра»: «Если бы христианство было религией истинной, то Бог не терпел бы на их местах подобных нам». О своем современнике Александре VI Борджиа Максим писал: «Всяким неправдованием и злобою он превзыде всякого законопреступника». Протест против разложения папской власти приводит его к сближению со знаменитым проповедником и обличителем папства монахом-доминиканцем Джироламо Савонаролой (1452-1498 гг.). 

После казни Савонаролы Максим перебирается на Афон и становится насельником Благовещенского Ватопедского монастыря. В течении двадцати лет он прилежно изучает труды восточных Святых отцов. Отсюда Максим был приглашен в Москву, куда добрался в марте 1518 года и где получил прозвище Грек. Помещенный на жительство в Чудовом монастыре, он занялся переводом толковой Псалтыри. Этот труд Максим осуществил за полтора года и стал проситься домой. Но его не отпустили и поручили исправление богослужебных книг. 

Максим Грек выправил Цветную Триодь, Часослов, Евангелие. Затем он увлекся публицистикой, вступив в спор с личным лекарем великого князя немцем Николаем, сторонником Флорентийской унии. Максим выступил против «Филиокве», против употребления опресноков и учения о чистилище. В продолжавшейся полемике между иосифлянами и нестяжателями Феофан Грек становится горячим сторонником последователей Нила Сорского, что автоматически привело его в число личных врагов митрополита Даниила. 

Иную позицию, чем иосифляне, занимал Максим Грек в вопросах об отношении Русской Церкви к Константинопольской и о будущем Руси. Он не был согласен с мнением, высказанным Иваном III, который после Флорентийской унии объявил греческое православие «нарушившимся», т.е. погибшим. Ученый инок опровергал идею о порче греческого православия под властью турок и от­стаивал мысль о «неоскверненной» чистоте Греческой церкви. Не мог согласиться Максим и с нару­шением прав главы Вселенской православной церкви на утверждение Московского митрополита. Он прямо говорил поэтому, что считает избрание Даниила «бесчинным». 

Иосифляне полагали, что будущее Руси как нового великого христианского царства предопределено Божественным Промыслом раз и навсегда. Старец псковского Елеазарова монастыря Филофей в послании Василию III сформулировал взгляд на Московское государство как средоточие всего православного мира: «Вси царства православные христианьские снидошася в твое едино царство, един ты во всей поднебесной христианом царь». Рим погиб из-за ереси, Константинополь завоевали турки, Москве же суждена роль третьего Рима: «Два Рима падоша, а третей стоит, а четвертому не бывать». Позднее Филофей уточнил свою идею следующим образом: грече­ское царство «разорися» из-за того, что греки «предаща православную греческую веру в латинство».

Для Максима Грека Россия являлась Градом, гонимым в сем мире, шествующим по «пути жестоке и многих бед исполнением», женой «седящу при пути и наклонну имущу главу свою на руки и на колену свою, стонящу горце и плачущу без утехи, и облочену во одежду черну, якоже есть обычай вдовам женам, и окрест бяша звери, львы, и медведи, и волци, и ли­си…И она паки ко мне: пусть убо путь сей, о преходниче, окаяннаго ве­ка сего последняго образует...».

Роковую роль в судьбе Максима Грека сыграл характер работы, для которой его пригласили на Русь. Исправляя старинные книги, переведенные с греческого языка, он столкнулся с тем, что они содержали множество ошибок и искажений. Некоторые из них носили характер тяжких богословских заблуждений, о чем Максим лично заявил государю. Он утверждал, что «здесь на Руси книги не прямы, а иные книги перевотъчики пере­портили, не умели их переводить, а иные книги писцы перепортили, ино их надобно переводити».

На Руси к этому времени утвердилось трепетное отношение к богослужебным книгам, убежденность в святости и неиз­менности каждой буквы и строки этих книг. Иосиф Волоцкий прямо призывал чтить не только дух, но и букву священных книг. Поэтому его последователь митро­полит Даниил с крайним неодобрением относился к дея­тельности чужеземца-переводчика, но боялся прогневать великого князя, долгое время покровительствовавшего Максиму. Тем временем среди ревнителей старинного благочестия распространилось мнение о том, что Грек «портит» старые богослужеб­ные книги. Едва ли не самый знаменитый московский каллиграф Михаил Медоварцев так передал чувство потрясения, которое он испытал при исправления церковных текстов по указанию Максима: «Загладил (т.е. стер) две строки, и вперед глядити посумнелся есмь... не могу... заглажывати, дрожь мя великая пои­мала и ужас на меня напал».

Когда великий князь решил расторгнуть свой брак с Соломонией Сабуровой, Максим прислал ему «Главы поучительные к начальствующим правоверных», в которых убедждал, что положение обязывает государя не покоряться животным страстям. Отважного исповедника немедленно заключили в темницу. Церковный суд под председательством митрополита обвинил его в ереси и отрицании законности избрания митрополита без благословения патриарха. Максим был приговорен к пожизненному заключению в Иосифо - Волоколамском монастыре с запретом читать, писать и «умствовать». Его постоянные «собеседники»-москвичи понесли жестокие наказания. 

Митрополиту Даниилу этого показалось недостаточным. Он начал очередное расследование. В 1531 году состоялся второй суд, обвинивший Максима в новых ересях, а также в деятельности в пользу турецкого султана. На этот раз его отлучили от Причастия и отправили в заточение в один из монастырей Твери. После свержения Даниила в 1539 году в письме к новому митрополиту Максим просил снять с него запрета на причащение. Тот ответил: «Узы твоя целуем яко единого от Святых, пособити же тебе не можем, ибо жив связавший (томится в Волоколамском монастыре)». 

Тогда Максим обращается к бывшему митрополиту Даниилу и просит разрешить от запрета и освободить из заключения по причине тяжелой болезни. Однако просьба узника не была уважена. В дальнейшем за Максима просили монахи-афонцы, ходатайствовали Константинопольский и Александрийский патриархи, но тщетно. А.В. Карташов комментирует это так: «В Москве понимали, что неправильно поступили с Максимом, но не хотели признаваться в этом».

В 1551 году Троицкий игумен Артемий испросил у Ивана Грозного разрешение перевести узника в его монастырь. Он же разрешил ему ходить в церковь и приобщаться Святых Тайн. Преподобный Максим Грек преставился в 1556 году. 

Память 21 января\3 февраля, 21 июня\4 июля.

Преподобный Максим Грек. Житие и творения.

Инок Вассиан Патрикеев. После кончины Нила Сорского лидером «нестяжателей» становится его ученик Вассиан (Патрикеев). Знатный род Патрикеевых, происходивший от литовского князя Гедимина, в династическом конфликте в Москве стал на сторону Дмитрия Ивановича, внука Ивана III по линии первой жены. Великий князь объявил его своим наследником и в 1498 году венчал на трон по византийскому обряду. Из-за интриг второй жены великого князя Софьи Палеолог Дмитрий был арестован и умер в темнице. Наследником престола объявили Василия Ивановича, старшего сына Софьи. 

Сторонники Дмитрия подверглись репрессиям. Патрикеевых постригли в монахи, и Вассиан оказался в Белозерском монастыре. Монастырский устав не очень подходил опальному князю. Он построил собственный скит и познакомился с Нилом Сорским, который монашествовал в тех местах. Вассиан становится ревностным сторонником Нила и отстаивает его идеи до конца жизни. Его перу принадлежит пять трактатов, основные идеи которых звучат так:

1. Иноческая жизнь означает всецелое отречение от мирской жизни, подобно египетским отшельникам: «продаждь имение твое и даждь нищим».

2. Благочестие познается не в церковном пении, не в быстром чтении, не в седальнях, тропарях и гласах, а в умилении молящихся, в изучении божественных пророков, евангелистов, апостолов, творений Святых отец и в согласном с учением Христа образом жизни. 

3. Обладание вотчинами заражает монахов страстью сребролюбия, которое, согласно апостолу Павлу, есть «корень всем злым» (1 Тим. 6, 10).

Гневно обличая стяжание, Вассиан писал: «Войдя в монастырь, мы не перестаем всяким образом присваивать себе всякое имущество. Вместо того, чтобы питаться от своего рукоделия мы шатаемся по городам и заглядываем в руки богачей, раболепно угождаем им, чтобы попросить у них какое-нибудь село или деревеньку. Господь повелел раздавать неимущим, а мы побеждаеми сребролюбием и алчностью оскорбляем различными способами убогих наших братьев... Без милосердия забираем у поселянина коровку или лошадку, истязуем братий наших бичами или прогоняем их вместе с женами и детьми с нашей земли, а иногда придаем княжеской власти на конечное разорение… 

Иноки, уже поседелые, шатаются по мирским судилищам и ведут тяжбы с убогими людьми за долги, даваемые в лихву, или с соседями за межи сел и мест, тогда как апостол Павел укорял коринфян, людей мирских, а не иноков, за то, что они ведут между собой тяжбы, поучал их, что лучше было бы им самим сносить обиды и лишения, чем причинять обиды и лишения своим братьям. Сами богатеете, обжираетесь, а работающие вам крестьяне, братья ваши, живут в последней нищете, не в силах удовлетворить вас тягостной службой, изнемогают от лихвы вашей и изгоняются вами из сел ваших, нагие и избитые!».

Вассиан приводил в пример древних отцов, в том числе Василия Великого, который сказал грозившему ему императорскому чиновнику: «Что ты можешь взять у меня, кроме бедных одежд и книг моих, для тебя ненужных, а в них вся моя жизнь!». В противоположность этим образцам, Вассиан изображал современных ему святителей так: «Наши же предстоящие, владея множеством церковных имений, только и помышляют о различных одеждах и яствах, о христианах же, братиях своих, погибающих от мороза и голода, не прилагают никакого попечения; дают бедным и богатым в лихву церковное серебро, а если кто не в состоянии платить лихвы, не покажут милости бедняку, - а до конца его разорят. Вот сколько нарядных батогоносных слуг стоят перед ними, готовые на мановение владык своих! Они бьют, мучат и всячески терзают священников и мирян, ищущих суда перед владыками». 

Когда великий князь решил развестись с женой ради нового брака, то стал советоваться с авторитетными духовными лицами. Митрополит Даниил, новый лидер иосифлян, беспрекословно одобрил желание Василия III. На такой же вопрос Вассиан бесстрашно ответил государю: «Ты мне, недостойному, даешь такое вопрошение, какого я нигде в Священном писании не встречал, кроме вопрошения Иродиады о главе Иоанна Крестителя». Попытка доказать великому князю несоответствие его намерений с евангельскими и апостольскими правилами лишь привела к конфликту.

Василий III не мстил тотчас тем, на кого был недоволен. Ему не хотелось, чтобы все видели и понимали, за что он пристрастен. Мщение Вассиану было отложено до поры. Она наступила во время второго суда над Максимом Греком в 1531 году. Вместе с ним Вассиана предали соборному суду под председательством митрополита Даниила, бывшего одновременно и обвинителем, и судьей. Иноку припомнили все его смелые слова, обвинили в ереси и сослали в Иосифо-Волоколамский монастырь. Там, по свидетельству современника, «презлые иосифляне его уморили по мале времени». 

III. Последние митрополиты Московские и всея Руси

Великий князь Василий III умер в начале декабря 1533 год. Перед кончиной он принял постриг с именем Варлаам и завещал митрополиту Даниилу помогать в управлении государством великой княгине Елене, оставленной регентшей при малолетнем Иване IV (1533-1582). Князь не учел, что сам способствовал разрушению нравственного авторитета митрополита. При дворе начались ожесточенные конфликты между различными группировками, боровшимися за влияние на великую княгиню и ее сына. 

Жертвой этой борьбы стал и митрополит Даниил, сосланный в Иосифо-Волоколамский монастырь, в котором умер через восемь лет. После него остались сочинения, в которых бывший митрополит проявил себя прекрасным церковным писателем. Особо удались Даниилу произведения, бичующие пороки и увеселения. Причем это были не только краткие поучения, но и целые книги, такие как «Учительные слова» и «Учительные послания», обращенные как к мирянам, так и к монашеству. 

Митрополит Иоасаф (1539 - 1542)

После свержения Даниила митрополитом по жребию из трех кандидатур был избран игумен Троицкого монастыря Иоасаф. В сохранившемся чине его поставления было сказано о том, что митрополит не отрекается от Константинопольского патриарха: «Во всем последую и по изначальству согласую во всем со всесвятейшим патриархом, иже держащем истинную и непорочную православную веру». Новый первосвятитель совершенно не разбирался в расстановке придворных сил и был гоним всеми группировками. В итоге был «согнан с великим бесчестием» и возвращен в Троицкий монастырь, где скончался в 1555 году одновременно с Максимом Греком. 

Память святителя Иоасафа 27 июля\10 августа 

Митрополит Московский и всея Руси Макарий (1542 - 1563)

Будущий святитель родился около 1482 года в Москве и был дальним родственником Иосифа Волоцкого. При крещении был наречен во имя Михаила, Архистратига Небесных Сил. Отец его, Леонтий, вскоре после рождения сына скончался. Мать впоследствии постриглась в одном из монастырей с именем Евфросинии. Подросший Михаил поступил послушником в монастырь преподобного Пафнутия Боровского, а спустя годы стал настоятелем Лужицкого монастыря под Можайском. Здесь он обрел чудотворную икону Святителя Николая, на поклон к которой ездили государи. 

Великорецкая икона святителя Николая Чудотворца.

Дни почитания 6\19 декабря, 29 июля \11 августа, 9\22 мая

Великий князь Василий III обратил внимание на «учительного» архимандрита, который в 1526 году был поставлен в архиепископы Новгородские. Со времени покорения города у архиереев, присылаемых из Москвы, отношения с паствой не складывались. Семнадцать лет кафедра оставалась незамещенной. Макарию первому удалось завоевать симпатии новгородцев. Он неустанно ходатайствовал за опальных горожан в Москве и многих «обидимых из темниц и уз разрешил». Архиерей вникал в нужды священников, навёл порядок в монастырях, введя общежительный устав и запретив совместное проживание монахов и монахинь. 

Строились новые и украшались старые храмы. Был благоустроен древний кафедральный Софийский собор, в котором установили амвон, новые царские врата с богато украшенной завесой, написали новые иконы. По благословению владыки составляется новый Новгородский летописный свод, исправляется перевод Синайского Патерика, составляется Хронограф и Волоколамский Патерик. Софийский священник Агафон рассчитал Пасхалию на все восьмое тысячелетие от Сотворения мира. 

Владыка Макарий заботился о просвещении северных народов, посылая к ним миссионеров для проповеди Евангелия, повелевая разорять капища и искоренять языческие обряды. Одним из посланцев владыки был знаменитый просветитель Севера преподобный Трифон Печенгский (1495-1583). Сын новгородского священника, он посвятил свою жизнь проповеди Слова Божия на крайнем севере среди местных жителей – лопарей (саами). На Кольском полуострове в бассейне реки Печенга подвижник по благословению архиепископа Макария основал Свято-Троицкий монастырь. 

Память преподобного Трифона Печенгского 15\28 декабря.

В 1542 году Новгородский владыка становится главой Русской церкви. К этому времени ему было около 60 лет.

Помазание первого русского царя – Ивана IV Грозного. Московское государство оставалось единственной православной страной, над которой не тяготело иноземное иго. Митрополит Макарий вошел в число ближайших советников государя – Избранную раду, участвовавшую в определении внутренней и внешней политики государства. И он внушает молодому великому князю мысль о Москве как о третьем Риме, унаследовавшем честь и славу Византийской империи. 16 января 1547 года в Успенском соборе Московского Кремля состоялась торжественная церемония венчания, чин которой был составлен самим митрополитом Макарием. Предстоятель Русской церкви возложил на Ивана IV (1533-1584) знаки царского достоинства - бармы и шапку Мономаха, помазал миром и благословил «Богом возлюбленного и Богом избранного, Богом венчаного православного царя». 

Через несколько лет Константинопольский патриарх сообщал Ивану IV Грозному, что «царское имя его поминается в Церкви Соборной по всем воскресным дням, как имена прежде бывших Византийских Царей; это повелено делать во всех епархиях, где только есть митрополиты и архиереи», «а о благоверном венчании твоем на царство от святого митрополита всея Руси, брата нашего и сослужебника, принято нами во благо и достойно твоего царствия». 

Прославление Российских святых. Митрополит Макарий стремился поднять авторитет Русской церкви, которая «хотя и в единонадесятый час вступила в историю, но превосходила своим усердием даже делателей первого часа… Русская Церковь воспитала таких святых мужей, что вселенная удивляется их добродетельному житию». По убеждению митрополита славу всякой Церкви составляют его святые. 

26 февраля 1547 года царь Иван IV созвал Собор, на котором прославили 14 святых Русской Церкви. Через два года новый Собор канонизировал ещё 25 угодников Божиих. Такого ещё в истории Русской церкви не было, учитывая что до Макария прославлено всего 22 общепочитаемых святых. Среди вновь канонизированных были Свв. Александр Невский, митрополит Иона, Стефан Пермский, Евфимий Суздальский и другие. За основу канонизации и её критерием был принят факт чудотворения. Историк Е.Е. Голубинский пишет, что в 20-летнее правление митрополита Макария «было написано житий святых почти на одну треть больше, чем во все предшествующее время от нашествия монголов, а если считать новые редакции прежних житий, то почти в два раза больше».

Соборы 1547 и 1549 годов. 

Стоглавый собор (23 февраля - 11 мая 1551 года). Митрополит Макарий был убежден, что «Русская Церковь, как первенствующая между Церквами, как Церковь третьего Рима, и по своим внутренним качествам должна соответствовать своему высокому положению. Однако фактически такого положения она не имела и, потому предстоятель решил совершить ее очищение и обновление. Для этой цели в начале 1551 года в царских палатах начал работу Собор, получивший от разделения его постановлений на сто глав. На нем присутствовали все 9 епископов Русской церкви, многие архимандриты, игумены и строители монастырей, пустынники и духовные старцы, священники. Заседания открыл 20-летний царь, выступивший с коротким напутствием. Затем от его имени были зачитаны 69 вопросов, ответы на которые и составили содержание работы собора. Соборные решения сводились к главным проблемам:

Церковное богослужение. Собор постановил, чтобы все службы были совершаемы сполна и по уставу, чтобы служба проходила чинно, со стороны как служащих и поющих, так и молящихся. 

Архиерейское управление и суд. Решено было не только усилить контроль за приходским духовенством, но и ограничить самоуправство архиереев во взимании разных пошлин со священников, а также поборы епархиальных чиновников (десятинников) с духовенства и мирян.

Подготовка духовенства. Для подготовки кандидатов в священники собор рекомендовал создавать училища с целью повышения грамотности, а также проявлять большую строгость к ставленникам. Учреждались «поповские старосты» - благочинные. 

Монастыри и монашество. Собор постановил: усилить контроль настоятелей над имуществом и доходами монастырей, изгнать из обителей пьянство и распущенность, запретить настоятелям отдельные трапезы в своих кельях и объезды вотчин, запретить общие монастыри и бродяжничество монахов.

Христианская жизнь мирян. Собор осудил пострижение бороды, как «имевшее безнравственную цель - содомский грех». Запрещались: совместное мытье в банях, употребление в пищу крови убитых животных и удавленины, игра в зернь (современные карты), татаромания в одежде ( ношение тафьи - маленькой плоской шапочки татарского образца). Собор выступил против народных языческих увеселений, волхования, скоморохов, «скитавшихся по миру различных пройдох». 

Особое внимание собор уделил повсеместному утверждению двуперстного знамения и пения сугубой (двойной) аллилуйи. 

«Стоглав» 

«Домострой». Стоглавый собор закрепил приоритет обрядовой стороны церковной жизни, «внешнего благочестия», как характерной черты религиозности русского народа. «Русь была крещена, но не просвещена», - писал Николай Семенович Лесков. В силу этого верующие с равным благоговением относились как к Священному Писанию и Священному Преданию, так и к обрядовой стороне Православия. Добродетелями считались частое присутствие при богослужении, строгое соблюдение постов (кроме положенных, еще и добровольных - обетных), пожертвования на храмы и монастыри, путешествия по святым местам, раздача милостыни и т.д. Сила молитвы определялась не столько глубиной сердечного переживания, сколько количеством повторов и поклонов, степень милосердия - суммой пожертвований и т.д. Одежда, пища, повседневный жизненный уклад - все имело особый обрядовый смысл. Подробнейшие ответы на вопрос «как устроить свой быт богоугодно, а жизнь свято?» дал «Домострой» - свод правил, регламентирующих жизнь русского православного человека. Составителем его историки считают протопопа Благовещенского монастыря в Москве Сильвестра, сподвижника Ивана Грозного.

В «Предисловии» к «Домострою» сказано: «Поучение и наказ отцов духовных ко всем православным христианам о том, как веровать во Святую Троицу, и Пречистую Богородицу, и в Крест Христов, и в Небесные Силы, и святым мощам поклоняться, и Святых Таин причащаться и как ко всякой святыне прикладываться. О том, как царя почитать и князей его и вельмож… А также о том, как почитать святительский чин, и священнический, и монашеский, и пользу от них получать, и молитвы просить на благословение дому своему и всех нужд своих, душевных и телесных, а более всего духовных, и с прилежанием им внимать, и поучения их слушать, словно из Божьих уст. 

И еще в этой книге найдешь ты наказ некоего о мирском строении: о том, как жить православным христианам в миру с женами, и с детьми, и с домочадцами, как наказывать их и учить, и страхом спасать, и строго запрещать, и во всяких делах их сохранять в душевной и телесной чистоте, и во всем их защищать, и заботиться, как о собственном уде… И еще в этой книге найдешь все о домашнем строении: как учить жену, и детей, и слуг, и как запас иметь всякий: и хлебный, и мясной, и рыбный, и овощной; и о домашнем хозяйстве, особенно о затруднительно».

64 главы книги разделены на три части: «О строении духовном (Как веровати)», «О строении мирском (Как царя чтити)» и «О строении домовном (Как жить с женами и с детьми и с домочадцами)». В числе прочих советов предписывается постоянное пребывание в молитве: «Следует христианину всегда держать в руках - четки, а молитву Иисусову - неустанно на устах; и в церкви и дома, и на торгу - ходишь, стоишь ли, сидишь ли, и на всяком месте...Творить же молитву так: «Господи, Исусе Христе, сыне божий! помилуй мя, грешного», - и так говорить шестьсот раз, а седьмую сотню - пречистой Богородице: «Владычице моя, пресвятая Богородица, помилуй мя, грешного!» - и опять возвращаться к началу, и так говорить постоянно. 

Если кто эту молитву, пользуясь ею, легко говорит как ноздрями дышит, то после первого года войдет в него сын божий - Христос, после второго - войдет в него Дух святой, а после третьего - приникнет к нему Отец, и, войдя в него, обитать в нем станет святая Троица, поглотит молитва сердце и сердце поглотит молитву, и будет вопиять ту молитву днем и ночью, и избавится он от вражьих сетей по слову Христа Иисуса, Господа нашего - ему же слава вовеки, аминь».

«ДОМОСТРОЙ. Как устроить свой быт богоугодно, а жизнь свято»

Основание Казанской епархии. В первой половине XVI века Московское княжество вело частые войны с Казанским ханством. Результатом трех походов Ивана Грозного стало взятие Казани русскими войсками 2 октября 1552 года. На вновь присоединенных землях 3 апреля 1555 года по соборному решению была образована Казанская епархия. Первым архиепископом ее стал игумен тверского Селижарова монастыря Гурий. Царь и Собор понимали всю трудность и сложность задач, стоящих перед владыкой и советовали ему «всякими обычаи как возможно приучать ему татар к себе и приводити их любовью на крещение, а страхом их ко крещению никак не приводити». 

Архиепископ прибыл в Казань с иконами, книгами, церковной утварью и казной государя на постройку монастырей и церквей. Он начал с основания монастырей, которые стали центрами христианской веры. Святитель сам лично участвовал в обращении язычников. Он учил словом, примером строгой подвижнической жизни, благотворил, привлекал делами христианской любви: питал нищих и бедных, заступался за сирых и вдовых. Многих татар владыка крестил лично. Тяжко болея последние годы жизни (умер 4 декабря 1563 года), святитель Гурий продолжал служение. 

Память святителя Гурия, Казанского и Свияжского чудотворца 20 июня\3 июля, 4\17 октября, 5\18 декабря. 

Преемником его по кафедре с 12 марта 1564 года стал святитель Герман, архимандрит Свияжского Богородицкого монастыря. По отзывам современника, это был муж «разума много, чистого и воистину святаго жительства, ревнитель по Бозе и великий помощник в напастях и в бедах объятым, також и к убогим милостив зело». 

Память святителя Германа Казанского и Свияжского 23 июня\6 июля, 25 сентября\6 октября, 6\19 ноября 

Много трудов для просвещения края приложил святой Варсонофий, сын священника из города Серпухова. Во время одного из набегов татар семнадцатилетним юношей был уведен в плен. Там изучил их язык и нравы, познакомился с верой. Через три года был выкуплен отцом. Дома он не остался, а ушёл в Андроников монастырь. В 1555 году вместе со святителем Германом Варсонофий был отправлен в Казань. Здесь он основал Спасо-Преображенский монастырь. Хорошо зная местный язык и ислам Варсонофий состязался с татарами о вере, обличал их заблуждения и многих привёл ко Христу. Преставился в основанной им обители в 1576 году. 

Память святителя Варсонофия, епископа Тверского, Казанского чудотворца 11\24 апреля, 4\17 октября.

Казанская икона Божией матери. В 1579 году страшный пожар истребил половину Квазани. Город постепенно отстраивается. Возводил новый дом близ церкви Святителя Николая и стрелец Даниил. Его девятилетней дочери Матроне явилась в сонном видении Божия Матерь и повелела достать её икону, зарытую в земле ещё при господстве мусульман тайными исповедниками православия. На слова девочки не обращали внимания долгое время. Между тем Матерь Божия трижды являлась Матроне. Наконец она вместе с матерью стала копать в указанном месте. 8\21 июля 1579 года ими была обретена Святая икона. Казанский архиепископ Иеремия перенёс её в Благовещенский собор, воздвигнутый Иваном Грозным. Во время шествия получили исцеление два слепца. С образа был сделан список, который отправили в Москву. Иван Грозный повелел основать на месте обретения Казанский женский монастырь, где Матрона и её мать приняли постриг.

Казанская икона Божией Матери

Реформация и Контрреформация в Европе.  С середины XVI века на распространение еретических взглядов в Русской церкви большое влияние оказали процессы Реформация и Контрреформации, происходившие в церковной жизни Европы. Под именем Реформации в историю Европы вошло массовое движение за переустройство церковной жизни. Начало ему положило выступление немецкого священника и богослова монаха-августинца Мартина Лютера (1483-1546). 31 октября 1517 года он повесил на двери своей церкви лист с 95 тезисами против индульгенций - грамот об отпущении грехов, выдаваемых за деньги католической церковью. Папа осудил выступление Лютера, но это не остановило распространение его идей, центральной из которых было отрицание Церкви и священников как необходимых посредников между человеком и Богом. 

Лютер выдвинул три догмата, соединенные в формулу: «Только верой» (sola fide), «только Писанием» (sola Scriptura), «только милосердием Божиим» (sola Gratia)». Позже к ним были добавлены еще два – «Только Христос» (sola Christus), как единственный посредник между Богом и человеком, и «Только Богу слава» («sola Deo gloria»). На основе догматов Лютером были сформулированы особенности церковной организации: «Всеобщее священство», «Дешевая церковь» и «Мирской аскетизм». Основанная им церковь получила название лютеранской. 

В 1529 году на 2-м Шпейерском рейхстаге (германский парламент) было принято решение об ограничении распространения лютеранства в Германии. Несогласные с этим германские князья и представители городов подписали «Протестацию» - протест, откуда и появилось название «протестанты». Сами протестанты предпочитают именоваться «евангельскими христианами», подчеркивая то, что они, как им представляется, возвращаются к основам апостольского учения о церкви. 

За выступлением Лютера последовали еще более радикальные предложения по реформе церковной жизни. Живший в Швейцарии Жан Кальвин (1509 – 1564) стал основателем направления в протестантизме, известного как кальвинизм или реформаторство. Он выдвинул учение о безусловном или абсолютном предопределении, согласно которому Бог избрал одних людей к вечному блаженству, других - к погибели. Человек спасается лишь потому, что избран и получает дар веры, «рождается свыше». Кальвин потребовал полного освобождения религиозной жизни от христианской символики и максимального упрощение культа: «убрать из церкви всё, что в Библии не требуется». Сторонники Кальвина выступили за полное отделение церкви от государства и автономию церковных общин. Во Франции кальвинисты стали известны под именем гугенотов, в Англии и Шотландии – пуритан и пресвитериан. 

Известия о деятельности Лютера и Кальвина достигли Англии, где нашли поддержку короля Генриха VIII (1491 - 1547). Он давно хотел порвать с папой, не разрешавшим развестись с женой и вступить в новый брак. Под давлением короля английский парламент объявил его главой церкви. В Англии закрывались монастыри, производилась секуляризация церковных владений, запрещались почитание святых, икон и статуй, других реликвий. Созданная таким образом структура впоследствии получила название Англиканской церкви. Подобным же образом были реформированы церкви в Швеции и Дании. 

Католическая церковь предприняла в ответ ряд мер, получивших название Контрреформации. Одним из результатов этих мер стало основание семинарий, в которых будущие священники получали должные знания и убеждения. В 1524 году новые, более широкие права даются инквизиции, получившей неограниченную власть на территории любого католического государства. Издаётся Индекс запрещённых книг, согласно которому преследовался не только автор, но и продавец, и издатель, и читатель.

Была предпринята попытка вернуть монашеские ордена к их духовным истокам. В 1534 году в Париже испанским дворянином Игнатием Лойолой был учреждено «Общество Иисуса», члены которого – иезуиты дали обет прямого безусловного подчинения папе Римскому. Девизом «Ордена иезуитов» стала фраза - «Ad majorem Dei gloriam» («К вящей славе Божией». Члены его давали обет евангельской бедности, активно занимались наукой, образованием, воспитанием юношества. Они развернули широкую миссионерскую деятельность не только в Европе, но и среди американских индейцев, а также Тибете, Китае, Японии и других странах Азии. 

Важную роль в борьбе с Реформацией сыграл собор Католической церкви, проходивший в итальянском городе Тренто (лат. Tridentum) в 1545-1563 годах. На Западе он считается девятнадцатым Вселенским. Тридентский собор принял решение об отвержении протестантизма и поддержке тех, кто боролся против него, провёл реформу центральной католической власти, утвердил власть Папы как непререкаемую и унифицировал богослужение, уделив особое внимание литургии («Тридентская месса»). 

Московский собор против еретиков 1553 – 1554 годов. С началом Реформации ее идеи стали проникать в Московское государство как через немецких и английских купцов, так и с территории Литовского государства. В Русской церкви под ересью в то время понимались не только взгляды, осужденные соборно, но также вольнодумство и несоблюдение обрядового благочестия. Борьба с ересями стала главным вопросом на Московском соборе, начавшем работу в 1553 году. 

Первым было рассмотрено дело дворянина Матвея Башкина. В Великий пост 1553 года он пришел на исповедь к священнику московского Благовещенского собора Симеону. По словам священника, Машкин сказал вначале; «Я христианин, верую в Отца и Сына и Св. Духа и поклоняюсь образу Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и Пречистой Богородицы, и великим чудотворцам и всем святым на коне написанным». Затем стал задавать Симеону вопросы, показавшиеся последнему «недоуменными».

Не получив ответа, Башкин стал высказывать свое мнение, «толковать», причем, по словам Симеона, «не по существу и развратно». После этого он еще несколько раз беседовал со священником, пытаясь найти разрешить угнетавшую его мысль о несогласии догматов христианского учения с церковной жизнью. Особенно поражало Башкина несогласие слов Христа: «возлюбите искреннего своего, как самого себя» с существованием крепостных. 

Обращаясь к священнику, Башкин заявил, что «прежде вам священникам собою начало показать да и нас научати… вы учите любви, а у себя рабов, челядь держите. А я держу своих добровольно: добро ему - и он живёт, не добро - куды хочет. А вам, отец, пригоже посещати нас почасту и о всем наказывати как нам самим жити и людей у себя держати и не томити». Вот эти беседы настоль смутили Симеона, что он доложил них своему духовнику Сильвестру, входившему в число советников царя - Избранную раду. 

Матвея арестовали и отправили в Волоцкий монастырь, где строго допросили. Он сначала запирался, затем грозил гневом Божиим и, наконец, показал, что «злое учение принял от литвина Матюшки - аптекаря, да Ондрюшки Хотеева, латынников». В ходе дальнейшего следствия выяснилось, что еретики не признавали Божества Сына и равенства Его с Отцом. Евхаристию они считали простым хлебом и вином, иконы называли идолами, отрицали таинство покаяния, творения святых Отцов и жития Святых, постановления соборов и всякую церковную обрядность, заявляли о «дурной жизни духовенства» и выступали против монастырских вотчин.

Собор приговорил Башкина к пожизненному заключению. Но на этом дело не закончилось. Выяснилось, что еретики «ругались» против Иосифа Волоцкого, но уважали Максима Грека и заволжских старцев, которые, по словам Башкина, «хвалили» его учение. В результате к следствию были привлечены видные нестяжатели – старцы Артемий (бывший игумен Троицкого монастыря), Феодосий Косой, Вассиан, Игнатий, просветитель лопарей Феодорит Кольский, известный обличитель «дурных монахов» и другие. В результате соборного суда с нестяжательством, как одним из двух основных идейных течений в Русской церкви, было покончено.

Об итогах Собора старец Артемий сказал: «На убийство и изгнание устремляются царскою помощью, яко и древние мучители, ничто же имуще глаголати, точию: еретик! указати же явственно ереси не могут». Старец был сослан в Соловецкий монастырь, откуда смог бежать в Литву. Здесь вокруг Артемия образовался кружок «книжников», твердо защищавших Православие от нападок католиков и протестантов. 

Некоторые из осужденных еретиков также смогли бежать в Литву, где перешли на позиции протестантизма, получившего здесь широкое распространение. Среди них особую известность получил Феодосий Косой, о взглядах которого мы знаем из полемических сочинений его православных оппонентов. Учение Феодосия было направлено, прежде всего, против внешней обрядности. Считая, что эта сторона религиозной жизни обязана своим происхождением церковной иерархии, Косой называл обряды измышлением человеческим, формой идолопоклонства. К последнему он также относил поклонение иконам и Святому кресту. 

Феодосий отвергал пПочитание мощей и критически относился к таинствам. Он учил: «к попам не приходите, и молебнов не творите, и молитвы их не требовати, и не кайтесь, и не причищайтесь, и темияном не кадитися, и на погребении от епископов и от попов не поминатися… Подобает поклонятися духом Отцу, а не поклоны творите, ни на землю падати и поклонятися, ни проскуры, ни свечи приносити».

Считая епископов виновниками распространения человеческого предания, Косой подверг их деятельность суровой критике, называя их «идольскими жрецами, ложными учителями». Отрицательные суждения Косого простирались и на догматическое учение церкви: он отвергал догматы о святой Троице и искуплениия. Феодосий, вслед за Лютером и Кальвином, утверждал, что стремится вернуть христианство ко временам апостолов. Отрицая весь современный церковный строй и иерархию, он требовал прежде всего нравственной жизни и деятельности, согласной с евангельскими заповедями.

На Соборе 1553 года был также поднят вопрос о соблюдении канонов при написании икон. 25 июня 1547 года в Москве произошёл пожар, во время которого сгорели московские соборы, монастыри, кремлёвские палаты. Иван IV приказал собрать иконы для восстановленных храмов в других городах. В столицу также свозились мастера-иконописцы, которые работали под присмотром священника Сильвестра. При осмотре выполненных работ сотрудник Посольского приказа Иван Висковатый обнаружил, что иконописцы допустили новшество, которое противоречит постановлению Вселенских Соборов, в частности Пято-Шестого, определившего, что нельзя писать на иконах ничего кроме образа Спасителя во плоти, распятия Господня, образов Богородицы и Святых, то есть ничего кроме исторических образов, не допуская изображения мира невещественного. 

Новгородские же мастера изобразили Бога Отца по видению пророка Даниила, в виде седовласого старца. Кроме этого, они изображали Спасителя в виде Ангела с крыльями, сидящего на верху креста в доспехах, в виде юноши в броне и с мечем, в виде царя Давида. были также иконы, которые аллегорически изображали невещественный понятия, например: «Верую во Единого Бога», «Единородный Сыне», «Почи Бог от дел Своих».

Висковатый стал резко обличать «богомазов» и их «покровителя» Сильвестра. Висковатый обвинил последнего в связях со старцем Артемием и даже с еретиком Башкиным. В изображении Христа в виде Ангела он увидел умаление Сына и отрицание Его равенства с Богом Отцом. Однако Висковатый не учел того, что Сильвестр был выдвиженцем митрополита Макария и входил в состав Избранной рады. В итоге дело обернулось против самого обличителя. Макарий, признав вину иконописцев, сам оказывался под подозрением. Поэтому первосвятитель защитил Сильвестра и его подопечных и предупредил смельчака «как бы он, Висковатый, восстав против еретиков, сам не попал бы в еретики». 

Но Висковатый не успокоился и подал митрополиту записку, в которой объяснял причины своих сомнений и просил соборного вразумления, а если погрешил, то прощения. Митрополит обратился к царю, который приказал рассмотреть на соборе. После двух соборных заседаний Висковатый был признан виновным и приговорен «за трёхлетнее кричание к трёхгодичной епитьмьи». В первый год «плакать вне дверей церковных», просить у входящих верных творить за него молитвы и исповедовать свои согрешения. Во второй год исходить из церкви после Литургии оглашенных. В третий - стоять в церкви с верными, но Святых Таин не принимать. 

Если подходить строго к этому вопросу, то Висковатый был прав и ошибался лишь в ссылке не на Пято-Шестой собор, утвердивший канон написания икон, а на Седьмой Вселенский. Обвинение его стало уроком для мирян, пытавшихся судить о церковных вопросах. В ответ на рассуждения Висковатого митрополит ответил: «Ты о том мудрствуешь и говоришь не гораздо, понеже не велено вам о Божестве и Божиих делах испытывати. Знал бы ты свои дела, которые на тебе положены». В соборной епитимье Висковатому напомнил 64-е правило Шестого Вселенского Собора: «Не подобает мирянину пред народом произносити слово или учити и тако брати на себя учительское достоинство, но повиноватися преданному от Господа чину, отверзати ухо приявшим благодать учительскаго слова и от них поучатися Божественному».

Книжное дело при митрополите Макарии. Более двадцати лет митрополит Макарий сотавлял сборник житий святых, знаменитые Великие Макарьевские «Четьи Минеи». В 12 рукописных томов вошли не только упорядоченные по месяцам и дням повествования о праздниках и святых, но и все известные на Руси творения Отцов Церкви, память которых совершалась в эти дни. В эпоху Макария был создан шедевр русской письменности – «Степенная книга». Она включала биографии видных деятелей Церкви и государства, утверждала высокое представление о царской власти. Уроженец Пскова инок Эразм (в миру Ермолай) составил житие Петра и Февронии Муромских.

При царе Иване Грозном и митрополите Макарии в Москве появилось книгопечатание, изобретенное в Германии еще в 1445 году Иоганном Гутенбергом. Книги уже печатали в Литве, где католик Георгий (Франциск) Скорина издал славянскую Библию, а также в Великом Новгороде (с 1556 года). В 1564 году Иван Фёдоров и Пётр Мстиславец издали в московской типографии «Апостол», потом «Часослов». В предисловии говорилось о том, что они напечатаны «благословением преосвященного Макария, митрополита всея Руси». 

Самого святителя к этому времени уже не было в живых. Единственный из ближайшего окружения Ивана Грозного он избежал опалы и умер своей смертью. 31 декабря 1563 года, когда колокол ударил к заутрени, «преосвященный же дивный святитель и пастырь Русския митрополия Всея Русии предаде душу свою в руце Живаго Бога». Святитель Макарий провидел беды, которые принесет опричнина (разделение государства на опричнину – владения царя и земщину), учрежденная царем вскоре после его блаженной кончины. 

В одной из летописей записано свидетельство о том, как митрополит оплакивал грядущие бедствия и молился о спасении Руси: «Ох, мне, грешному, паче всех человек! Како мне видети сие! Грядет нечестие и разделение земли! Господи, пощади, пощади! Утоли свой гнев! Аще не помилуеши ны за грехи наши, ино бы не при мне, по мне! Не дай, Господи, видети сего!» И слезы испущаше велии. И слышащу тогда его келейнику, некоему духовну, и удивися сему, и помышляше в себе: «С кем глаголет?» И не виде никого же и удивися о сем. И глагола ему духовно о сем: «Грядет нечестие, и кровоизлияние, и разделение земли».

Память святителя Макария, митрополита Московского и всея Руси 5\18 октября и 30\декабря\12 января.

Современником святителя Макария был удивительный святой - Василий Блаженный (1469-1552). Он родился в подмосковном селе Елохово, на паперти церкви, куда его мать пришла молиться о «благополучном разрешении». До шестнадцати лет Василий работал подмастерьем у сапожника, а затем до самой смерти совершал подвиг юродства. Он круглый год ходил без одежды, ночевал под открытым небом, соблюдал строгий пост и носил вериги. Блаженный постоянно обличал ложь и лицемерие и был единственным человеком, которого боялся царь Иван Грозный.

Однажды после Божественной литургии в многолюдном Успенском соборе блаженный удивил самодержца, помышлявшего во время службы о построении нового дворца, заметив, что «за литургией никого не было, но токмо трое: первый митрополит, вторая - благоверная царица и третий он, грешный Василий». После кончины блаженного сам царь со своими боярами нес гроб, а чин отпевания совершил митрополит Макарий. На месте погребения Иван Грозный повелел построить Покровский собор, более известный под названием Собор Василия Блаженного.

Память святого блаженного Василия, московского чудотворца 2\15 августа. 

Митрополит Московский и всея Руси Афанасий (1564-1566) 

По смерти Макария Иван Грозный собрал собор в составе трех архиепископов и шести епископов для избрания нового митрополита. Прежде чем приступить к выборам, собравшиеся по предложению царя постановили: впредь Русскому митрополиту носить белый клобук с рясами и херувимом; ставить на грамоты митрополита печать красным воском, с изображением на одной ее стороне Богоматери, а на другой - руки благословляющей и вокруг нее имени митрополита. Новгородскому архиепископу эти привилегии оставлялись по-прежнему обычаю. 24 февраля 1564 года собор избрал первосвятителем Русской церкви инока Чудова монастыря Афанасия, бывшего протоиерея Благовещенского собора и духовника царя. 

3 декабря этого же года царь внезапно покинул столицу и уехал в Александровскую слободу. Оттуда он прислал митрополиту грамоту, в которой жаловался сначала на бояр за их постоянные измены и злоупотребления, потом на святителей и все духовенство за то, что они покрывают их преступления. По этой причине царь объявил, что он оставил свое государство и поселится там, где Бог укажет. Грамота эта возымела потрясающее действие.

К Ивану Грозному отправилась делегация во главе с Новгородским архиепископом Пименом, слезно умолявшая государя вернуться. Царь принял ее и объявил, что «для отца своего митрополита Афанасия и для своих богомольцев, архиепископов и епископов» он соглашается вернуться, но с условием, чтобы никто не препятствовал ему казнить виновных. Это требование было принято и Иван Грозный, возвратившись в Москву, учредил опричнину со всеми ее безрассудствами, неистовствами и ужасами. Митрополит Афанасий, не в силах воспрепятствовать происходящему, оставил, сославшись на болезнь, свой престол и отъехал в Чудов монастырь. 

Митрополит Филипп II (1566 – 1568)

Будущий святитель Руси, в миру Федор Степанович Колычев, родился в знатной боярской семье. С пятнадцати до тридцати лет находился на военной службе, участвуя во многих сражениях с крымскими татарами. В 1537 году его родственники приняли участие в мятеже против великой княгини Елены, регентши при Иване IV. Заговор потерпел неудачу и род Колычевых подвергся репрессиям. Федор, скрыв свое происхождение и имя, бежал на Север, где становится послушником в Соловецком монастыре. После двухлетних тяжелых испытаний, будучи «многажды же уничижаем и биен», принял постриг с именем Филипп. Через десять лет, в 1548 году, уходивший на покой игумен Алексий указал на него как на своего достойного преемника. 

Восемнадцать лет управляя Соловецким монастырем, игумен Филипп показал себя прекрасным администратором и рачительным хозяином. Обитель разбогатела, занимаясь добычей и продажей соли. Впервые здесь был заведён железный промысел. Под руководством игумена осушались болота, соединялись каналами озера, ставились мельницы, прокладывались дороги. Монахи сажали фруктовые сады и выращивали в них южные растения, чуть ли не арбузы. Были построены два каменных храма, заведен колокольный звон вместо бил.

Когда встал вопрос о выборе нового митрополита, Иван IV указал на игумена Филиппа. Тот долго отказывался, ставя условием отмену опричнины. Царь разгневался, но поручил собору добиваться от Филиппа, чтобы тот согласился занять престол и пообещал не вмешиваться в политические дела. Наконец тот уступил, согласившись с опричниной, но получив право протеста против безнравственного и противного христианскому духу. 25 июля 1566 года состоялось посвящение в митрополиты. 

Опричный террор несколько утих. Но уже через год массовые казни, в том числе и невинных людей, возобновились. Филипп просил царя прекратить бессмысленные кровопролития. Сначала митрополит сделал это келейно, один на один. Затем потребовал при двух свидетелях. Но царь отказался внимать святителю и стал избегать его. Тогда митрополит обличил его публично в Успенском соборе во время Великого поста 22 марта 1568 года, напомнив ему об ответственности пред Богом. 

На следующее богослужение Иван Грозный явился с опричниками, одетыми в черные кафтаны и высокие татарские шапки. Когда царь подошёл к митрополиту за благословением, тот, как бы не замечая его, пристально смотрел на образ Спасителя. Начался шум свиты: «Владыка, государь пред тобою, благослови его». В ответ митрополит с гневным пафосом произнёс: «В сем виде, в сем одеянии не узнаю царя православного. Не узнаю его и в делах государственных. Кому поревновал ты, приняв сей образ и изменив свое благолепие?! Государь, убойся суда Божия. На других ты закон налагаешь, а сам нарушаешь его. У татар и язычников есть правда, на одной Руси её нет. Мы здесь приносим бескровную жертву за спасение мира, а за алтарём без вины проливается кровь христианская».

Царь воскликнул: «Филипп, ужели ты думаешь изменить нашу волю, лучше тебе быть единомысленным с нами». «Тогда суетна была бы моя вера», отвечал митрополит. «Я не о тех скорблю, которые предаются смерти невинно как мученики, я о тебе скорблю, пекусь о твоем же спасении». Терпение царя закончилось и он решил низложить смелого святителя. Спешно были собраны клеветнические обвинения и церковный собор по воле царя осудил митрополита. Филипп молча начал слагать знаки своего сана прямо на соборе, но ему не позволили сделать это. 8 ноября его заставили служить Литургию в Успенском соборе. 

Во время богослужения был зачитан соборный приговор о низложении митрополита. Опричники сорвали с него святительские одежды и облекли в старую монашескую рясу, вытолкали из храма и на дровнях отвезли в Богоявленский монастырь. Неделю страдалец сидел в оковах в монастырской тюрьме, затем был переведён в Старо - Никольский монастырь. В это время были казнены десять его родственников. Однажды царь даже прислал митрополиту отрубленную голову одного из них. Старец поклонился пред ней, благословил, с любовью облобызал и вернул принесшим. 23 декабря 1569 года святитель Филипп был задушен царским подручным Малютой Скуратовым в тверском Отроч монастыре. В 1669 году он был причислен к лику святых Русской церкви. 

Память святителя Филиппа, митрополита Московского и всея России, чудотворца 9/22 января, 31 мая / 13 июня (перенесение мощей), 3/16 июля (перенесение мощей), 9/22 августа (день празднования Собора Соловецких святых).

Митрополит Московский и всея Руси Кирилл IV (1568 - 1572)

После Филиппа Иван Грозный решил не ставить митрополитов из бояр, которых считал своими врагами. По выражению автора «Истории Русской церкви» митрополита Макария «так или иначе, но три следующих митрополита наложили печать на свои уста. Они предоставили творить царю что хочет». О времени Кирилла IV в «Истории Русской церкви» сказано следующее: «При нем лютость Иоанна достигла крайних пределов. Не довольствуясь уже тем, чтобы губить отдельные лица и семейства, он начал изливать гнев свой на целые города. Торжок, Коломна, Клин, Тверь, Медный, Вышний Волочек один за другим были ограблены опричниками и опустошены огнем и мечом по одному лишь подозрению в их неприязненности и непокорности государю, при этом не было никакой пощады и духовенству. 

Но более всех испытали на себе свирепость Иоанна жители Новгорода, на которых было донесено, что они составили уже грамоту и готовы передаться польскому королю. Царь сам прибыл в Новгород и в продолжение шести недель (от 2 января до 13 февраля 1570 г.) совершал свои страшные казни, от которых погибло несколько тысяч новгородцев и окрестных поселян. Ограблены были не только жилища граждан, особенно богатых, но и все монастыри, все церкви, начиная с Софийского собора; из них взяты были кроме казны священные сосуды, лучшие иконы, ризы, колокола и отправлены в Москву. 

До пятисот игуменов, иеромонахов, иеродиаконов и старцев собраны были из всех новгородских монастырей, всенародно поставлены на правеж и по повелению царя забиты палицами до смерти, а потом развезены по своим монастырям для погребения. Всех священников и диаконов новгородских церквей заключили в оковы и ежедневно с утра до вечера секли на площади, требуя с каждого по двадцати рублей пени. Архиепископ Пимен, которого Иоанн называл главным изменником и виновником казней, постигших Новгород, подвергся крайнему поруганию: с него сняли святительские одежды и сначала отдали его под крепкую стражу, назначив для прокормления его только по две деньги на день, а потом в худой одежде посадили его на белую кобылу и привязали к ней ногами, вручили ему бубны и волынку и, как шута, возили по улицам города. В таком же виде отправлен был несчастный в Александровскую слободу; чрез несколько месяцев его лишили сана и заточили в Веневский монастырь, где он вскоре и скончался. 

Другое страшное бедствие, случившееся во дни митрополита Кирилла, разразилось над Москвою. Пользуясь указаниями наших беглецов и изменников, крымский хан Девлет-Гирей с огромным войском успел беспрепятственно достигнуть до самой нашей столицы, в которой, кроме собственных жителей, сосредоточилось тогда много ратных людей и еще больше окрестных поселян, искавших спасения от неприятеля. Хан приказал (24 мая 1571 г.) зажечь предместия Москвы в разных местах. Поднялся необычайный вихрь и пламя разом охватило весь город с такою силою, что чрез три часа его не стало, а народу в нем погибло около осьмисот тысяч. Уцелел один Кремль. Митрополит Кирилл со всем освященным Собором просидел в церкви Успения Пресвятой Богородицы. Этот первосвятитель правил митрополиею недолго: только три года и без малого три месяца и 8 февраля 1572 г. скончался». 

Для избрания нового митрополита в Москве был созван архиерейский собор. Но прежде нежели собравшиеся приступили к выборам, к ним обратился царь. Он попросил у них прощения за свой четвертый брак, в который вступил самовольно. Архиереи, учитывая раскаяние Ивана Грозного, постановили: «благоверного царя ради его теплого умиления и покаяния простить и разрешить, но для очищения грехов наложить на него трехлетнюю епитимию. В первый год ему совсем не входить в церковь до Пасхи; на Пасху духовник разрешит ему войти в церковь, подойти к принятию антидора и вкушать пасху. Во второй год царю стоять в церкви с припадающими, а на Пасху духовник разрешит ему вкушение и антидора, и пасхи. 

На третий год стоять царю в церкви с верующими, и, когда уже придет третья Пасха, духовник совершенно разрешит его и удостоит приобщиться Святых Христовых Тайн. Но если государь пойдет войною против неверных за святые церкви и за православную веру, в таком случае епитимия ему разрешается, а примут ее на себя на три года его богомольцы, весь освященный Собор. Из прочих же людей, кто бы они ни были, никто да не дерзнет сочетаваться четвертому браку; в противном случае будет предан проклятию»

Иван IV на короткое время подчинился соборной епитимии. Но уже 15 августа того же года, получив известие о победе, одержанной над крымскими татарами, приступил к причастию. Через три года царь развелся с четвертою женою, отправив ее в монастырь, а сам женился на пятой, потом на шестой и на седьмой. Хотел вступить и восьмой брак с английской королевой Елизаветой I, но получил от нее отказ. Все это совершалось не только без благословения со стороны церковной власти, но и без покаяния, как было перед четвертым браком. 

Митрополит Московский и всея Руси Антоний (1572-1581)

В мае 1572 года, решив вопрос о четвертом браке царя, Собор избрал митрополитом архиепископа Полоцкого Антония. К этому времени Московское царство уже четырнадцать лет вело так называемую Ливонскую войну (1558-1583) за выход к Балтийскому морю. Первоначально боевые действия против Ливонского ордена шли успешно для русских войск. Через несколько лет в войну на стороне ордена вступили другие европейские государства – Дания, Швеция и Литва. Иван Грозный перенес главный удар на владения Великого князя Литовского. 15 февраля 1563 года русскими войсками был взят Полоцк. Интересно, что плененных католиков Иван Грозный приказал отпустить. А вот судьба полоцких евреев была иной: царь велел их крестить. Упорствовавшие (около 300 человек) были утоплены в реке Двине. 

При митрополите Антонии Иван Грозный добился ограничения имущественных прав Русской церкви. В 1573 году по требованию царя архиерейский собор постановил, чтобы ни владыки, ни монастыри не покупали себе новых владений и чтобы никто им не продавал земель без доклада царю. Спустя шесть лет Иван IV потребовал от духовенства новых уступок. В начале 1580 года в Москве открылся Собор, на котором присутствовали все русские архиереи, множество настоятелей монастырей и других старцев. Царь объявил Собору, что отечество в опасности, что против него совокупились многочисленные враги, которые угрожают истребить само Православие. 

Поэтому для защиты веры и отечества необходимы средства, «между тем как у владык и монастырей много вотчин, много излишнего богатства, нередко употребляемого только на недостойную жизнь». Отцы Собора, поболев с благочестивым государем о затруднительных обстоятельствах отечества и выразив желание, чтобы воинский чин крепче ополчился на брань против врагов Креста Христова», установили ряд существенных ограничений на церковное имущество. Был принят запрет на передачу земли в монастыри на помин души. Монастыри и епископы лишались права покупать и брать под залог земли. На основание нового монастыря надо было просить разрешения царя.

Митрополит Московский и всея Руси Дионисий (1581-1587 гг.)

Через год после этого собора митрополит Антоний скончался. На его место был избран игумен Хутынского монастыря Дионисий, слывший умным и образованным человеком. Его святительство проходило в тяжелейшее для страны время. Страна была разорена бесчинствами опричников, набегами крымских татар и, главное, тяжелыми поражениями в Ливонской войне. В 1569 году произошло объединение Великого княжества Литовского и Королевства Польского в единое государство (Люблинская уния) – Речь Посполитую. Король Стефан Баторий (1575 -1586) перешел в наступление, вступил во владения московского царя и осадил Псков. В случае взятия города король готовил поход на Новгород и Москву. Только героическая оборона Пскова позволила Ивану Грозному заключить 10-летнее перемирие с Речью Посполитой, по условиям которого Москва отказывалась от завоеваний в Ливонии и Литве. 

Иван Грозный скончался в марте 1584 года. Митрополит Дионисий постриг его перед смертью в монашество под именем Ионы. Он же венчал и помазал на царство нового государя Феодора Иоанновича (1584-1598), третьего сына Ивана Грозного и Анастасии Романовой. Последний из династии Рюриковичей был слаб здоровьем и неспособен к государственной деятельности. Фактическим правителем стал шурин царя боярин Борис Фёдорович Годунов, выдвинувшийся во время опричнины. И на Руси, и за ее пределами знали: «Фёдор царствовал, Борис управлял». 

За влияние на царя с Борисом Годуновым боролись представители старой знати во главе с князьями Шуйскими. Митрополит Дионисий стал на сторону последних и принял участие в заговоре против Годунова. Заговорщики обратились к Федору Иоанновичу с просьбой развестись с царицей Ириной, сестрой Бориса, по причине ее бесплодия в браке. Но царь не захотел расставаться с любимой женой. Митрополит Дионисий был низложен и сослан в знакомый ему Хутынский монастырь. Новым главой Русской церкви был избран архиепископа Ростовского, Коломенского и Белозерского Иова (1587-1589), которому предстояло стать первым Русским патриархом.