ЛЕКЦИЯ № 13

УЛОВКИ В СПОРЕ

ПОЗВОЛИТЕЛЬНЫЕ УЛОВКИ

Уловкой в споре называется всякий приём, с помощью которого хотят облегчить спор для себя или затруднить спор для противника. Таких приёмов очень много и они весьма разнообразны по своей сущности. Иные из них, которыми пользуются для облегчения спора себе самим, позволительны. Другие - непозволительны и часто прямо бесчестны. Перечислить все уловки или хотя бы точно классифицировать их не представляется возможным. Однако, необходимо описать некоторые из наиболее важных и чаще всего встречающихся, чтобы помочь узнавать их и принимать адекватные меры защиты.

Сначала рассмотрим, что из себя представляют позволительные приёмы. К таким уловкам относится (чаще всего в устном споре) оттягивание возражения. Иногда бывает так, что противник привёл нам довод, на который мы не можем сразу найти возражение. В таких случаях стараются по возможности незаметнее для противника «оттянуть возражение», например, ставят вопросы в связи с приведённым доводом, как бы для выяснения его или для осведомления вообще, хотя ни в том, ни в другом поступающие так не нуждаются; начинают ответ издали, с чего-нибудь имеющего отношение к данному вопросу, но прямо с ним не связанного и т. д., и т. п. В это самое время мысль продолжает работать и часто является желаемое возражение, к которому после этого и переходят. Нужно уметь это сделать ловко и незаметно. Если противник заметит, в чём дело, он всячески будет мешать реализации данной уловки.

Эта уловка в чистом виде вполне позволительна и часто бывает просто необходима. Психический механизм человека очень капризен. Иногда вдруг мысль в споре отказывается на момент от работы при самом обычном или даже нелепом возражении. Человек, что называется, «теряется». Особенно часто случается это с людьми нервными или застенчивыми, под влиянием самых неожиданных причин, например, даже иногда под влиянием внезапно мелькнувшей мысли: «а вдруг я не найду ответа?». Высшей степени это явление достигает в так называемом «шоке». У спорящего вдруг утрачивается весь багаж мыслей по данному вопросу - все знания, все доводы, все возражения как будто вылетели из головы. Человек становится совершенно беспомощным. Такой «шок» встречается чаще всего тогда, когда человек очень волнуется или устал. В подобных случаях единственное «спасение» - это разбираемая нами уловка. Нужно стараться не выдавать своего состояния, не смотреть растерянно, не понижать и не ослаблять голоса, говорить твёрдо и умело оттягивать возражение до тех пор, пока не оправишься. Иначе и противник, и слушатели (по большей части судящие о ходе спора «по внешности») будут думать, что мы побеждены, как бы нелеп ни был довод, при котором случилась с нами эта неприятная история.

Часто к оттягиванию возражения прибегают и в тех случаях, когда, хотя довод противника кажется правильным, но всё-таки не исключена возможность, что мы подвергаемся некоторой иллюзии или ошибке в такой оценке. Осторожность велит не слишком легко с ним соглашаться (здесь очень уместны дополнительные вопросы). В таких случаях очень часто прибегают и к другим уловкам, уже непозволительным, например, уклоняются от возражения на него и замалчивают, «обходят» его, или же просто переводят спор на другую тему.

Вполне позволителен и тот приём (его даже трудно назвать «уловкой»), когда мы, видя, что противник смутился при каком-нибудь доводе или стал особенно горячиться, или старается «ускользнуть» от ответа, обращаем особое внимание на этот довод и начинаем делать упор именно на него. Какой бы ни был спор, всегда следует зорко следить за слабыми пунктами в аргументации противника и, найдя такой слабый пункт, «разработать» его до конца, пока не выяснилась и не обозначилась вся слабость этого пункта. «Выпустить» противника в таких случаях можно лишь тогда, когда у противника случается очевидный шок, или же из великодушия, или из известного «рыцарства в споре», если он попал в особо нелепое положение. Между тем умение использовать слабые места противника встречается довольно редко. Гораздо чаще бывает так, что участник спора, по полному своему неумению ориентироваться в споре или по другим причинам, теряет своё преимущество перед оппонентом.

Вполне позволительны также некоторые уловки, которыми отвечают на нечестные уловки противника. Иногда без этого никак иначе не защитить себя. Например, в споре нам нужно доказать какую-нибудь важную мысль. Но противник почувствовал, что если мы её докажем, то докажем и тезис, и тогда дело его проиграно. Чтобы не дать нам доказать эту мысль, он прибегает к нечестной уловке: какой бы мы довод в пользу неё ни привели, он объявляет его недоказательным. Мы скажем: «все люди смертны», - он отвечает: это ещё не доказано. Мы скажем: «ты-то сам существуешь или нет?», - он отвечает: «может быть, и существую, а может быть, это и иллюзия». Что с таким человеком делать? При таком «злостном» отрицании доводов остаётся или бросить спор, или, если это неудобно, прибегнуть к уловке. Наиболее характерны две «защитные уловки»: 1) надо «провести» доводы в пользу доказываемой мысли так, чтобы противник не заметил, что они предназначаются для этой цели. Тогда он не станет злостно упорствовать и может их принять. Когда мы проведём все их вразброс, потом останется только соединить их вместе - и мысль доказана. Противник попался в ловушку. Для того, чтобы с успехом выполнить эту уловку, требуется очень большое искусство, умение владеть спором, умение вести его по известному плану, что встречается достаточно редко.

Проще другая уловка: 2) заметив, что противник злостно отрицает каждый наш довод в пользу доказываемой мысли, а какой-нибудь довод нам необходимо провести, мы ставим ловушку. О нашем доводе умалчиваем, а вместо него берём противоречащую ему мысль и делаем вид, что её-то и хотим употребить как довод. Если противник вознамерился отрицать все наши доводы, то он может, тщательно не вдумавшись, наброситься и на неё и её отвергнуть. Тут-то ловушка и захлопнется. Отвергнув мысль, противоречащую нашему доводу, он тем самым принял наш довод, который мы хотели провести. Например, нам нужно провести довод «некоторые люди порочны от природы», а наш оппонент явно взялся за злостное отрицание и ни за что не пропускает никакого довода. Тогда я делаю вид, что хочу выдвинуть как довод противоречащую мысль: «ведь вы же не станете отрицать, - скажем мы, - что от природы всякий человек добр и непорочен, а порочность приобретается от воспитания, от среды и т. д.». Если противник не разгадает ловушки, он и здесь применит свою тактику и заявит, что это очевидно ложная мысль. «Несомненно, есть люди, порочные от природы» — иногда приведёт даже доказательства. Нам же это-то как раз и нужно. Довод проведён, ловушка захлопнулась.

ГРУБЕЙШИЕ НЕПОЗВОЛИТЕЛЬНЫЕ УЛОВКИ

Непозволительных уловок бесчисленное множество. Есть очень грубые, но есть и очень тонкие. Наиболее грубые уловки встречаются при неправильном «выходе из спора». Иногда приходится «бросить спор», потому что, например, противник переходит на личности, позволяет себе грубые выражения и т. п. Это, конечно, будет правильный «выход из спора», по серьёзным мотивам. Но бывает и так, что спорящему приходится в споре плохо потому, что противник сильнее его или вообще, или в данном вопросе. Он чувствует, что спор ему не по силам, и старается всячески «улизнуть из спора». В средствах тут не стесняются и нередко прибегают к грубейшим уловкам.

Самая грубая из них  - не давать противнику говорить. Спорящий постоянно перебивает противника, старается перекричать его или просто демонстративно показывает, что не желает его слушать: зажимает себе уши, напевает, свистит и т. д., и т. п. В споре при слушателях иногда играют такую роль сами слушатели, видящие, что их единомышленнику приходится плохо: тут бывает и хор одобрения или неодобрения, и рёв, и гоготанье, и топание ногами, и даже ломание столов и стульев, и демонстративный выход из помещения - всё по мере культурности нравов слушателей. Спорить при таких условиях, конечно, невозможно. Это называется (в случае успеха) «сорвать спор».

Если спорщик достаточно нахален, он может, «поспорив» так с нами и не дав нам сказать ни слова, заявить: «с вами нельзя спорить, потому что вы не даёте толкового ответа на вопросы», или даже: «потому что вы положительно не даёте возможности говорить». Иногда всё это делается тоньше. Мы привели сильный, но сложный довод, против которого противник не может ничего возразить: он тогда говорит с иронией: «простите, но я не могу спорить с вами больше. Такие доводы - выше моего понимания. Они слишком учёны для меня» и т. д., и т. п.

После этого такого упрямца никак не заставишь продолжать спор. Иного можно удержать «в споре», заявив, что, если он не понял довода, то вина в нашем неумении ясно высказать его, а не в его уме и т. п.

Другая, но уже более серьёзная уловка с целью положить конец невыгодному спору - «призыв» или «довод к городовому». Сначала человек спорит в позволительных рамках, спорит из-за того, истинен ли тезис или ложен. Но спор разыгрывается не в его пользу, и он обращается ко власть предержащим или признанным авторитетам, например, в области богословия, указывая на опасность тезиса для государства, общества, того или иного нравственного учения и т. д. Всё равно, какие власти: старого режима или нового, «городовые», «товарищи» или «господа» - название такого приёма одно и то же: «призыв к городовому». И суть его одна и та же: приходит какая-нибудь «власть» и зажимает противнику нашему рот. Что и требовалось доказать. Спор прекратился, и «победа» за нами.

Но «призыв к городовому» имеет целью только прекратить спор. Многие этим не довольствуются, а применяют подобные же средства, чтобы «убедить» противника, то есть, вернее, заставить его, по крайней мере на словах, согласиться с нами. Тогда подобные доводы получают название «палочных доводов». Насилие во всех видах очень часто «убеждает» многих и разрешает споры, по крайней мере на время. Но такие палочные доводы в область рассмотрения логикой явно не входят.

Палочным доводом называется довольно некрасивая уловка, состоящая в том, что приводят такой довод, который противник, по соображению приводящего такой довод, должен принять из боязни чего-нибудь неприятного, часто опасного, или на который он не может правильно ответить по той же причине и должен или молчать, или придумывать какие-нибудь «обходные пути».

Такие доводы изобилуют во все времена, у всех народов, при всех режимах; в государственной, в общественной, в частной жизни. Во времена инквизиции, например, были очень распространены такие споры: вольнодумец заявляет, что «земля вертится около солнца», а противник возражает: «а вот в псалмах написано: «Ты поставил землю на твердых основах, не поколеблется она в веки и веки». Как вы думаете, - спрашивает он многозначительно, - может Священное Писание ошибаться или нет?». Вольнодумец вспоминает инквизицию и перестаёт возражать. Он даже, для большей безопасности, обыкновенно «убеждается», иногда даже трогательно благодарит за «вразумление».

УСЛОЖНЕНИЕ И ВИДОИЗМЕНЕНИЯ ПАЛОЧНЫХ ДОВОДОВ

Различные видоизменения «доводов к городовому» и «палочных доводов» бесчисленны. По крайней мере, в старинных пособиях по логике XVI, XVII и XVIII веков встречаются иногда довольно длинные их списки и описания, из которых видно, что все они встречаются и в наше время.

К наиболее часто употребляемым видоизменениям и усложнениям относятся прежде всего случаи «чтения в сердцах». Эта уловка состоит в том, что спорящий с нами не столько разбирает наши слова, сколько те тайные мотивы, которые заставили нас их высказывать. Иногда даже он только этим и ограничивается. Например, собеседник высказывает нам в споре: «вы это говорите не потому, что сами убеждены в этом, а из упорства», «лишь бы поспорить», «вы сами думаете то же, только не хотите признать своей ошибки», «вы говорите это из зависти к нему», «сколько вам дали за то, чтобы поддерживать это мнение?», «вы говорите так из сословных интересов» и т. д., и т. п. Что ответить на такое «чтение в сердцах»? Оно многим «зажимает рот», потому что обычно опровергнуть подобное обвинение невозможно, так же, как и доказать его. Другие умеют «срезать» подобного противника, например, ловко и резко подчеркнув характер его уловки. Но настоящую грозную силу уловка эта приобретает в связи с палочным доводом. Например, если мы доказываем вредность какого-нибудь правительственного мероприятия, противник пишет: «причина такого нападения на мероприятие ясна: это стремление подорвать престиж власти. Чем больше разрухи, тем это желательнее для подобных оппозиционеров» и т. п. Или: «эти слова - явный призыв к вооруженному восстанию» и т. д.

Конечно, подобные обвинения, если они обоснованны, может быть, в данном случае и справедливы, и обвинитель делает очень полезное дело, обращая внимание на известные факты. Иногда это может быть и исполнением гражданского долга. Но нельзя же называть это спором и нельзя этого примешивать к спору. Спор - это борьба двух мыслей, а не мысли и борющейся с мыслью дубины. Вот против примеси таких приёмов к спору необходимо всячески и всемерно протестовать.

Иногда «чтение в сердцах» принимает другую форму: находят мотив, по которому человек не говорит чего-нибудь или не пишет. Несомненно, он не делает этого по такому-то или по такому-то мотиву. Например, почему он не выразил «патриотического восторга», рассказывая о таком-то событии? Явно, он ему не сочувствует. Таким образом, для искусного любителя «читать в сердцах» представляется, при желании, возможность отыскать «крамолу» как в некоторых словах противника, так иногда и в его молчании.

К этим же разрядам уловок спора нужно отнести и инсинуацию. Человек стремится подорвать в слушателях и читателях доверие к своему противнику, а, следовательно, и к его доводам, и пользуется для этой цели коварными безответственными намёками. К сожалению, эта уловка очень популярна, и ею не гнушаются даже иные весьма почтенные деятели.

Где царят грубые палочные доводы, где свобода слова стеснена насилием, там часто вырабатывается особая противоположная, тоже довольно некрасивая уловка: человеку нечего сказать в ответ на разумный довод противника. Однако, он делает вид, что мог бы сказать многое в ответ, но... Многие пустые головы пользовались этим приёмом, окружая себя незаслуженным ореолом ума, которому якобы «не дают развернуться». Так всякое насилие над свободой слова развращает людей – как притеснителей, так и притесняемых.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ УЛОВКИ

Гораздо интереснее те уловки, которые можно назвать психологическими. Они основаны на знании некоторых свойств человеческой  души и некоторых человеческих слабостей.

Состояние духа во время устного спора имеет огромное влияние на ведение спора. Когда мы «в ударе», то есть нами овладевает легкое приятное возбуждение, при котором мысль, память, воображение работают особенно отчётливо и ярко, мы спорим лучше, чем обыкновенно. Если мы сильно взволнованы чем-нибудь, смущены, растерялись, «горячимся», если наше внимание чем-то рассеяно, мы спорим и соображаем хуже, чем обыкновенно, или даже совсем плохо. Отсюда возникает ряд психологических уловок, предназначенных для того, чтобы вывести нас из равновесия, ослабить и расстроить работу нашей мысли.

Для этого существует много разных приёмов. Самая грубая и обычная уловка - раздражить противника и вывести его из себя. Для этого пускают в ход грубые выходки, оскорбления, явно несправедливые, возмущающие обвинения и т. д. Если противник «вскипел» - дело выиграно (он потерял много шансов в споре). Но применяют и разные другие способы, чтобы вывести противника из равновесия. Если спор очень важный, при слушателях, ответственный, то, говорят, иные прибегают даже к «уловке артистов». Некоторые артисты, например, певцы, чтобы «подрезать» своего соперника, перед его выступлением сообщают ему какое-нибудь крайне неприятное известие, чем-нибудь расстраивают его или выводят из себя оскорблением в расчёте, что он после этого не будет владеть собой и плохо споёт. Наверняка не гнушаются поступать так и некоторые спорщики перед ответственным спором, так что нужно и против неё быть настороже.

Если противник человек, как говорится, «необстрелянный», доверчивый, мыслящий медленно, хотя может быть и точно, то некоторые недобросовестные спорщики стараются «ошарашить» его в устном споре, особенно при слушателях. Говорят очень быстро, выражают мысли часто в трудно понимаемой форме, быстро сменяют одну мысль другой. Затем, не дав опомниться, победоносно делают вывод, который им желателен, и бросают спор: они - победители. Наиболее недобросовестные иногда не стесняются приводить мысли без всякой связи, иногда нелепые, и пока медленно мыслящий и честный противник старается уловить связь между мыслями, никак не предполагая, что возможно такое нахальство, они уже с торжествующим видом покидают поле битвы. Это делается чаще всего перед такими слушателями, которые ровно ничего не понимают в теме спора, а судят об успехе или поражении только по одной внешности.

Множество грубых и тонких уловок имеют целью отвлечение внимания противника от какой-нибудь мысли, которую хотят провести без критики. Наиболее характерные тонкие уловки имеют такой вид.

Мысль, которую мы хотят таким образом провести, или не высказывается вовсе, а только необходимо подразумевается, или же высказывается, но возможно короче, в самой серой, обыденной и малозаметной форме. Перед нею же высказывают такую мысль, которая поневоле должна своим содержанием или формой привлечь особое внимание противника, например, чем-нибудь задеть, поразить его и т. д. Если это сделано удачно, то есть очень много шансов, что у обычного противника уловка пройдёт с успехом. Он «проглядит» и пропустит без критики незаметную мысль.

Нередко приём принимает форму настоящего «наведения на ложный след». Перед мыслью, которую хотят «провести» без критики, ставят какую-нибудь такую мысль, которая, по всем соображениям, должна показаться противнику явно сомнительной или явно ошибочной. При этом предполагается, что всякий противник ищет в нашей аргументации слабых мест, и большинство набрасывается на первое попавшееся слабое место, без особого внимания пропуская ближайшие к нему последующие мысли, если они не бросаются в глаза своей ошибочностью. Скажем, некоему спорщику нужно провести без критики важную для его цели мысль, к которой противник может отнестись очень придирчиво, если заметит её важность и неполную очевидность.

Эта уловка допускает самые различные видоизменения. Иногда, например, чувствуя, что подставная мысль, под завесой которой хотят незаметно провести нужный довод, сама по себе может и не привлечь критики противника, искусственно стараются показать ему, что сами считают её слабым местом аргументации. Например, человек тоном, выражением лица, игрою пауз воспроизводит поведение человека, высказавшего слабое возражение и боящегося за него, неуверенного в силе довода и старающегося поскорее провести его незаметно, ускользнув от критики. Недостаточно искушённый противник довольно легко может попасться на эту удочку, если «артист» не «переиграет», не слишком неестественно подчеркнёт свое «желание ускользнуть».

Не будет лишним заметить, что в ораторских речах одним из сильнейших средств, отвлекающих внимание от мыслей и их логической связи, является пафос, выражение сильного эмоционального подъёма, равно как и избыток удачных речевых фигур и т. д. Проверено на опыте, что обычно слушатель хуже всего усваивает и запоминает смысл таких отделов речи.

Очень часто спорящий пользуется обычной для большинства человеческой слабостью - желанием «казаться лучше, чем есть на самом деле» или же желанием «не уронить себя» в глазах противника или слушателей, чаще всего - «ложным стыдом». Видя, например, что противник слабоват в науке, спорящий проводит недоказательный или даже ложный довод под таким соусом: «вам, конечно, известно, что наука теперь установила» и т. д. Или «давно уже установлено наукой», или «общеизвестный факт», или «неужели вы до сих пор не знаете о том, что…» и т. д. Если противник побоится «уронить себя», признавшись, что ему это неизвестно, он оказывается в ловушке. Иногда эта уловка связана с использованием авторитета какого-либо лица - писателя, учёного и т. п.

Довольно часто употребляется и другая родственная уловка, основанная также на самолюбии человека: «подмазывание аргумента». Довод сам по себе не доказателен, и противник может опротестовать его. Тогда выражают этот довод в туманной, запутанной форме и сопровождают таким, например, комплиментом противнику: «конечно, это довод, который приведёшь не во всяком споре, человек, недостаточно образованный, его не оценит и не поймёт» и т. д.; или «вы, как человек умный, не станете отрицать, что…» и т. д.; или «нам с вами, конечно, совершенно ясно, что…» и т. д., и т.п. Иногда не говорят комплиментов, а лишь тонко дают понять, что к вашему уму относятся с особым уважением. Всё это иной раз очень сильно действует в спорах для убеждения. Даже в грубой форме иногда такой приём «смягчает» душу противника.

Одна из сильнейших и обычнейших уловок в споре - это внушение. Особенно огромна роль его в устном споре. Кто обладает громким, внушительным голосом, говорит спокойно, отчётливо, самоуверенно, авторитетно, имеет представительную внешность и манеры, тот обладает (при прочих равных условиях) огромным преимуществом в устном споре. Он невольно «импонирует», в большинстве случаев, и самому противнику. Кто глубоко и твёрдо убеждён в том, за что спорит, и умеет выразить эту непоколебимую твердость убеждённым тоном, манерой говорить и соответствующим выражением лица, тот обладает большой внушающей силой и действует на противника, особенно такого, у которого этой убеждённости нет. Убедительный тон и манера часто убедительнее самого основательного довода.

Особенно действует внушение на слушателей спора. Мы уже касались «психологии типичного слушателя». Если спор мало-мальски отвлечённый или выходит за пределы того, что слушатель знает «как дважды два - четыре», обычный слушатель не вникает в доводы, не напрягает достаточно своего внимания, чтобы схватить суть того, что говорится, особенно если возражение или ответ длинны. Когда у слушателя уже есть определённое убеждение по разбираемому вопросу, он обычно не слушает даже как следует «чужих», противоположных доводов. Если у него нет определённого убеждения, и спор не задевает очень близких к нему интересов, слушатель руководится более или менее внешними признаками, чтобы судить, на чьей стороне победа. И вот такого-то рода слушатели - наиболее подходящий материал для внушения в споре. Кто говорит слабым, нетвёрдым голосом, неуверенно, тот, при обычных обстоятельствах, теряет в споре перед слушателями, всё равно - из-за победы этот спор или же для убеждения.

Кроме тона и манеры спорить, есть много и других приёмов, рассчитанных на внушение. Так может действовать смех, насмешка над словами. Так действуют часто заявления, что такой-то довод противника - «очевидная ошибка» и «ерунда» и т. д., и т. п. Последнего рода приёмы употребляются и в письменном споре: «противник наш договорился до такой нелепости, как…» и т. д. Затем следует сама «нелепость», вовсе не нелепая. За ней стоят три восклицательных знака, но не сделано даже попытки доказать, что это нелепость. Или же наоборот: «в высшей степени остроумны и глубокомысленны следующие слова такого-то…». В «словах» такого-то нет ни остроумия, ни глубокомыслия, но они нужны автору статьи, а последний знает, что читатель не имеет часто даже времени проверить его оценку, не станет сосредоточивать на проверке внимание, а просто примет слова под тем соусом, под каким они ему поданы. Даже, может быть, через час сам будет повторять их «как остроумные и глубокомысленные».

К психологическим приёмам также относятся ссылки на авторитеты. Эти ссылки действуют на иных, как таран, пробивающий стену недоверия. Часто чужой аргументации предпосылается «несколько слов» авторитетного автора, имеющие целью предварительно «надлежащим образом осветить» эту аргументацию. Здесь также таится «внушение». Вобщем, все подобного рода уловки носят характер «втирания очков», через которые читатель или слушатель должны смотреть на известный вопрос.

К уловкам внушения относится также повторение по нескольку раз одного и того же довода, особенно применяющееся в ораторской практике. Часто довод приводят каждый раз в различной форме, но так, чтобы ясно было, что мысль одна и та же. Это действует, как механическое «вдалбливание в голову», особенно если изложение украшено красноречием и пафосом. «Что скажут народу трижды, тому народ верит», - говорит одна из немецких поговорок. Это действительно подтверждается опытом.

Скачать этот материал:
	Архив: *.rar
	Документ: *.doc
Категория: Риторика | Добавил: о_Евгений (05.11.2011) | Автор: о_Евгений
Просмотров: 12984