Лекция № 11

ЛОГИЧЕСКИЙ ТАКТ И МАНЕРА СПОРИТЬ

По отношению к доводам противника людям, желающим преуспеть в спорах, следует избегать двух крайностей: 1) не должно упорствовать, когда или довод противника очевиден, или очевидно правильно доказан; 2) не должно слишком легко соглашаться с доводом противника, если довод этот покажется ему правильным.

Упорствовать, если довод противника сразу очевиден или доказан с несомненной очевидностью, неумно и вредно для спорящего. Это ведёт только на путь софизмов - если нельзя выйти из затруднительной ситуации честно и достойно, то для этого пытаются применить нечестные уловки. Иногда для слушателя или для читателя они проходят незаметно, особенно если спорящий пользуется авторитетом. Но в глазах оппонента и лиц, понимающих суть дела, это не придаёт уважения человеку, пытающегося к таким уловкам прибегнуть. Ясно, что человек не имеет достаточно мужества и честности, а также и любви к истине, чтобы сознаться в ошибке. К сожалению, такое упорство встречается даже и в научных спорах. В спорах общественных, политических и тому подобных, где необходимо считаться с психологией народных масс и нечестными приёмами некоторых оппонентов, считают иногда необходимым не признавать открыто своей ошибки, по крайней мере, до истечения известного времени, когда острота вопроса упадёт. Иногда даже с точки зрения тактики выгодно сразу прямо, открыто и честно признать свою ошибку: это может поднять уважение и доверие к поступающему таким образом. Смелое и открытое, сделанное с достоинством сознание ошибки невольно внушает уважение. Надо помнить и то, что, раз ошибку заметили, её уже не скроешь: оппонент, вероятнее всего, сумеет использовать её во всём объёме и в своих интересах.

Довольно часто приходится наблюдать случаи излишнего упорства и в частных обычных спорах. Оно порой доходит здесь до того, что переходит в так называемое «ослиное упорство» и становится просто смешным. Защитник своей ошибки начинает громоздить в её пользу такие невероятные доводы, такие софизмы, что слушатель спора иногда просто только рукой махнет. Особенно случается это с юными самолюбивыми спорщиками.

Однако, если спор важен и серьёзен, ошибочно и принимать доводы противника без самой бдительной осторожности. Здесь, как и во многих других серьёзных случаях, надо, как гласит одна старая русская поговорка, «семь раз примерить и один отрезать». Нередко бывает и так, что довод противника покажется нам с первого раза очень убедительным и неопровержимым, но потом, поразмыслив как следует, мы убеждаемся, что он произволен или даже ложен.

Иногда осознание этого приходит ещё в споре. Но довод уже принят, и приходится, что называется,  «брать согласие на него обратно» - что всегда производит неблагоприятное впечатление на слушателей и может быть использовано во вред нам, особенно нечестным и наглым оппонентом. Если же мы убедимся, что приняли «фальшивую бумажку за настоящую», когда исправить ошибку совершенно невозможно, остаётся только запомнить это и облечь в форму опыта, который порой «дороже денег». Зато наперёд мы будем осторожнее принимать чужие доводы. И чем важнее, серьезнее спор, тем должна быть выше наша осторожность и требовательность для согласия с доводами противника (при прочих равных условиях).

Мерила этой требовательности и осторожности для каждого отдельного случая - здравый смысл и особый логический такт. Они помогают решить, очевидно ли данный довод достоверен и не требует дальнейшей проверки или же лучше подождать с согласием на него; достаточен ли он при данном споре или недостаточен. Если довод кажется нам убедительным, мы не можем найти против него возражений, но осторожность всё-таки требует отложить согласие с ним и прежде поразмыслить о нём получше, то мы обычно прибегаем к трём способам, чтобы выйти из затруднения. Самый прямой и честный - условное принятие довода. «Принимаю ваш довод условно. Допустим пока, что он истинен. Как из него следует ваш тезис?». Или «какие ещё доводы вы хотите привести?» и т. п. При таком условном доводе и тезис может быть доказан только условно: если истинен этот довод, то истинен и тезис. Но самый употребительный прием - другой: объявление довода произвольным. Мы требуем доказательств его от противника, несмотря на то, что довод и кажется нам достоверным.

Наконец, очень часто пускаются в ход разные уловки, начиная с позволительных, вроде обычного оттягивания ответа на довод (в надежде, что придёт в голову возражение против него или же мы окончательно уверимся в его истинности), кончая разными непозволительными уловками, о которых речь будет дальше.

Большое, нередко огромное значение в споре имеет манера спорить. Здесь тоже существует множество различных разновидностей и оттенков. Одни споры ведутся по-джентльменски, по-рыцарски; другие - по принципу: «на войне — как на войне». Третьи - просто «по-хамски». Джентльменский спор - самая высокая форма спора. В таком споре никаких непозволительных уловок не допускается. Спорящий относится к оппоненту и его мнениям с уважением, никогда не спускаясь до высмеивания, пренебрежительного тона, насмешек, грубостей или неуместных острот. Он не только не пытается исказить доводы противника или придать им более слабую форму, но, наоборот, - старается оценить их во всей их силе, отдать должное той доле истины, которая в них может заключаться, быть справедливым к ним и беспристрастным. Иногда даже он сам от себя углубляет доводы противника, если противник упустил в них какую-нибудь важную, выгодную для него сторону. Тем большее его внимание могут привлечь возражения против этих доводов. В высших формах спора - в споре для исследования истины и некоторых случаях спора для убеждения - эта манера спорить чрезвычайно способствует достижению задачи спора. Для неё требуется ум, такт и душевное равновесие.

Но во многих «боевых» спорах, спорах с софистами, которые не стесняются в приёмах, эта манера спорить не всегда приемлема. Как не всегда приемлемо «рыцарство» на войне: иной раз приходится жертвовать им для самозащиты, для высших интересов, если противник, пользуясь нашим «рыцарством», сам не стесняется ни в каких приёмах. Тут поневоле приходится применяться к требованиям практики - позволительны и меткая, убийственная острота, и разные уловки, чтобы избежать уловок противника, и тому подобное. Но и здесь есть черта, за которую честный в споре человек никогда не перейдёт. За этой чертой начинаются уже «хамские» приёмы спора.

«Хамский спор», прежде всего, отличается открытым неуважением или пренебрежением к мнениям оппонента. Если спорящий допускает грубые уловки, вроде «срывания спора» или «палочных доводов» (об этом речь пойдёт ниже), если он допускает пренебрежительный или презрительный тон, хохот, глумление над доводами противника; если он унижается до грубых слов, близких к брани, насмешливо переглядывается со слушателями, подмигивает им и т. д. и т. п. - то это всё особенности той манеры спорить, которую нельзя не назвать «хамской». И чем больше проявляется при этом апломба и наглости, тем элемент «хамства» ярче и отвратительнее. Спорить с противником, который придерживается этой манеры спора, без необходимости не следует.

Из других подобных видов манеры спорить следует, пожалуй, отметить также нежелательную «чичиковскую» манеру, при которой получается только видимость спора; по крайней мере, серьёзный спор в такой манере невозможен. Чичиков, как известно, «если и спорил, то как-то чрезвычайно искусно, так что все видели, что он спорил, а между тем приятно спорил». «Чтобы ещё более согласить своих противников, он всякий раз подносил им свою серебряную с финифтью табакерку, на дне которой лежали две фиалки, положенные туда для запаха». Эти споры «с фиалками» - на любителя. Они к месту разве в гостиных, где больше приветствуется пустословие, нежели серьёзный спор.

Огромнейшее значение для манеры спора имеют умение владеть собой и особенности темперамента. Чрезвычайно важно, спорим ли мы спокойно, хладнокровно или возбужденно, взволнованно, яростно. Здесь в виде правила можно сказать: при прочих условиях, приблизительно равных, всегда и неизменно одолевает более хладнокровный спорщик. У него огромное преимущество: мысль его спокойна, ясна, работает с обычной силой. Если есть относительно лёгкое возбуждение борьбы, некоторый эмоциональный подъём, усиливающий работу мышления, тем, конечно, лучше; они не мешают хладнокровию спора. Но чуть появляется возбуждённость, тут человек начинает уже волноваться и горячиться. Его умственная работа сейчас же ослабевает, и чем он возбужденнее, тем её результаты, в общем и целом, хуже. Такой человек не может вполне владеть ни своими силами, ни запасом своих знаний.

Мало того, спокойствие спорящего, если оно не подчеркивается намеренно, часто действует благотворно и на горячего противника, и спор может получить более правильный вид. Наоборот, горячность и раздражение стремятся тоже передаться оппоненту. Спокойная, уверенная и рассудительная аргументация нередко действует удивительно убеждающе. Рассудительный, спокойно-уверенный тон действует приятно на разгорячённые умы, как холодный душ на разгорячённое тело, и импонирует слушателям. Если человек при этом достаточно умён и умеет говорить, то успех его почти несомненен. Уверенное спокойствие в таких случаях огромная сила. Вообще, хороший спор требует прежде всего спокойствия и выдержки. Горячий спорщик, постоянно впадающий в возбуждённое состояние, никогда не будет мастером устного спора; каким бы знанием теории спора и логики ни обладал, как бы остр ум его при этом ни был.

Но и здесь, конечно, надо избегать крайностей. Спокойствие не должно переходить в вялость и в квёлость. Не должно применять и того утрированного, преувеличенного спокойствия и хладнокровия, какое многие применяют, когда противник особенно горячится. Сознание, что это подчёркнутое» хладнокровие подливает только масло в огонь, иногда заставляет ещё более подчёркивать его. В споре для убеждения - это непростительный промах: ввести в раздражение не значит способствовать убеждению.

Скачать этот материал:
	Архив: *.rar
	Документ: *.doc
Категория: Риторика | Добавил: о_Евгений (21.09.2011) | Автор: о_Евгений
Просмотров: 2184