Тема третья

Церковь на Востоке и Западе

Вторая половина IX – первая половина XV веков.

Лекция 10

Время патриарха Фотия. Вт. половина IX века

Оглавление

I. Первое патриаршество Фотия (858-867). 1

II. Просвещение славян. 1

III. Второе патриаршество Фотия (879 - 886). 1

I. Первое патриаршество Фотия (858-867).

1. Императрица Феодора и патриарх Игнатий.

Во время регентства императрицы Феодоры (842 – 856) фактическим правителем империи стал некий Феоктист, занимавший высокую должность логофета дрома (министр, отвечавший за внешнюю политику, почту и связь). Он был человеком грубым и властным, но при этом бездарным военачальником. Потерпев несколько сокрушительных поражений от арабов, Феоктист вынужден был заключить с ними унизительный мир. Неудачи преследовали империю и на другом фронте – с болгарами, которые опустошали европейские владения Византии.

Обострились отношения с Римом. Поводом послужили действия нового Константинопольского патриарха Игнатия (847-858, 867-879), в миру Никиты, сына императора Михаила I Рангаве (811 – 823). После свержения отца он был оскоплен и пострижен в монахи Студийского монастыря. Игнатий отличался строгим аскетизмом, высокой нравственностью и строгой приверженностью догматам Православия. Исповедовал в церковной жизни принцип акривии и отрицательно относился ко всем проявлениям учености. По предложению императрицы Феодоры был возведен в патриархи 4 июля 847 года.

Возглавив крайне консервативное крыло в церкви, новый патриарх потребовал лишить сана тех священнослужителей, которые участвовали в иконоборческой ереси. Он сместил с кафедры сицилийского архиепископа Асбеста Сиракузского, который немедленно обратился за поддержкой к папе Римскому Льву IV (847 - 855). В своей жалобе Асбест выразил сомнение в каноничности избрания Константинопольского патриарха. Учитывая, что Сицилия была отнята из ведения папы императором-иконоборцем Львом III, Рим получил основание для развязывания конфликта. Папа потребовал представить ему акты, осуждающие Асбеста. Игнатий отказался признать право Рима вмешиваться в это дело. Конфликт начал стремительно набирать силу.

Гонения на павликиан

Принцип акривии проявился и в ужесточении репрессий против еретиков. Самый тяжелый удар пришлось вынести секте павликиан, появившейся во второй половине VII века. Основателем ее стал Константин из селения в окрестностях города Самосаты, где существовала большая община маркионитов. Изучая Новый Завет, он стал толковать его в духе учения гностиков. Константин стал учить тому, что христианской религии чужда всякая обрядность. Истинный христианин может и должен достигать нравственного усовершенствования своими силами, без помощи церковных учреждений. По его представлению, Церковь отступила от апостольского учения, допустив, подобно иудаизму, множество обрядов и церемоний, несвойственных христианству как религии духовной. Посчитав своим долгом возродить апостольскую Церковь, он стал именовать себя Силуаном по имени одного из учеников апостола Павла (2Кор. 1:18-19).

Император Константин Погонат (668-685) обратил внимание на опасность нового учения. В 684 году он направил в районы деятельности павликиан офицера по имени Симеон, приказав подавить их движение и наказать лидеров. Константин-Силуан был арестован и побит камнями. Большинство арестованных отказались отречься от своих убеждений. Симеон был впечатлен искренностью павликиан и принципами их веры. В итоге он перешёл на сторону еретиков и возглавил их движение, приняв имя Тит. Число его приверженцев быстро возрастало. В 690 году император Юстиниан II организовал новую карательную экспедицию, в результате которой Тит и многие другие павликиане были казнены. Однако ересь продолжала стремительно разрастаться.

Особую роль в ее распространении сыграл Сергий, прозванный Тихиком. Под видом плотника он обошел провинции и города, которые в свое время посетил апостол Павел. Тихик внушал своим слушателям религиозный пыл, убеждая, что он и есть тот самый Утешитель и Дух истины, которого ожидают верующие. В течение многолетней деятельности Сергий обеспечил широкое распространение еретических взглядов. В одном из писем он утверждал: «От Востока до Запада и от Севера до Юга обошел я все страны с проповедью Евангелия Христова, и все пешком на своих ногах».

Учрежденные Сергием-Тихиком религиозные общины носили имена основанных Павлом церквей: Ахайя, Македония, Коринф, Эфес и т. п. Православные христиане называли последователей Константина, Симеона и Сергия павликианами потому, что они связывали свое учение с указаниями апостола Павла. К моменту гибели Сергия-Тихика в 835 году павликиане окончательно отделились от Православной церкви. Они создали свою организацию, копировавшую устройство ранних христианских общин.

Источником вероучения павликиане признавали только Новый Завет, исключив из него послания апостола Петра. Они отличали Небесного Отца, «открывшегося» в Новом Завете, от Демиурга, Бога ветхозаветного. Последнему приписывали сотворение видимого мира и человека, откровение в Ветхом завете, господство над иудеями и православной Церковью, уклонившейся от истинного учения Христа. Падение Адама и Евы толковалось как неповиновение Демиургу, которое в итоге привело к избавлению от его власти и откровению Небесного Отца.

Храмов у павликиан не было, так как, по их мнению, они составляли принадлежность иудейской религии. Для богослужения собирались в специальных «домах молитвы». Само богослужение павликиан состояло из чтения Священного Писания и молитв. Почитание святых, икон и даже Креста Господня отменялось как идолопоклонство. Священническую иерархию павликиане упразднили. Ссылаясь на тексты Нового Завета, они давали своим руководителям звания «учеников апостольских», «пастырей» и «учителей». «Учеником апостольским» именовался глава секты, принимавший имя одного из учеников апостола Павла. «Пастырями» и «учителями» служили лица, заведовавшие отдельными общинами. Они также именовались «спутниками» и не имели иерархической власти в православно-христианском ее смысле.

Из таинств павликиане признавали крещение и евхаристию, отвергнув при этом обрядовую сторону и совершая их «невещественным образом», в духе. Они утверждали, что само слово Христа есть «вода живая» и «хлеб небесный». Поэтому, слушая Священное Писание, они крестились и причащались. Посты, аскетизм, монашество отбрасывались как не имеющие никакого значения для спасения. При этом павликиане вели достаточно строгую жизнь. Брак считали обязанностью и относились к нему с уважением.

Правительство Феодоры предприняло решительную попытку искоренить ересь. Против павликиан были направлены три карательные экспедиции, уничтожившие свыше ста тысяч человек, отказавшихся отречься от своих заблуждений. Несколько тысяч еретиков, спасаясь от неминуемой гибели, ушли во владения багдадского халифа. Поселившись там, они основали близ древней Севастии крепость Тефрика (ныне Девриги, город в центральной Турции), ставшую базой для боевых действий против Византии. Войско павликиан совершало успешные походы на империю, доходя до Эфеса, Никеи и Никомедии.

Свержение Феодоры

Пока императрица Феодора и Феоктист управляли государством, подрастал формальный глава империи Михаил III, вошедший в историю под прозванием Пьяница. Его воспитатель Варда, брат императрицы, потакал дурным наклонностям племянника, стремившегося к грубым удовольствиям - пьянству, охоте, конным скачкам и маскарадам. Окруженный аморальными людьми, Михаил перенимал все самое дурное, что видел вокруг. Ватага собутыльников юного императора буйствовала на константинопольских улицах, устраивая шутовские представления, участники которых изображали вельмож, клир и даже патриарха.

Случалось, что маскарадное шествие, во главе с главным скоморохом императора, обряженным в «патриарха», встречало процессию настоящего духовенства и осыпало «конкурентов» бранью и насмешками. Шутники причащали зазевавшихся прохожих уксусом и горчицей. Однажды, пародируя самого Христа, император с друзьями ввалился к какой-то бедной женщине и потребовал ночлега для себя и своих «апостолов», чем привел ее в немалое смущение. Жертвой самых грубых розыгрышей становилась и императрица, любившая своего беспутного сына.

Варда, играя на пороках Михаила, приобрел полную власть над ним. Стремясь стать полным хозяином в империи, он подготовил государственный переворот. В начале 856 года заговорщики убили Феоктиста и принудили Феодору удалиться с четырьмя незамужними дочерьми в монастырь Гастрии. В империи было установлено формальное единовластие Михаила (856 – 867).

Фактический глава государства Варда, получивший титул кесаря, оказался энергичным, талантливым правителем. При этом он не отличался высокой нравственностью, что привело к конфликту с патриархом Игнатием. На праздник Богоявления 857 года патриарх не допустил Варду до причастия, обвинив его в тяжком грехе - сожительстве со вдовой сына. Кесарь отреагировал незамедлительно. Игнатия сместили и отправили в ссылку.

2. «Фотианский раскол»

На место патриарха Варда предложил избрать светского чиновника Фотия, выходца из богатой и знатной семьи. Отец будущего святителя, спафарий (гр. «меченосец») Сергий, приходился племянником патриарху Тарасию. По линии матери Фотий являлся родственником императрицы Феодоры. Во время гонений против иконопочитателей при императоре Феофиле Сергий был осужден и вместе с семьей отправлен в ссылку (около 832 г.), где скончался, снискав славу исповедника (в Константинопольской церкви память 13\26 мая).

После смерти Феофила Фотий вернулся в столицу, где вел преподавательскую деятельность, а затем занял высокую должность протоасикрита - начальника императорской канцелярии. После длительных уговоров Фотий дал свое согласие и за шесть дней был проведен из светского состояния через все степени священства - от чтеца до епископа. 25 декабря 858 года его возвели на патриарший престол.

Смещенный Игнатий тем временем отказывался сложить с себя сан. Его сторонники ушли в раскол, предав Фотия анафеме. В свою очередь, сторонники нового патриарха, собравшись в храме Святых апостолов, предали анафеме Игнатия и его приверженцев. Последние, по недавнему примеру Феодора Студита, направили апелляцию к папе Римскому, которым незадолго до этого стал Николай I (858-867). Новый глава Римской кафедры, человек властный и непреклонный, поставил целью своей жизни возвышение римского престола над всей вселенской церковью.

Фотий также послал в Рим весьма учтивое послание, информируя папу о всем случившемся и сообщая, что рассчитывает на его поддержку. Но Николай I решил раз и навсегда показать, кто в Церкви хозяин. Он написал письма императору Михаилу и патриарху Фотию. В письме императору говорилось, что тот нарушил церковные каноны, низложив одного патриарха и поставив другого без ведома престола Святого Петра. Фотия папа упрекал в честолюбии и незаконном принятии патриаршего сана, поскольку церковные каноны запрещают возводить мирян сразу во все церковные степени.

Фотий в ответном, чрезвычайно вежливом письме, объяснял папе, что принял патриарший сан не по честолюбию, а по понуждению, и что сам никогда не стремился к такому возвышению. Что же касается церковных канонов, которые он якобы нарушил, заметил, что в Константинопольской Церкви нет правила, запрещающего возводить мирян в патриаршее достоинство, и что она не обязана соблюдать местные предписания других церквей. Кроме того, Фотий напомнил, что Николай зачастую сам нарушает церковный мир, принимая беглых духовных лиц Константинопольского патриархата.

Папа понял, что его не признают в роли главы Церкви, и решил действовать жестко. Он созвал собор (863 г.), который низложил и предал анафеме Фотия, а заодно потребовал у императора вернуть Иллирик, Южную Италию и Сицилию. По завершении собора Николай разослал окружное послание всем восточным патриархам, приказывая им разорвать общение с Фотием и сноситься только с «законным» патриархом Игнатием.

Так начался очередной раскол (греч. схизма) между Константинополем и Римом (863 – 867 годы), вошедший в историю как «фотианский» (справедливее было бы назвать его «николаитским»). Во многом он был следствием роста претензий Рима на единоличное господство в Церкви. Именно в это время в каноническое употребление на Западе входят документы, ныне признаваемые подложными:

«Константинов дар» - указ, согласно которому Константин Великий якобы передал Рим во владение папе Сильвестру I (314-335), а также предоставил римскому епископу верховную власть в Церкви. Впервые этот документ был обнаружен в начале IX столетия в составе «Парижского манускрипта» («Кодекс лат. 2777»).

«Лжеисидоровы декреталии» - сборник церковноправовых актов, появившийся в Западно-Франкском государстве около 850 года. Он включал около ста документов («декреталий») якобы изданных папами, начиная с Климента I и до Григория Великого. Составление сборника приписывалось Исидору, епископу Севильскому (560-636)), канонизированному католической церковью (память 4 апреля, ныне почитается на Западе как небесный покровитель интернета).

Основные идеи декреталий:

- Превосходство духовенства над мирянами.

Духовенство объявлялось любимыми слугами Христа, близкими к Богу. Они во всех отношениях выше мирян, именуемых плотскими людьми и чадами греха. Воля священника - воля Божия, ропот против него – оскорбление Бога. Поэтому миряне ни в коем случае не имеют права осуждать священников. Более того, они обязаны не роптать даже в случае явной несправедливости и притеснения, а также недостойного поведения священнослужителя.

- Выход епископов из-под юрисдикции светской власти.

Как мир духовный выше мира вещественного, как душа выше тела, так власть духовная выше власти мирской. Епископы освобождаются от суждения не только мирян, включая королей, но и собственных митрополитов. Судить архиерея мог только собор из 12 епископов при наличии 72 свидетелей обвинения, пользующихся общим уважением и доверием. При этом окончательное решение принадлежало папе.

- Главенство папы над Вселенской церковью.

Сквозной нитью через декреталии проходил тезис о том, что Сам Господь поставил Римскую кафедру главой всей Церкви и посему папе принадлежит решающее слово во всех вопросах.

Папа провозглашался верховным законодателем Церкви, который один созывал соборы. Постановления без его утверждения не имели силы. Только папа имел право назначать и снимать епископов и был единым источником их власти.

Все недовольные решением местных соборов и митрополитов могут обращаться с апелляцией к папе. От него зависит окончательное решение, которому все должны подчиняться беспрекословно.

Согласно декреталиям, в странах, отдаленных от Рима, папа назначал викариев апостольского престола (примасов), которые пользовались там всеми полномочиями папы и служили проводниками власти римских первосвященников.

Отличавшийся незаурядными достоинствами, высокой личной нравственностью и убежденностью в правоте своих действий, папа Николай I искренне полагал, что его попечению подлежит весь христианский мир. Он первым начал ссылаться на декреталии как свод церковных канонов и применять на практике раскрытые в них идеи папского всевластия. Николай I первым венчался на папский престол. При этом франкский император Людовик II держал стремя его коня во время торжественной процессии.

Главным противником устремлений папы стал патриарх Фотий, твердо отстаивавший принцип пентархии («управления пяти»). Этот принцип был закреплен на Пято-Шестом (Трулльском) соборе в 691 году в 36-м правиле: «Да имеет престол Константинопольский равные преимущества с престолом Древнего Рима, и яко же сей возвеличивается в делах церковных, будучи вторым по нем (после него); после же оного да числится престол великого града Александрии, потом престол Антиохийский, а за сим престол града Иерусалима».

В историю церкви патриарх Фотий вошел не только как противник вселенских притязаний Рима. Он прославил себя масштабной и плодотворной деятельностью по распространению христианства среди языческих народов.

3. «Фотиево» крещение Руси

Нашествие русов на Константинополь.

Древнерусская летопись «Повесть временных лет» под 6374 (866) годом содержит следующую запись: «Пошли Аскольд и Дир войной на греков и пришли к ним в 14-й год царствования Михаила. Царь же был в это время в походе на агарян, дошел уже до Черной реки, когда епарх (градоначальник Константинополя – ВК) прислал ему весть, что Русь идет походом на Царьград, и возвратился царь. Эти же вошли внутрь Суда, множество христиан убили и осадили Царьград двумястами кораблей. Царь же с трудом вошел в город и всю ночь молился с патриархом Фотием в церкви святой Богородицы во Влахерне, и вынесли они с песнями божественную ризу святой Богородицы, и смочили в море ее полу. Была в это время тишина и море было спокойно, но тут внезапно поднялась буря с ветром, и снова встали огромные волны, разметало корабли безбожных русских, и прибило их к берегу, и переломало, так что немногим из них удалось избегнуть этой беды и вернуться домой».

Даты летописи, относящиеся к событиям до X века, носят весьма условный характер. Вместе с тем, точную хронологию событий, связанных с нашествием русов, можно установить с помощью посланий патриарха Фотия и византийских хроник. Все они повествуют о чуде, бывшем при погружении ризы Богоматери в воды моря. О том же свидетельствует и анонимная византийская хроника («Продолжатель Георгия Амартола»), в которой указывается точная дата нападения росов на Константинополь - 18 июня 860 года.

Сохранились записи двух гомилий (проповедей), произнесенные Фотием с кафедры собора Святой Софии в Константинополе перед горожанами во время нападения флота Руси на столицу Византии летом 860 г.:

первая - в минуту смертельной опасности при нашествии «северных варваров», вторая - во время всеобщей радости при их отступлении.

Две гомилии (проповеди) «на нашествие росов»

Риза Пресвятой Богородицы.

Ризу Божией Матери привезли в Константинополь из Палестины еще в V веке, при императоре Льве I Великом (457-474). Братья Гальбий и Кандид, приближенные царя, отправились из Константинополя в Палестину на поклонение святым местам. В небольшом селении вблизи Назарета они остановились на ночлег у одной престарелой иудейки. В ее доме внимание паломников привлекли зажженные свечи и курящийся фимиам. На вопрос, что за святыня находится в доме, благочестивая женщина долго не хотела отвечать, но после неотступных просьб поведала, что хранит дорогую святыню - Ризу Богородицы, от которой происходят многие чудеса и исцеления. Пресвятая Дева пред Успением подарила одну из Своих одежд благочестивой девице-еврейке из этого рода, завещав передать ее перед смертью также девице. Так, от поколения к поколению, Риза Богоматери сохранялась в этой семье.

Братья доставили ризу в Константинополь. Святой Геннадий, патриарх Константинопольский (память 31 августа\13 сентября) и император Лев встретили священную находку и приложились к ней. Близ берега моря, в северо-западном пригороде столицы Влахерне был воздвигнут новый храм в честь Богоматери, куда 2 июля 458 года была помещена святыня. Этот день отмечается Церковью как Положение честной Ризы Пресвятой Богородицы во Влахерне (2\15 июля). Впоследствии в ковчег с Ризой Богородицы были положены Ее омофор и часть Ее пояса. Влахернский храм стал своеобразным мавзолеем или реликварием – центром православного почитания Пресвятой Богородицы.

Византийские источники о крещении русов.

Неудачный поход русов на Константинополь византийские историки и «Повесть временных лет однозначно связывают с первым крещением Руси («Фотиево крещение»). Об этом свидетельствует сам патриарх в «Окружном послании Фотия, Патриарха Константинопольского, к Восточным Архиерейским Престолам» (867 год). Говоря о недавнем крещении болгар, он пишет:

«Ибо не только этот народ переменил прежнее нечестие на веру во Христа, но и даже для многих многократно знаменитый и всех оставляющий позади в свирепости и кровопролитии, тот самый так называемый народ Рос - те, кто, поработив живших окрест них и оттого чрезмерно возгордившись, подняли руки на саму Ромейскую державу! Но ныне, однако, и они переменили языческую и безбожную веру, в которой пребывали прежде, на чистую и неподдельную религию христиан, сами себя с любовью! поставив в положение подданных и гостеприимцев вместо недавнего против нас грабежа и великого дерзновения. И при этом столь воспламенило их страстное стремление и рвение к вере (вновь восклицает Павел: Благословен Бог во веки! (ср. 2 Кор 1:3; 11:31; Еф 1:3)), что приняли они у себя епископа и пастыря и с великим усердием и старанием встречают христианские обряды. Таким вот образом по милости человеколюбивого Бога, желающего, чтобы все люди были спасены и достигли познания истины (см. 1 Тим 2:4), переменяются у них старые верования и принимают они веру христианскую».

Окружное послание св. Фотия, Патриарха Константинопольского (867 г.)

«Продолжатель Феофана» уточняет ход событий: «Потом набег росов (это скифское племя, необузданное и жестокое), которые опустошили ромейские земли, сам Понт Евксинский предали огню и оцепили город (Михаил в то время воевал с исмаилитами). Впрочем, насытившись гневом божьим, они вернулись домой - правивший тогда церковью Фотий молил Бога об этом - а вскоре прибыло от них посольство в царственный град, прося приобщить их Божьему крещению. Что и произошло».

Митрополит Московский Макарий (Булгаков) в фундаментальном труде «История Русской Церкви» приводит свидетельства византийских авторов о «Фотиевом крещении» Руси: «Испытавши таким образом гнев Божий, по молитвам управлявшего в то время Церковию Фотия, руссы возвратились в отечество и спустя немного прислали послов в Константинополь просить себе крещения. Их желание было исполнено - к ним послан был епископ … Когда этот епископ прибыл в столицу руссов, царь руссов поспешил собрать вече. Тут присутствовало великое множество простого народа, а председательствовал сам царь со своими вельможами и сенаторами, которые по долгой привычке к язычеству более других были к нему привержены.

Начали рассуждать о вере своей и христианской; пригласили архипастыря и спросили его, чему он намерен учить их. Епископ разверз Евангелие и стал благовествовать пред ними о Спасителе и Его чудесах, упоминая вместе о многоразличных знамениях, совершенных Богом в Ветхом Завете. Руссы, слушая благовестника, сказали ему: «Если и мы не увидим чего-либо подобного, особенно подобного тому, что, по словам твоим, случилось с тремя отроками в пещи, мы не хотим верить». Не поколебался служитель Божий, но, вспомнивши слова Христовы:

Аще чесо просите во имя Мое, Аз сотворю (Ин. 14, 14); веруяй в Мя, дела, яже Аз творю, и той сотворит (Ин. 14, 12), разумеется, в том случае, когда это просится не для тщеславия, а для спасения душ, смело отвечал язычникам: «Хотя и не должно искушать Господа, однако, если вы искренно решились обратиться к Нему, просите, чего желаете, и Он все исполнит по вашей вере, как мы ни ничтожны пред Его величием». Они просили, чтобы повергнута была в огонь, нарочито разведенный, самая книга Евангелия, давая обет непременно обратиться к христианскому Богу, если она останется в огне невредимою.

Тогда епископ, возведши очи и руки свои горе, воззвал велегласно: «Господи, Иисусе Христе, Боже наш! Прослави и ныне святое имя Твое пред очию сего народа», - и вверг священную книгу Завета в пылающий костер. Прошло несколько часов, огонь потребил весь материал, и на пепелище оказалось Евангелие совершенно целое и неповрежденное; сохранились даже ленты, которыми оно было застегнуто. Видя это, варвары, пораженные величием чуда, немедленно начали креститься».

Отечественные историки полагают, что при Фотии крещены были князья Аскольд и Дир, а также часть их подданных. Однако прямого указания на это ни в «Повести временных лет», ни в византийских источниках нет. Спор о том, кто был «народ Рос» и где располагалась Росская (Русская) епархия продолжается до сих пор. Убедительной представляется точка зрения, обоснованная иеромонахом Никоном (Лысенко), преподавателем Московской духовной академии в статье «Начало христианства на Руси» (Вопросы истории. - 1990. - №6). Он связал «Фотиево крещение» с так называемой «хазарской миссией» ученика патриарха Фотия Константина и его брата Мефодия, а «народ Рос» с русами, жившими на Таманском полуострове.

4. Хазарская миссия Константина и Мефодия (860-861 годы).

Солунские братья

Святые равноапостольные Кирилл и Мефодий, просветители славян, родились в городе Солуни (Салоники). Отец их, военачальник Лев, как полагают, был по происхождению славянином, а мать Мария гречанкой. Мефодий (ок. 815 года), старший из семи их сыновей, пошел по стопам отца и начал военную карьеру. Зарекомендовав себя хорошим воином, был назначен военачальником в одну из областей, населенных славянами. С воцарением императора Феофила, возобновившего гонения на иконопочитателей, Мефодий ушел в отставку, удалился в Полихрониев монастырь на горе Олимп в Вифинии и принял монашеский постриг.

Константин, младший из братьев (ок. 827 года), с детства удивлял окружающих своими способностями и успехами в учебе. После смерти отца, на пятнадцатом году жизни, был приглашен в Константинополь к императорскому двору для оказания доброго влияния на малолетнего императора Михаила. В это время патриарх Мефодий устроил в Константинополе университет, где преподавали выдающиеся ученые того времени, в числе которых были Лев Философ, ранее митрополит Солунский, и будущий патриарх Фотий. Последний из всех учеников особо выделял Константина, на дальнейшую судьбу которого оказал сильное влияние.

Перед юношей открывались перспективы блестящей карьеры при дворе. Но все это было ему чуждо. Рукоположенный в 850 году во священники, Константин покинул столицу и удалился в монастырь на Мраморном море. Но менее чем через год его вернули в Константинополь и назначили преподавателем философии в университете. Около 851 года Константина, прозванного Философом, направили в Багдад для диспута с мусульманскими богословами. В центре дискуссии находились вопросы о Святой Троице и о воплощении Господа Иисуса Христа от Девы Марии. Константин одержал блестящую победу в диспуте, за что чуть не поплатился жизнью. Только Божие заступничество спасло его от яда.

Вернувшись в Константинополь, Константин ненадолго задержался при дворе. Он направился в монастырь, где подвизался Мефодий. Когда братья пребывали в обители, ко двору императора Михаила явились послы от хазарского кагана. Согласно житию святого Кирилла они изложили просьбу их правителя прислать в Хазарию богослова, который бы мог помочь решить происходивший там спор о выборе веры.

«От начала знаем лишь единого Бога...- говорили послы. - Евреи же побуждают нас принять их веру и обычаи, а с другой стороны, сарацины, предлагая мир и дары многие, принуждают нас принять свою веру, говоря: «наша вера - лучшая среди всех народов». Из-за этого посылаем к вам... ибо вы - народ великий, от Бога царство держите. Вашего совета спрашиваем и просим от вас мужа книжного. Если переспорит евреев и сарацин, то примем вашу веру».

Пребывание в Херсоне

По совету патриарха Фотия для поездки в Хазарию были избраны Константин и Мефодий. В декабре 860 года братья уже находились в Херсоне, где обрели мощи святого Климента, третьего епископа Рима. Градоначальником в это время был был некий Никифор, а епископом Георгий II. Здесь же пребывал находившийся в изгнании епископ смирнский Митрофан, сосланный патриархом Фотием.

Город непосредственно граничил с владениями хазар. Населяли его «пришельцы из разных варварских народов, даже лютые разбойники». Со всех сторон Херсон теснили язычники, население казалось «скорее жителями тюрьмы, чем города», так как они не смели из него выходить. Часть херсонской земли совсем запустела.

Обретение мощей святого Климента Римского. О подробностях этого деяния известно из рассказов самого Константина Философа, а также Митрофана Смирнского, записанных папским библиотекарем Анастасием. На русском языке это сообщение издавна известно, как «Слово на принесение мощей святого Климента из глубины моря в Корсунь».

Больших трудов стоило найти место казни святого Климента. Храм, построенный некогда на месте упокоения тела мученика на островке близ города, был разрушен. Когда процессия подошла к острову началось «усердное моление». В «Слове упоминается молитва святому Клименту и пение 2-го псалма «Вскую шаташася языци…». Затем, молящиеся пришли «к славному отоку и рацее», где совершили начальную часть утрени.

После этого начались активные поиски мощей святого Климента, сопровождаемые исполнением кондаков и псалмов. Во время исполнения 33-го псалма при словах «хранит бо кости праведных» была обретена голова святого Климента, а затем все его останки и якорь, с которым, согласно преданию, он был утоплен. Увидев, что поиски увенчались успехом, все присутствующие восслали «хвальну песнь Богу» (как полагают исследователи, «хвалитные» псалмы 148, 149 и 150), которая после обретения всех останков переросла в «славословие».

Когда настало время совершения литургии, архиерей, не имея возможности ее совершить без алтаря, вместо евхаристических даров, «за подобие такоя службы», возложил на голову себе раку с мощами и отнес ее на корабль, на котором святыня была доставлена в Херсон. Оставшаяся процессия направилась обратно пешком.

Отойдя от острова на десять стадий (около 2 км.) участники процессии увидели огни множества свечей. Это горожане во главе с Никифором вышли встречать мощи. Дождавшись прибытия корабля, Никифор убедил духовенство поставить раку на только что построенную башню в оборонительной стене города «во имя святаго Климента» и освятить ее.

С наступлением вечера собралось множество народа, препятствовавшего движению процессии в центр города. Поэтому Никифор второй раз просил изменить ход празднования и перенести мощи по городской стене вначале в храм святого Созонта, находившегося за пределами города. В первую стражу ночи (от 6 до 9 часов вечера) , когда народ успокоился и разошелся, раку перенесли в храм святого Леонтия, где было отслужено всенощное бдение. Утром, при большом стечении народа совершена литургия и водосвятие мощами святого Климента.

Готовясь к полемике с иудейскими богословами, Константин изучил еврейский и самарянский языки, читал написанные на них книги. В Херсоне он нашел Евангелие и Псалтирь, написанные русскими письменами, а также человека, владеющего русской грамотой. До сих пор продолжаются споры о том, что это были за книги. Вот что пишет митрополит Макарий:

«Что же такое были эти русские письмена и книги? Нам кажется справедливою догадка Шафарика, что это были письмена и книги готские. Готы, как известно, считались одним из народов варяжских, подобно шведам и варягам-руси, и были им соплеменны. Многие готы еще к концу второго века переселились с помория Балтийского к Черному морю и Дунаю, а впоследствии и за Дунай и здесь, обитая в продолжение веков вместе с славянами, сообщили им немало своих слов, готских, а от них позаимствовали в свой язык немало слов славянских.

Здесь же в IV в., по принятии готами христианства, епископ Ульфила изобрел для них письмена и перевел Священное Писание. Небольшая колония этих готов с конца V в. поселилась в Крыму, в области Дори, неподалеку от Корсуня и имела здесь своих иерархов и, разумеется, свои священные книги. К этим готам, как к своим соплеменникам естественно, могли заходить варяго-руссы, так часто путешествовавшие в IX в. водяным путем чрез Корсунь в Царьград по делам торговли и на службу к императорам и нередко принимавшие там святое крещение. Один из подобных руссов, случайно ли находившийся в Корсуни, когда прибыл туда святой Кирилл Философ, или постоянно там живший (а в Корсуни жило в то время много пришельцев), и мог иметь у себя готское Евангелие и Псалтирь и называть их, как совершенно ему понятные, своими, русскими книгами.

Кирилл же тем легче мог изучить тогда и понять готское Евангелие, что в нем, как мы уже замечали, находилось немало славянских слов. В подтверждение изложенной нами догадки можно указать на тот несомненный исторический факт, что святой Кирилл действительно изучил когда-то готский язык, имел у себя под руками готское Евангелие и пользовался им. Ибо «при сличении древнего славянского перевода (совершенного святым Кириллом) и с немногими доселе уцелевшими отрывками готского перевода, - свидетельствует один ученый (Невоструев «О переводе Евангелия, сделанном на славянский язык Кириллом и Мефодием») в славянском нам открылось очень много тех же самых готских слов и в тех же местах, как и в переводе Ульфилы».

Приключения в Таврике

После достаточно долгой подготовки, Константин и Мефодий направились ко двору кагана. В житии святого Константина говорится о том, что в самом начале путешествия братья услышали о том, что некий хазарский полководец «окружил христианский город и осадил его. Узнав же об этом, Философ пошел к нему без колебаний и, беседуя с ним и поучая, укротил его». Хазарское войско отступило «не причинив никакого вреда этим людям».

Очередное приключение едва не стоило Константину жизни. Он столкнулся с огнепоклонниками-мадьярами (уграми или венграми), занявшими к середине IX века причерноморские степи. Вот как говориться об этом в житии: «Вернулся же и Философ на свой путь и, когда в первом часу он молился, напали на него венгры, воя, как волки, желая убить его. Он же не испугался, не прервал своей молитвы, лишь взывая: «Господи, помилуй», ибо кончал уже службу. Они же, увидев (это), по Божьему повелению стали кроткими и начали кланяться ему, и, выслушав из уст его слова поучения, отпустили его со всеми сопровождающими».

При дворе кагана

Освободившись из рук венгров, Константин и Мефодий на корабле проплыли Азовское море и прибыли во владения кагана. В продолжительном диспуте с иудейскими и мусульманскими богословами Константин, согласно «Житию» «ниспроверг наземь всю гордыню» своих противников. Каган же сказал: «Не враги мы себе, и так повелеваем, что с этого дня понемногу, кто может, пусть крестится по воле, если пожелает... Двести человек из них тогда же приняли святое крещение. Написал уже к цесарю каган такое письмо: «Послал к нам, владыка, такого мужа, что показал нам христианскую веру... словом и делами. И познали, что эта вера истинная, и повелели, чтобы тот, кто хочет, крестился, надеясь, что и мы к тому придем. Все мы друзья и приятели твоего царства и готовы (идти) на службу твою, куда захочешь». Прощаясь с Кириллом, каган хотел вручить ему богатые дары, но Философ отказался принять их со словами: «Дай мне сколько имеешь здесь пленников. Это мне больше всех даров». Каган охотно отпустил вместе с Кириллом на родину 200 пленников-христиан.

Просвещение «народа фулльского»

Вернувшись в Херсон, Кирилл узнал о том, что живший неподалеку «народ фулльский» пребывает в язычестве. «Житие святого Кирилла» повествует: «Был же в народе фульском большой дуб, сросшийся с черешней, и под ним приносили жертвы, называя его Александр (гр. «Защитник мужчин»), - и женскому полу не позволяли ни подходить к нему, ни (приносить) жертвы. И когда услышал о том Философ, не пожалев трудов, направился к ним. И, став среди них, сказал: «Эллины пошли на вечные муки, поклоняясь (как Богу) небу и земле, столь большим и добрым творениям. Так и вы, кто столь убогому созданию, дереву, приготовленному для огня, поклоняетесь, как избегнуть можете вечного огня?» Отвечали они: «Не теперь мы стали так делать, но (обычай этот) от отцов приняли, и благодаря ему исполняются все просьбы наши, а больше всего идут частые дожди. И как мы то совершим, что не дерзнул никто из нас совершить? Ведь если кто и дерзнет сделать это, тогда же и смерть узрит, а дождя уж не увидит до (самой своей) кончины».

Отвечал же им Философ: «Бог о вас говорит в Книгах, как же вы Его отвергаете? Ведь Исайя от лица Господня вопиет, говоря: «Иду Я собрать все племена и народы, и придут, и увидят славу мою, и положу на них знамение, и пошлю из спасенных от них к народам: в Тарсис и Фулу, и Луд, и Мосох, и Фовел, и в Элладу, и на острова дальние, где не слышали моего имени, и возвестят славу мою народам» (Ис. 66,18-19. Название «Фул» встречается лишь в еврейском тексте Библии. В этом исследователи видят подтверждение сообщения «Жития» об изучении Константином еврейского языка.

«И снова говорит Господь Вседержитель: «Вот пошлю я рыболовов и охотников многих на холмах и скалах каменных изловить вас». Познайте, братья, Бога, сотворившего вас. Вот - Евангелие Нового Завета Божьего, в котором были вы крещены». И так, сладкими словами уговорив, приказал им срубить дерево и сжечь его. Поклонился же их старейшина и подошел поцеловать Евангелие, а за ним и все (остальные). И, взяв белые свечи у Философа, с пением пошли к дереву, и, взяв топор, ударил Философ тридцать три раза, и приказал всем срубить с корнем и сжечь его. В ту же ночь пошел дождь от Бога. И с радостью великою похвалили Бога, и Бог сильно возрадовался этому».

«Народ фульский», о котором говорится в «Житии», по другим источникам не известен. Однако в документах VIII-IX веков неоднократно упоминается город Фуллы, известный с 787 года как центр одноименной епархии в Крыму. Вопрос о его локализации является дискуссионным. По мнению части исследователей, город находился на месте Чуфут-Кале на окраине современного Бахчисарая. Другие исследователи отождествляют Фуллы с остатками средневекового поселения Коктебеля на восточном берегу Крыма. При этом в раскопках у Коктебеля обнаружены фундаменты христианских храмов и в их числе большой базилики, уступающей по своим размерам лишь главному храму Херсона, в то время как в Чуфут-Кале таких памятников не выявлено.

Хазары или русы?

Исследователи «Жития святого Кирилла» обратили внимание на то, что год прибытия в Константинополь посольства хазар, просящих прислать в их страну проповедника, совпадает с годом набега росов на греческую столицу, вскоре после которого они прислали посольство с просьбой об их крещении.

Кроме этого, вопрос о выборе веры, с которым якобы было связано посольство хазар, для каганата как великой державы в 60-е годы IX века был решен. Еще VIII веке бек («царь») Булан, правивший государством от имени кагана, начал насаждать в Хазарии иудаизм. Около 809 года другой бек, Обадия, завершил религиозную реформу, сделав иудаизм государственной религией. Этот выбор позволял сохранять духовную независимость государства как от православной Византии, так и от исламского Багдадского халифата.

Перемена веры, которая, согласно «Житию», произошла в Хазарии в результате миссии Константина и Мефодия, не могла остаться не замеченной. Однако никаких сведений о ней ни в одном источнике, кроме «Жития», нет. Столь же невероятным оказывается обращение кагана, главы великой державы, равноправного союзника византийских императоров, в покорного слугу, готового по первому требованию идти «на службу» куда прикажут. Также необъяснимо наличие у хазар, никогда не воевавших против Византии, 200 пленных христиан.

Еще в XIX веке русские историки предположили, что первоначальный вариант «Жития» содержал рассказ о путешествии святых братьев не к хазарам, а к русам, нападавшим на Константинополь в 860 году и изъявившим желание принять крещение. Это объясняет и наличие пленных греков, и готовность «кагана» по первому зову идти служить империи. На основании того, что Киевская земля в 60-е годы IX в., согласно «Повести временных лет», платила дань Хазарии, был сделан вывод о том, что русы ошибочно названы хазарами, а их князь каганом. Поскольку Киевом в то время правили Аскольд и Дир, ходившие походом на Константинополь, то миссия Константина и Мефодия завершилась их крещением, состоявшимся в Киеве. Эта версия утвердилась как хрестоматийная, но без прямой связи «Фотиева крещения» Руси с именами святых братьев.

При всей привлекательности данной гипотезы, она имеет ряд уязвимых мест. Прежде всего это касается утверждения о том, что росы, ставшие известными в истории в 860 году, пришли из Киева. И патриарх Фотий, и другие византийские хронисты именуют росов также «тавроскифами», живущими у северных берегов Евксинского Понта (Черного моря), «у северного Тавра». Это указание совпадает со свидетельствами арабских географов IX – XI веков, довольно подробно описывающих народ «русов». Ал-Масуди в середине X века писал: «Море Нейтус (Понтус) есть море русов: никто кроме них не плавает по нему. А они живут у его берегов». Ал-Идриси в труде «Услада путешествующих вокруг света» (XII век), опираясь на своих предшественников, дал подробное описание «страны русов».

Он сообщает, что «Русское море расположено в пяти днях плавания от Трапезунда». Находящийся на его северном побережье город Русия расположен в 27 милях от Матархи на берегу «реки русов» (так арабский географ называл Керченский пролив). Еще один автор, ал-Димешки писал: «Русы получили свое имя от города Русия, который лежит на северном берегу названного по их имени моря». Магреби же сообщает, что «на восток от града Судака вход в море Манитишь (Меотис), на его берегу лежит Русия, главный город русов». Другие арабские авторы, например, Гардизи, Ал-Шукаддаш, Ибн-Русте и другие рассказывают об «острове русов», окруженном озером. Встречаются рассказы о русах, живущих на семи островах.

Исходя из этих достаточно определенных свидетельств, следует считать, что «росы» греческих хронографов и «русы» арабских географов имеют к Киеву довольно отдаленное отношение. Гораздо более убедительной представляется гипотеза о том, что «остров русов» - это ничто иное, как один из островов, которые, растекаясь в Азовское и Черное море, образует Кубань в своей дельте. Эта гипотеза во многом подтверждается результатами работы Таманской экспедиции Института археологии АН СССР 1986 года.

Объектом раскопок было крупное городище, расположенное на большом острове в дельте Кубани близ станицы Голубицкой, недалеко от города Темрюк. Площадь его составляет около 9 га (для сравнения древний Киев – 30 га, Чернигов – 4 га, Новгород-Северский-1,5 га).

Городище имеет весьма значительный культурный слой (3,5 метра), нижние горизонты которого соответствуют существовавшему здесь в античное время городу Тирамба, а верхние относятся ко времени русского Тмутараканского княжества (XI –XII вв.). Данные раскопок позволяют предположить данный «город» был крупным центром русов. Письменные и археологические источники позволяют сделать вывод об их скандинавском происхождении. Вместе с тем, раскопки показывают наличие славянского и тюркского элементов в населении городища.

Не противоречит гипотезе и наделение вождя русов тюркским титулом «каган». Еще за четверть века до миссии Кирилла и Мефодия подобный факт был запечатлен в «Бертинских анналах», хронике, написанной франкским епископом Пруденцием. В ней повествуется о том, как в 839 году в город Идельгейм ко двору правителя франков Людовика Благочестивого (815 – 840), сына и наследника Карла Великого, явилось посольство от византийского императора Феофила.

Вместе с посольством прибыли некие люди, «которые говорили, что их (народ) зовут рос и которых, как они говорили, царь их хакан, отправил к нему (Феофилу) ради дружбы». Однако вскоре выяснилось, что назвавшиеся «росами» в действительности являются «свеонами» (шведами). Заподозрив, что они «пришли скорее шпионить, чем искать дружбы», франки посадили «росов» под арест «до выяснения их виновности», о чем Людовик Благочестивый письменно известил Феофила.

Меры предосторожности, предпринятые франками, были вполне оправданными. C конца VIII века дружины скандинавских воинов-викингов, названных в Западной Европе норманнами, а в Восточной – варягами, начали опустошать Британию. Около 800 года они впервые напали на прибрежные территории современной Франции. Впоследствии набеги беспощадных завоевателей повторялись практически ежегодно. На своих судах – драккарах, нос которых «украшало» изображение дракона, по крупным рекам они проникали далеко вглубь континента. Норманны сжигали и разрушали села, монастыри, целые города, отнимали все, что можно было забрать, уводили жителей в плен и превращали их в рабов. О том ужасе, какой внушали их нападения, свидетельствует читавшаяся в церквах Европы молитва: «a furore Normannorum libera nos, Domine» («от ярости норманнов освободи нас, Господи»).

Нашествию скандинавских дружинников подвергались и восточные берега Балтийского моря. Отсюда по речным системам они проникали к Каспийскому и Черному морям. Арабские и византийские авторы именовали этих смелых и беспощадных воинов «русами» и «росами» соответственно. О том, что правитель русов именуется хаканом (каганом), упоминают арабские писатели Ибн-Русте и анонимный автор трактата «Худдуд-ал-Алем». Этим же титулом назван склонявшийся к принятию христианства правитель «хазар» в житии святого Кирилла.

Кстати, интересно отметить, что титул «каган» носили и киевские князья, о чем есть по крайней мере два несомненных свидетельства: «Слово о законе и благодати», в котором митрополит Киевский Иларион называет каганом святого Владимира, и надпись XI века в соборе Святой Софии в Киеве: «Господи, спаси кагана нашего».

Вышесказанное позволило ряду исследователей предположить, что крещение росов, о котором пишет патриарх Фотий, произошло в Русии, около 861 года. Оно стало результатом миссии святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. Основанная здесь епархия России (Русии) просуществовала, по крайней мере, до конца IX века. Об этом свидетельствует упоминание в списке епархий Константинопольского патриархата, являющемся приложением к Церковному уставу (899 год), Росской митрополии. Она стоит в этом списке на 61-ом, одном из последних мест, что говорит о недавнем времени ее возникновения.

Можно предположить, что влияние этой епархии распространялось и на другие дружинные центры того времени, в том числе и на Киев, где правили Аскольд и Дир. Митрополит Макарий (Булгаков) пишет: «Как прямое доказательство крещения Аскольдова, справедливо указывают на то, что первые наши христиане над могилою сего князя имели церковь св. Николая. Вероятна и та догадка, что Аскольд в крещении был назван Николаем: потому что у нас точно существует обычай созидать церкви над могилами князей в честь святых, им соименных. Слова летописи Иоакимовой, называющей Аскольда «блаженным», могут служить доказательством его крещения для признающих подлинность этой летописи...

В протяжении многих веков у нас единодушно была повторяема весть, что в первый раз Pycь крестилась при Патриархе Фотии, что от Фотия прислан был к нам первый епископ. Мало того: имя Фотия как первого насадителя святой веры в нашем отечестве до того врезалось в память русского народа, что даже все последующие крещения, бывшие при св. Ольге и при св. Владимире, обыкновенно были приписуемы у нас, разумеется по ошибке, тому самому же Фотию».

II. Просвещение славян

1. Крещение Болгарии

Болгарское государство, грозный северный сосед Византии, постепенно поддавалось ее культурному влиянию. Уже в первой половине IX века греческий язык стал официальным в Болгарии. Надписи того времени выполнены отчасти на болгарском языке, переданном греческими буквами, но большинство из них - на греческом. Важную миссионерскую роль играли тысячи византийских пленников. Попытки заставить их отречься от своей веры как правило оставались тщетными и многие из них приняли мученическую кончину. Самым известным из этих мучеников был Мануил, митрополит Адрианопольский (память 22.01\04.2).

Неизбежно и неотвратимо язычество в Болгарии приходило в упадок. Христианство проникло даже в ханскую семью. Хан Маламир (831-836) казнил своего родного брата Бояна (память 28 марта\10 апреля), принявшего крещение под влиянием греческого пленника. Антихристианскую политику проводил поначалу и внук Маломира, хан Борис (правил с 852 года). Но и он попал под влияние своей сестры, которая во время пребывания в плену у греков стала ревностной христианской. Голод и эпидемии, свирепствовавшие в Болгарии, прекратились по молитве христиан. Хан воспринял это как свидетельство силы истинного Бога и принял решение о крещении.

Первоначально он обратился с просьбой прислать миссионеров к западному императору Людовику II. Для Византии это решение хана было неприемлемо, так папское влияние распространилось тогда и на Фракию, откуда было рукой подать до Константинополя. В 864 году император Михаил направил в Болгарию внушительное войско, поддержанное флотом. Борис, чья армия была ослаблена неурожаем и голодом в стране, понял, что сопротивление бессмысленно. Он пообещал принять христианство из Византии и отказаться от союза с франками. Вскоре после этого, вероятно в сентябре 865 года, Борис был крещен направленным в Болгарию византийским епископом. Значительное число болгарской аристократии приняло крещение вместе с ним.

Византийцы восприняли факт крещения Бориса как знак того, что он признал верховенство их императора. Согласно политической философии, которой придерживались в империи, всякий народ, принимающий христианскую веру, признавал власть императора - единственного законного самодержца христианского мира. Знаком этого признания становилось духовное родство, которое отныне связывало лидера обратившегося народа с личностью императора. Степень родства, варьировавшаяся в зависимости от страны, должна была определять положение, занимаемое страной в своеобразной «табели о рангах» сообщества христианских народов, верховным главой которого являлся правитель Византии. Высокое положение Болгарии символически выражалось тем, что Борис был крещен под именем Михаила, а его восприемником стал сам император Михаил III.

Сразу же после его крещения в Болгарии разразилось мощное антихристианское восстание, возглавленное боярами - вождями крупных болгарских родов. Повстанцы были очень близки к успеху, но Борису удалось мобилизовать своих сторонников и в жестокой битве разбить мятежников. Последовавшее наказание было беспощадным. Пятьдесят два руководителя были казнены вместе с их детьми. Позже Борис раскаялся в своей жестокости, которая, тем не менее, способствовала уничтожению языческой оппозиции.

Вскоре после крещения Бориса, возможно, даже до восстания бояр, Фотий направил пространное письмо болгарскому правителю. Патриарх был не только величайшим ученым своего времени, но и талантливым литератором. Красивым и научным слогом он изложил учение о Церкви, закрепленное в правилах Вселенских Соборов. Раскрывая преимущество христианства над язычеством, патриарх нарисовал идеальный портрет христианского правителя-философа, властелина собственных страстей и попечителя о благосостоянии своих подданных.

Возможно, Фотий хотел поразить хана величием восточной христианской мысли. Но Борис довольно плохо знал греческий язык, а переводчик вряд ли мог передать все это великолепие на наречии народа, еще не знавшего своей письменности. Да и интересовался болгарский правитель, прежде всего, вопросами практического приложения христианства в нравственной, социальной и политической областях. Но обо всем этом в послании Фотия ничего не говорилось.

Письмо патриарха совершенно не удовлетворило Бориса. Не устраивало его и настойчивое стремления Константинополя подчинить его страну не только духовно, но и политически. Для сохранения независимости государства он попытался добиться автономии церковной организации в Болгарии. Однако в Константинополе и слышать об этом не хотели. Интересы сторон явно не совпадали. Борис через крещение добивался упрочения своей государственности, а Византия, наоборот, видела в христианстве инструмент для подчинения Болгарии. Греческое священство сочетало миссионерскую работу с политической деятельностью в интересах империи. Это подогревало антивизантийские настроения в стране. Даже собственная дружина упрекала Бориса, что он капитулировал перед вековыми врагами.

Разочаровавшись в планах получения церковной независимости, уязвленный отношением к себе как к варвару, Борис принял решение возобновить связи с Западом. Летом 866 года он направил посольство к франкскому императору Людовику II, прося прислать миссионеров. Одновременно Борис обратился к папе Николаю I с просьбой ответить на волнующие его вопросы. Папа немедленно послал в Болгарию двух епископов, священников, книги, подарки и подробное письмо с ответами на сто шесть вопросов, которые задал ему Борис.

Простые и обстоятельные советы папы свидетельствовали о том, что он гораздо лучше Фотия понял болгарского правителя. Николай почти не затрагивал сложные богословские проблемы. Зато подробно и конкретно отвечал на вопросы, интересовавшие вчерашнего язычника: о количестве постных дней в году; о том, во сколько часов можно приступать к завтраку в скоромные дни; позволена ли близость между супругами в воскресенье; можно ли ежедневно причащаться Великим постом; каких животных и птиц позволено есть христианину; нужно ли женщине покрывать голову в церкви; позволяется ли работать по воскресеньям и т.п.

Удовлетворенный ответами, Борис торжественно встретил римскую миссию, которая прибыла в Болгарию в конце 866 года, и принес клятву верности престолу святого Петра. Из страны изгнали все греческое духовенство, на смену которому прибыло западное, развернувшее бурную деятельность.

Византийские власти, потрясенные приближением римского, а значит и франкского влияния к самому сердцу империи, скоро оправились удара. Весной 867 года патриарх Фотий направил главам остальных восточных церквей «Окружное послание», посвященное в основном последним событиям в Болгарии. Поведав об обращении болгар, когда этот народ «отрекся от своих первобытных демонов и оргий», патриарх отметил их почти немедленное отступничество. Он назвал работающих в стране латинских миссионеров «нечестивыми и гнусными» людьми, «восставшими из тьмы Запада», сравнил их с громом и молнией, с безжалостным градом и с диким вепрем, в ярости вытаптывающим виноградник Господень. Затем Фотий перечисляет обычаи и лжеучения, навязываемые латинянами болгарам:

- пост по субботам и сокращение Великого поста на неделю;

- осуждение женатых священников;

- убеждение в том, что только епископ может совершать таинство миропомазания, а миропомазание, совершенное священником, недействительно (на этом основании франки перемиропомазывали крещеных болгар).

Впервые в полемике между Римом и Константинополем в послании был остро поставлен вопрос о допустимости включения в Символ веры слова «филиокве» («filioque» - «и от сына») в догмате об исхождении Святого Духа. Впервые это сделал собор Испанской церкви в Толедо (589), осудивший арианство. Арий, считавший Христа просто человеком, подтверждал свое лжеучение догматом об исхождении Духа Святого только от отца. Поэтому испанские ревнители веры стремились исключить своим решением арианские спекуляции.

Карл Великий стал инициатором включения филиокве в Символ веры Франкской церкви. С одной стороны, он желал привлечь испанских христиан на свою сторону в борьбе с арабами. С другой стороны, его подтолкнуло распространение лжеучения адопциан (от adoptio - усыновление). Эта ересь, пришедшая из Испании, по сути, была слегка видоизмененным арианством. Адопциане объявили Иисуса Христа Сыном Божиим не по рождению, а по «усыновлению».

Франкфуртский собор 794 года под давлением Карла Великого постановил читать во время Литургии Символ Веры (чего раньше не делалось) с добавлением «филиокве». Более того, правитель франкского государства обратился к папе Льву III с просьбой узаконить внесение филиокве в Символ веры. Папа подтвердил, что с богословской точки зрения идея исхождения Святого Духа от Сына верна, но решительно отказался формально внести ее в Никео-Цареградский Символ веры, заявив, что это может привести к расколу между Востоком и Западом.

Тем не менее, употребление филиокве стремительно распространялось на Западе. Поначалу это не вызывало особых протестов в Константинополе. Положение изменилось, когда папа Николай I написал письмо франкским епископам, в котором поддержал включение филиокве в Символ веры. На Западе появилось несколько богословских сочинений, обосновывавших правильность использования этого слова. Патриарх Фотий в полемике с Римом не мог оставить без внимания это изменение в догмате. В письме к восточным епископам он призвал осудить действия папы:

«На сам священный и святой Символ веры, несокрушимо утвержденный всеми соборными и вселенскими постановлениями, покусились они... подделывать фальшивыми умствованиями и приписанными словами, измыслив в чрезмерной наглости своей новшество, будто Дух Святой исходит не только от Отца, но и от Сына...

«Дух исходит от Сына». Откуда ты услышал это? Из каких Евангелистов такие слова? Какому Собору принадлежит это богохульное выражение? Господь и Бог наш говорит: Дух, иже исходит от Отца (см. Ин 1.5:26), а отцы этого нового нечестия: «Дух, - говорят, - иже исходит от Сына». Кто не заткнет уши свои от чрезмерности такого богохульства? Оно восстает против Евангелий, противится святым Соборам, противоречит блаженным и святым Отцам...».

Святитель Фотий заверил восточных патриархов, что он сделает все возможное, дабы вернуть Болгарскую Церковь в Православие, и попросил их прислать своих представителей на Константинопольский собор, задачей которого будет осуждение заблуждений латинян.

Имперское правительство полностью поддерживало патриарха. Михаил III направил папе очень жесткое письмо с требованием покаяния. Отвергнув римскую претензию на исключительность, он в ультимативной форме потребовал, чтобы Николай I отменил решение поместного собора 863 года, низложившего Фотия и отлучившего его от Церкви.

Константинопольский собор 867 года. Собор проходил под председательством императора. В нем приняло участие 500 епископов. Отцы собора низложили и отлучили от Церкви папу Николая, осудили filioque и следующие латинские обычаи:

- пост по субботам;

- сокращение Великого поста на неделю;

- осуждение женатого священства;

- объявление недействительным миропомазания, если оно произведено священником.

Вмешательство папы в дела Константинопольской Церкви было признано незаконным.

2. Моравская миссия Константина и Мефодия.

После возвращения из Хазарии в Константинополь Константин начал служить при храме Святых Апостолов. Мефодий, отказавшись от предложенного епископства, стал игуменом Полихрониева монастыря. Но вскоре святые братья были призваны для новой миссии. В 862 году в Константинополь прибыло посольство от князя Ростислава, правителя Великой Моравии. Это славянское государство возникло в начале IX века на территории Аварского каганата, разгромленного Карлом Великим. Оно усилилось при князе Моймире (ум. около 846 г.) и охватило территорию нынешних Моравии и Словакии. В 831 году моравы были крещены франкским епископом из Баварии. Духовным архипастырем христиан Моравии стал архиепископ Зальцбурга, находившийся под юрисдикцией папы Римского.

В 843 году империя Карла Великого распалась. Его внуки, сыновья Людовики Благочестивого, после смерти отца начали ожесточенную войну за наследство. Она завершилась заключением Верденского договора о разделе империи на три части, что соответствовало также и этническому составу ее населения.

Старший брат Лотарь сохранил за собой титул императора и получил Италию, а также полосу земель по левому берегу Рейна (Лотарингию). Карлу достались территории к западу от Роны и Мааса (Западно-Франкское королевство, позднее - Франция). Людовик получил земли к северу от Альп и к востоку от Рейна (Восточно-Франкское королевство, позднее - Германия).

Карта. Раздел Империи Карла Великого в 843 году.

Восточнофранкские (германские) феодалы стремились расширить свои владения за счёт славянских земель. Используя церковное подчинение моравов, стремились подчинить их и политически. Упорное сопротивление оказал преемник Моймира князь Ростислав (846-870 гг.). Он построил мощные крепости, сдерживавшие натиск вражеских войск. Большой проблемой для князя было то, что духовенство, состоявшее в основном из немцев, проводило политику своих королей и герцогов. Поэтому Ростислав обратился в Константинополь с официальной просьбой направить греческого епископа.

Михаил III и патриарх Фотий призвали солунских братьев. Уже в 863 году Константин и Мефодий прибыли в столицу Моравии крепость Велеград (находилась близ современного Брно в Словакии). К этому времени они уже составили славянскую азбуку (вероятнее всего, глаголицу), а также перевели с греческого языка Евангельские (воскресные) чтения и литургические тексты. Для перевода братья использовали знакомый им с детства македонский диалект славянского языка. Однако с использованием его в богослужении возникли серьезные проблемы.

Уже упоминавшийся собор Франкской церкви во Франкфурте запретил служение литургии на других языках, кроме латинского, греческого и еврейского. Франские богословы обосновывали это постановление тем, что на этих языках была сделана надпись на Кресте Христовом. Постановление собора считалось каноническим на территории Моравии. Однако Константин и Мефодий весьма успешно опровергли его, назвав ересью пилатизма или триязычников. Уже через несколько лет в Моравии получило преобладание греческое и славянское духовенство, было допущено богослужение на славянском языке.

Все это происходило на фоне «фотианского» («николаитского») раскола между Римом и Константинополем, осложнявшего деятельность Кирилла и Мефодия. Новым ударом для братьев стали события в Константинополе. В сентябре 867 года здесь произошел государственный переворот. Михаил III был убит заговорщиками. Правителем империи стал его фаворит Василий. В историю он вошел как Василий I Македонянин (867- 886), основатель Македонской династии.

Святитель Фотий осудил переворот и не допустил нового императора к причастию. За это был удален с патриаршего престола и заключен под стражу. На его место возвратили Игнатия (второе патриаршество 8667-879 годы), все эти годы взывавшего о помощи к папе. Император и новый патриарх немедленно направили в Рим послание с просьбой прислать легатов для урегулирования межцерковных отношений.

В сложившейся ситуации Константин и Мефодий вынуждены были отправиться в Рим. С собой они взяли обретенные ими мощи святого Климента. Папа Николай I к этому времени скончался (13 ноября 867 года). Его преемник Адриан II (867 – 872) устроил братьям торжественную встречу. Переведенное ими Евангелие было положено на престол базилики Святой Марии (Santa Maria Maggiore). Во многих римских храмах совершили литургию на славянском языке. Приехавшие с братьями ученики были рукоположены в диаконы и священники. Адриан II разрешил им совершать и впредь богослужение на славянском языке.

Во время пребывания в Риме Константин тяжело заболел. Приняв схиму с именем Кирилла, он преставился в феврале 869 года и был торжественно погребен в церкви святого Климента.

Память Равноапостольного Кирилла, учителя Словенского 14\27 февраля

О роли святого Кирилла (Константина Философа) в деле просвещения славян первым написал Черноризец Храбр (буквально «храбрый монах»), трудившийся в Преславской книжной школе в Болгарии в конце IX - начале X века.

В своем трактате «О письменах» он свидетельствовал: «Ведь прежде славяне, когда были язычниками, не имели письмен, но (читали) и гадали с помощью черт и резов. Когда же крестились, то пытались записывать славянскую речь римскими и греческими письменами, без порядка... И так было многие годы.

Потом же Бог человеколюбец, который правит всем и не оставляет и человеческого рода без знания, но всех приводит к познанию и спасению, помиловал род славянский и послал им святого Константина Философа, названного (в пострижении) Кириллом, мужа праведного и истинного. И создал (он) для них тридцать письмен и восемь, одни по образцу греческих письмен, другие же в соответствии со славянской речью».

«О письменах» Черноризца Храбра

Житие и жизнь и подвиги, иже во святых отца нашего Константина Философа, первого наставника и учитиля славянского народа

Во время пребывания Кирилла и Мефодия в Риме папой Адрианом был созван поместный собор (868 г.), на котором вновь был предан анафеме патриарх Фотий. Определения Константинопольского собора 867 года против Николая I публично сожгли как еретические. В Константинополь направились папские легаты. Они должны были продемонстрировать власть Рима и вынести окончательное суждение по делу патриарха Фотия.

3. Константинопольский собор 869-870 года (западный «Восьмой Вселенский»).

Собор заседал с 5-го октября 869 года по 28 февраля 870 года. Желавшие участвовать в его работе должны были подписывать «Libellus satisfactionis» («Формулу согласия»), документ, привезенный легатами. Он заключал в себе анафему на всех еретиков, последними из которых указывались иконоборцы и «фотиане». Собор начался при десяти участниках, к девятому заседанию их было менее 40, на последнем, десятом присутствовало 109. Так как три восточных патриарха не прислали уполномоченных, то их представляли послы арабского халифа, приехавшие для выкупа пленных.

Собор подтвердил низложение Фотия и предал его анафеме. Сам святитель, призванный на заседания в качестве обвиняемого, не отвечал на вопросы легатов, не возражал против их обвинений и поразил всех своим величием и достоинством. Некоторые епископы не побоялись защищать патриарха, утверждая, что постановления собора не имеют силы, если они противоречат законам церковным. Их низложили и предали анафеме так же, как и Фотия.

Папские легаты, восседавшие в президиуме, фактически управляли собранием. Они добились принятия постановления, согласно которому признавалась духовная власть Рима над всей Церковью. Даже вселенский собор отныне не имел права составлять определений против папы. Постановления собора, который Католическая церковь называет «VIII вселенским», были подписаны вместо чернил евхаристической кровью.

Капитулировав перед притязаниями папы на главенство во Вселенской Церкви, восточные иерархи отказались уступить в вопросе о Болгарии. Болгарских представителей на соборе спросили: «Когда вы завоевали страну, в которой теперь живете, каких священников имела она?». «Мы нашли в ней греческих священников», - отвечали болгары. «Стало быть, страна ваша принадлежит к Константинопольской митрополии», - сделали вывод греческие участники собора.

Несмотря на требования и угрозы легатов вопрос был решен не в пользу Рима. Патриарх Игнатий отправил в Болгарию греческого архиепископа. Из страны изгнали франкских священников. Протесты папы Адриана, запрещавшего Константинополю вмешиваться в управление Болгарской церковью, игнорировались. Риму не оставалась ничего иного, как предать анафеме и патриарха Игнатия.

4. Епископство равноапостольного Мефодия в Паннонии и Моравии.

Вскоре после смерти святого Кирилла Мефодий был рукоположен во епископа Моравии и Паннонии. Папа дал грамоту с разрешением применять славянский язык за богослужениями, с условием, что Апостол и Евангелие читались сначала по латыни, а потом по-славянски.

Во время пребывания солунских братьев в Риме в Моравии произошел переворот. Племянник князя Ростислава Святополк, бывший удельным князем в одной из областей, предал своего дядю в руки врагов и перешел на их сторону. Немцы превратились в фактических хозяев Моравии, оставив изменнику лишь фиктивную власть. Князя Ростислава ослепили и бросили в одну из тюрем Баварии. Здесь, претерпев многие мучения, он умер в 870 году.

Память Святого равноапостольного князя Ростислава Великоморавского 11\24 мая.

Икона

В сложившихся условиях святой Мефодий отправился в Паннонию, где правил славянский князь Коцел. Здесь он поселился в городе Мосбурге близ Блаттенского озера (ныне озеро Балатон в Венгрии). В своей деятельности Мефодий встретил сопротивление архиепископа Зальцбургского, считавшего Паннонию частью своей епархии. По его распоряжению святитель в начале 871 года был брошен в темницу, где провел более двух лет. Новый папа Иоанн VIII (872 - 882) добился освобождения Мефодия, вынужденного отправиться в Моравию. В 874 году он вновь поселился в Велеграде.

Карта: Великая Моравия в конце IX века

К этому времени князь Святополк (870-894), возглавивший выступление против германских феодалов, изгнал их из страны и заключил выгодный мир с восточнофранкским императором Людовиком II. Власть моравского князя распространялась на территорию нынешних Чехии, Словакии, Венгрии, южной Польши, Прикарпатья и Волыни. Эти земли стали поприщем миссионерских трудов равноапостольного Мефодия. В 874 году он крестил чешского (богемского) князя Боривоя и его супругу святую Людмилу (память 16\29 сентября).

Германские епископы доносили в Рим, что Мефодий не исповедует католического учения о происхождении Духа Святого и от Сына, не признает папской власти и устанавливает славянскую службу. В 879 году папа Иоанн VIII вызвал Мефодия к себе. Выслушав святителя перед лицом епископов, он постановил, что моравский архиепископ признан «православным во всех церковных учениях» и возвращается на свою кафедру. Однако, уступая недоброжелателям, папа назначил викарным епископом в город Нитру немца Вихинга, противника Мефодия.

Непрестанные труды и происки врагов подорвали здоровье Мефодия. Чувствуя приближение кончины, он усилил работу по переводу священных книг, опираясь на подготовленных им помощников. Святыми братьями были переведены все книги Священного Писания (кроме Маккавейских), Номоканон, Патерик, Часослов, Служебник, избранные чтения Нового Завета, Паремейник, Чины таинств и другие. Святитель Мефодий преставился в Велеграде 6-го апреля 885 года.

Память святого равноапостольного Мефодия 6\19 апреля.

Память святых равноапостольных Кирилла и Мефодия 11\24 мая

5. Ученики святого Мефодия в Болгарии

Сразу после кончины равноапостольного Мефодия епископ Вихинг воздвиг гонения против его учеников. Они подвергались издевательствам, тюремному заключению и наконец в 886 году были изгнаны из Моравии. Около 200 священнослужителей продали в рабство в Венецию. Византия выкупила их и использовала их для просвещения южных славян. Новым поприщем их деятельности стала Болгария, куда ученики святого Мефодия прибыли по приглашению царя Бориса.

Труды их способствовали не только упрочению позиций христианства, но и сближению болгар с покоренными ими славянами на основе общего славянского языка богослужения. Ученики равноапостольного Мефодия Климент, Наум, Ангеларий, Савва и Горазд неутомимо трудились, переводя греческие книги, наставляя новообращенных, обходя города и села, основывая училища для изучения грамоты.

Особую известность приобрел святой равноапостольный Климент Охридский, ставший в Болгарии первым епископом из славян. Под его руководством были воздвигнуты церкви и монастыри, создана знаменитая Охридская «книжевная школа», в которой прошли обучение тысячи будущих духовных пастырей. Яркую картину деятельности святого Климента оставил нам один из его учеников:

«Объезжая помянутую страну, он проповедовал народу слово Божие, и имел в областях избранных учеников, числом до трех тысяч пятисот. Он пребывал по большей части с ними; и мы, которые всегда были с ним, видя и слыша все, что он говорил и делал, мы никогда не видели его праздным. Он обучал детей, показывая одним значение букв, объясняя другим смысл писанного, иным образуя руку для письма; и даже ночью трудился он, предаваясь молитве, чтению, писанию книг; иногда он в одно время и сам писал и учил юношество.

Из учеников своих он образовал чтецов, иподиаконов, диаконов, священников; до трехсот из них разослал он в разные области Болгарии. В образец поставил он себе великого Мефодия; и имея перед собою, как картину искусного живописца, жизнь и дела его, уподоблял им свои собственные поступки, ибо он с юных лет был спутником Мефодия и очевидцем всех его подвигов.

Видя, что народ не постигал смысла Писаний и что даже многие священники болгарские не понимали греческих книг, так как они обучались только чтению их, а проповеданного слова на болгарском языке не существовало, он своими трудами разрушил стену невежества, затмевавшего болгар, и сделался новым Павлом для новых коринфян; на все праздники сочинил он простые, удобопонятные слова; и в них ты научишься тайнам веры, найдешь похвалы Пречистой Богородице при многократно совершаемых Церковью празднованиях Ей; найдешь повествования о чудесах Ее и похвалы Иоанну Крестителю, узнаешь об обретении главы его, о житии и деяниях пророков и апостолов, о подвигах мучеников.

Хочешь ли узнать правила св. отцов? Найдешь их списанными по-болгарски премудрым Климентом. Словом, все церковные книги, коими прославляется Бог и святые Его и смиряются души, все это нам, болгарам, передал Климент. Когда Борис украсил Болгарию семью соборными церквами, то и Климент возжелал построить в Охриде собственный монастырь, а потом соорудить там еще другую церковь, где был впоследствии воздвигнут архиепископский престол. Видя Болгарию, покрытую одними дикими деревьями и лишенную садовых плодов, он перенес туда из греческой земли всякие плодоносные деревья и прививками облагородил дикие».

C именем Климента Охридскогомногие историки связывают создание на основе весьма сложной глаголицы новой азбуки - кириллицы. Трудился святитель во славу Божию до глубокой старости, исполняя епископское служение и продолжая просветительскую деятельность. Он мирно отошел ко Господу в 916 году. Тело святителя было погребено в основанном им Охридском Пантелеймоновом монастыре.

Память равноапостольного Климента Охридского 27 июля\ 9 августа (Собор Болгарских просветителей), 25 ноября\8 декабря.

Икона

Просвещению Болгарии всемерно содействовал благоверный царь Борис. В 893 году он удалился в монастырь, оставив престол старшему сыну Владимиру. Узнав о том, что наследник стал на путь отступничества от христианства, Борис вновь облачился в царские одежды. Свергнув непокорного наследника, он поручил правление младшему сыну Симеону и снова удалился в монастырь.

Преставился святой благоверный царь Борис, в святом крещении Михаил, в 907 году. Память 2\15 мая.

Святой равноапостольный князь болгарский Борис, креститель болгар

Карта. Византия и Болгария в IX веке

У истоков славянской письменности

III. Второе патриаршество Фотия (879 - 886).

После низложения в 869 году патриарх Фотий был сослан в заточение, где провел семь лет. У него отняли книги, первое время не допускали никого, даже врачей, когда святитель болел. Патриарх стойко переносил все лишения и, по его собственному свидетельству, «только благодарил Господа, терпеливо нес суды Его...». Не сломила его и анафема, произнесенная над ним. «Анафема, - писал он, - произносимая проповедниками истины против нечестия - казнь страшная; но произнесенная врагами истины, поражает только тех, кто произнес ее; а невинному, вместо казни, готовит неувядаемую, нетленную славу».

Мужество святителя не могло не вызвать уважения. Император Василий I освободил его из заключения, призвал ко двору и вверил воспитание своих детей. Прибыв в столицу, Фотий прежде всего выразил желание примириться с Игнатием. Прежние противники, увидевшись, пали друг другу в ноги и просили прощения один у другого. Искренняя дружба заменила прежнюю вражду.

Через год после освобождения Фотия, представился патриарх Игнатий. Его биограф Никита Пафлагонянин так описал кончину: «В полночь келейник, обязанный читать молитвословия при постели болящего, громким голосом возгласил: «Благослови, владыко». Игнатий был так слаб, что вместо ответа осенил крестом свое чело и тем дал знать, чтобы начиналось чтение. Затем тихо спросил: «Какого святого сегодня празднует Церковь?». Ему отвечали: «Иакова, брата Господня, твоего друга». Патриарх поправил: «Не друга, а моего владыки». Спустя некоторое время он сказал: «Живите благополучно» и отошел к Господу со словами: «Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь».

Память святителя Игнатия, патриарха Константинопольского 23 октября\5 ноября.

Василий I предложил Фотию вновь занять патриарший престол. Для того, чтобы урегулировать отношения с Римом, император направил в Рим письмо с просьбой прислать легатов для устранения раскола и успокоения Церкви. Папа Иоанн VIII находился в это время в исключительно трудном положении. В Италию вторглись арабы, опустошавшие папские владения. С другой стороны их разоряли итальянские феодалы. Европейские правители не могли помочь. Куда ни обращался папа, он повсюду встречал лишь бессилие, беспорядки, анархию.

Иоанну VIII необходим был союз с Византией любой ценой. Он надеялся, что император Василий окажет ему помощь войсками и вернет спорные территории. В Константинополь направились два легата. Велико было их удивление, когда по прибытии они узнали о смерти Игнатия и возвышении Фотия. Как вести себя в этой ситуации легаты не знали. Началась долгая переписка, в ходе которой Константинополь убедил папу признать Фотия и дать согласие на созыв собора для снятия анафемы.

В помощь легатам папа прислал еще одного епископа, который, как и двое остальных, совершенно не знал греческого языка, что затрудняло понимание происходящего. Римский посланник сообщил о согласии Рима снять анафему при двух условиях:

- Фотий признает свое восстановление на кафедре милостью папы;

- Константинопольский патриархат отказывается от управления болгарской церковью.

Константинопольский собор 879 – 880 гг.

Собор открылся в середине ноября 879 года и завершил свою работу 13 марта следующего. На нем присутствовали 383 епископа, в том числе восемьдесят архиепископов и митрополитов. Были представители от всех патриархов. Уполномоченным от патриарха Иерусалимского прибыл пресвитер Илия. Кафедру Александрийскую представлял пресвитер Косма. Полномочиями от патриарха Антиохийского облечен был архиепископ Мартиропольский Василий. Известный римско-католический церковный историк кардинал Гергенретер (1824-1890) признает: «Собор, собранный Фотием, в целом представлял поистине величественное явление, какого не видали со времен Халкидонского Вселенского собора. Никогда еще патриарх града Константинова не собирал такого множества иерархов на собор».

Заседания проходили в храме Святой Софии, за исключением шестого, состоявшегося в императорском дворце. Председателем собора был сам Фотий, именовавшийся в деяниях «Вселенским патриархом». Возле него сидели папские легаты Павел, епископ Анконский, Евгений, епископ Остийский и кардинал Петр из Рима.

Римским представителям пришлось смириться с тем, что требования папы не были выполнены. Первое условие легаты на соборе даже не предъявляли, так как им сразу дали понять, что Фотий, уже признанный константинопольской церковью, не нуждается в утверждении из Рима. Относительно же болгарской церкви на соборе было объяснено, что разграничение епархий зависит от императора. Легаты не возражали и тогда, когда на соборе прочитали Символ веры без прибавления filioque.

Собор утвердил Фотия на престоле, осудил собрание 869 года и запретил под угрозой анафемы любые добавления к Никео-Цареградскому Символу веры.

Константинопольский собор 879-880 года определил себя как «Святой и Вселенский».

«Каноны Православной Церкви. Часть 2-я. Правила Поместных Соборов. Правила Собора бывшего во храме Премудрости Слова Божия»:

Правило первое: «Святой и Вселенский Собор определил: если какие-нибудь из Италийских клириков или мирян, или из епископов, обитающие в Асии или в Европе, или в Ливии, подверглись или узам отлучения от Таинств, или извержению из своего чина, или анафеме от Святейшего папы Иоанна, - те да будут и от Святейшего Фотия, Патриарха Константинопольского, подвержены тому же степени церковного наказания, то есть; да будут или извержены, или преданы анафеме, или отлучены. И которых клириков или мирян, или архиерейского или иерейского чина, Фотий, Святейший Патриарх наш, в каком бы то ни было пределе, подвергнет отлучению или извержению, или проклятию, тех и Святейший папа Иоанн, и с ним святая Божия Римская Церковь, да признает под тем же осуждением епитимий находящимися. Притом, в преимуществах, принадлежащих святейшему престолу Римской Церкви и ее председателю, совершенно да не будет никакого нововведения, ни ныне, ни впредь».

В качестве вселенского Константинопольский собор 879-880 года признается и рядом восточных церквей:

«Окружное послание Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви ко всем православным христианам» (1848 г.), § 5 пункт 11:

«Эпанагога»

После Собора 879-880 года патриарх Фотий достиг зенита своей славы и влияния. Как полагают, при его непосредственном участии была составлена «Эпанагога» (гр. «возведение», «возвращение»), введение в свод законов, изданный императором Василием I Македонянином. До конца существования Византии этот документ останется «основным законом», определяющим отношения Церкви и государства. Протоирей Александр Шмеман в книге «Исторический путь православия» так характеризует их:

«Эпанагога» исходит из параллелизма императора (царя) и патриарха, «величайших и необходимейших частей государства». В ней определяются обязанности каждого из них.

«Задача царя - охрана и обеспечение народных сил добрым управлением, восстановление поврежденных сил бдительною заботой и приобретение новых сил мудростью и справедливыми путями, и действиями. Цель патриарха - во-первых та, чтобы тех людей, которых он принял от Бога, охранять в благочестии и чистоте жизни; ... он должен всех еретиков, по возможности, обращать к Православию и единству Церкви... а еще приводить к перениманию веры неверных, поражая их блеском и славностью и чудом своего служения...

Царь должен благодетельствовать, почему он и называется благодетелем... Цель патриарха - спасение вверенных ему душ; он должен жить о Христе и распяться для мира... Царь должен быть отличнейшим в Православии и благочестии... сведущим в догматах о Святой Троице и в определениях о спасении через воплощение Господа нашего Иисуса Христа... Патриарху же свойственно быть учительным и равно относиться без ограничений к высоким и низким.., а о правде и защите догматов говорить перед лицом царя и не смущаться... Патриарх один только должен толковать правила древних и определения Святых Отцов и положения Святых Соборов... Царь же имеет подкреплять, во-первых, всё написанное в Божественном Писании, потом также все догматы, установленные семью Святыми Соборами, а также избранные римские законы».

Историки делают вывод о том, что в «Эпанагоге» зафиксировано полное и окончательное слияние Церкви и Империи в одно «церковно-государственное тело», увенчание процесса, начатого Юстинианом. Все члены Церкви - подданные Империи, «границы» Церкви и Империи совпадают. «Эпанагога» - государственный закон и говорит о государстве христианском, органически связанном с Церковью. Эта связь осуществляется в дуэте (диарии, по выражению о. Александра Шмемана) царя и патриарха. В чем его смысл?

В том, что, помимо своего места в Церкви, определяемого канонами, патриарх получает теперь особое место и в государственной структуре. Его место в ней параллельно месту царя. Он есть как бы представитель Церкви в государстве, надзиратель за его православием, за его верностью христианству, гарантия «ортодоксии» Империи, и поэтому он один имеет право учить и толковать церковное учение и на него само государство возлагает защиту Православия перед лицом Царя. От царя же «Эпанагога» требует только верности Православию - учению о Троице и о Христе.

В византийском представлении Церковь и Государство связаны Православием, верою, которую Империя принимает как свою. Хранительница и толковательница ее Церковь, а не Империя. Но, освященная Православием, Империя уже, конечно, не безразлична для Церкви и ее особое, священное назначение выражается в том положении, которое император занимает в Церкви. Оно «символизируется» в чине венчания царя («Хрисма» - Миропомазание). Существенным моментом в нем является исповедание императором веры и присяга на сохранение ее в целости. Царская власть перестала быть единственным «отражением» в мире власти Божественной. Она сама подчинена теперь Истине, хранимой Церковью.

Чин миропомазания - дарование Императору Церковью особой «харизмы» (благодати) на управление, знаменующее не «огосударствливание» Церкви, а «воцерковление» Империи. Император склонял голову и патриарх собственноручно возлагал корону на него, произнося - «Во имя Отца и Сына и Св. Духа», на что народ отвечал «Свят, Свят, Свят. Слава в Вышних Богу и на земли мир».

Каноны отводили императору особое место в богослужении, но оно не было свидетельством его «священнического» положения в Церкви. Император предшествовал в процессии великого входа, а также сохранял право, некогда принадлежавшее всем мирянам, входить в алтарь для принесения своего дара на жертвенник. 69 правило Трулльского собора, санкционирующее это право, говорит об исключении в данном случае для царя, но тут же подчеркивает его принадлежность к разряду мирян.

Таким образом, византийскую «симфонию» нельзя отождествлять ни с «цезаропапизмом» (подчинением Церкви государству), ни с «папоцезаризмом» (подчинением государства Церкви). Империя получает веру от Церкви и освящается этой верой. Церковь, в свою очередь, входит в эту Империю, поручает ей ограждать, защищать, и даже в земном аспекте «устраивать» себя. Церковь и Империя составляют одно целое («неслиянно и нераздельно»). Но происходит это не от их смешения, но от роли Церкви, ощущающей себя «иконой Христа» для мира, но не берущей на себя земной власти.

Характерен качественный перелом в официальном искусстве, падающий на это время. До восьмого века в изображениях монарха преобладают формы древнего «императорского культа». Как и в языческое время — это правитель, не знающий ограничения своей власти, олицетворение Ники (Победы). Только языческие символы этой победы заменяются после Константина Великого христианскими.

Вторая половина IX века приносит резкий перелом. Подавляющее большинство императорских изображений с этого времени относятся к типу «Император перед Христом», склоненный в поклоне перед своим Господом и Владыкой раб Божий. Триумфальные мотивы сменяются прославлением благочестия Императора, а не его побед. Более того, во всей последующей истории византийской Церкви мы не найдем уже попыток вмешательства императоров в догматическую жизнь Церкви, за исключением малоуспешного склонения к унии с Римом в самом конце существования империи.

С другой стороны, можно увидеть властных патриархов, начиная с Фотия, вмешивающихся в государственную жизнь и даже отчасти заслоняющих собой императоров. Справедливо и то, подобного образа патриарха-политика византийское сознание так и не приняло в той же степени, что и вмешивающегося в догматические вопросы императора.

Возможно, в этом неприятии и состоит причина очередного внезапного поворота в судьбе патриарха Фотия. В конце августа 886 года в результате несчастного случая на охоте погиб император Василий I. На трон взошел его сын Лев VI Мудрый (886-912), ученик и воспитанник Фотия. Вскоре он сместил своего учителя с кафедры и поставил во главе Константинопольской церкви младшего брата, 16-тилетнего Стефана, также воспитанника святителя.

По-разному объясняют это внезапное решение императора. Одни видят причину в величии Фотия, затмевавшем императорское. Другие полагают, что противникам патриарха удалось настроить против него Льва VI. Третьи видят интриги пап, в общей сложности двенадцать раз предававших анафеме самого мощного противника их устремлений к господству во Вселенской Церкви.

Низложенный святитель окончил дни свои в Армонийском монастыре в 891 году. Вскоре могила его прославилась чудесами.

Православная Церковь причислила патриарха Фотия к лику святых. Память 6\19 февраля.

Икона