Тема третья

Церковь на Востоке и Западе

Вторая половина IX – первая половина XV веков.

Лекция 13. Первые крестовые походы.

Вопросы лекции:

Оглавление

I. Турецкое нашествие. 1

II. Первый крестовый поход. 1

III. Второй (1147-1149 гг.) и Третий (1189-1192 гг.) крестовые походы. 1

IV. Четвертый крестовый поход (1202 – 1204 гг.). 1

V. Вселенская церковь после Четвертого крестового похода. 1

Источники и литература:

Анна Комнина. Алексиада

Никита Хониат. История.

Робер де Клари. Завоевание Константинополя

Успенский Ф.И. История крестовых походов

I. Турецкое нашествие.

К середине XI века Багдадский халифат утратил былое могущество. От него отпали Египетский (Фатимидский) и Испанский (Омейядский) халифаты. Сама метрополия переживала период феодальной раздробленности. Пользуясь разобщенностью арабского мира, Византия вернула себе часть Сирии с городом Антиохией и островом Крит.

Египетский халифат действовал отдельно от других арабских государств, направляя свои силы против Сицилии и Южной Франции. Что касается испанских арабов, то они были заняты внутренними войнами и борьбой с вестготами, постепенно отвоевывавшими Пиренейский полуостров. Рассчитывать на их помощь в борьбе с Византией Багдадский халиф, чья власть была символической, не мог.

В первой половине XI века из областей Каспийского и Аральского морей на запад двинулись племена тюрок-кочевников, туркменов. Вскоре они завоевали обширные территории в Персии, Закавказье, Месопотамии, Сирии и Малой Азии. Один из туркменских предводителей носил имя Сельджук. отсюда общее название новых завоевателей - турки-сельджуки. В 1055 г. вождь сельджуков Тогрул-бек занял столицу халифата Багдад и получил от халифа титул султана (военного руководителя).

Наступил черед византийских владений в Малой Азии. Остановить нашествие сельджуков попытался новый император Роман IV Диоген (1068 - 1071). Это был человек решительный и самостоятельный, пытавшийся жесткими мерами остановить разложение государства. В марте 1068 года император выступил в поход на Восток. Переправившись через Босфор, Диоген сделал смотр своему войску. Глазам его предстала безрадостная картина. Вот как нарисовал ее византийский хронист 11 - начала 12 вв. Иоанн Скилица: «Странное зрелище представляли эти столь знаменитые ромейские воины, храбрость коих подчинила Восток и Запад; налицо было скромное число мужей, да и то одетых в рубища и удрученных скудостью, лишенных вооружения и вместо мечей и военных снарядов, имевших при себе колчаны и секиры; конники без коней и без прочего вооружения.

Давно уже цари не выступали в поход, поэтому у военных людей, как у не несших действительной службы, отнято было содержание и денежные выдачи. Они имели робкий вид, не имели мужества и казались неспособными ни на какие большие предприятия. И самые знамена, не возбуждавшие громкого крика, мрачные и как бы потускневшие, окруженные незначительным количеством воинов, производили на зрителя тягостное впечатление. Приходило на ум, как дошло до такого состояния ромейское войско и каких денег, и какого труда будет стоить вернуть их в прежнее состояние...

С другой же стороны, неприятель, с которым придется иметь дело, известен своей отчаянной храбростью, настойчивостью, опытностью и искусством. Сознавая все это, император, тем не менее, ради государственной пользы считал обязательным для себя идти на врага и по возможности ограничить и сократить его сильный напор».

Осенью в столицу пришло сообщение о взятии Романом одной из турецких крепостей, а затем в течении недели византийцы разгромили несколько крупных отрядов султана, направлявшихся в набег на империю. «Воистину достойно удивления и заслуживает упоминания, - писал другой византийский хронист XI века Михаил Атталиат, - что василевс... восемь дней подряд преследовал неприятеля с одной только дружиной, лишенной необходимых вещей, в местности безводной и непроходимой».

Весной следующего года Роман IV снова отправился на сельджуков, но вынужден был вернуться, так как в тылу его армии началось восстание наемников-латинян. Наступление норманнов на остатки византийских владений в Италии, задержало Диогена в Константинополе и в следующем, 1070 году. Против турок направился военачальник Мануил Комнин, который потерпел серьезное поражение. Византия потеряла две важные крепости - Хоны и Манцикерт. В этом же году после нескольких лет осады пал последний оплот Византии в Италии крепость Бари.

Собрав все наличные силы, Роман IV начал готовить решительный удар по сельджукам. Летом 1071 года император во главе стотысячной армии, оснащенной тяжелой артиллерией, выступил в Армению, к берегам озера Ван. В начале августа ему удалось отбить у турок Манцикерт. Однако поход был обречен на неудачу. Диогена окружали изменники, готовые на любое предательство, лишь бы свергнуть ненавистного для них императора. В центре заговора стояли родственники предшественника Диогена - Константина X Дуки. Сначала они покушались только на жизнь Романа IV - то ночью вспыхивала палатка, где он спал, то обрушивался дом, в котором он предполагал остановиться. Затем императора решили погубить его вместе с армией.

Военачальник Никифор Василаки, которому была поручена разведка, сознательно обманывал императора, и тот до последнего момента не знал, что турецкий султан Алп-Арслан (1063-1072 гг.) с огромными силами приближается к Манцикерту. Другой военачальник, Иосиф Тарханиот, отправленный к крепости Ахлат со значительной частью войска, встретив турок, бежал. Но не обратно к Манцикерт, а совсем в другую сторону, чем сильно ослабил войско Романа IV накануне генерального сражения. Более того, непосредственно перед боем отряд союзников - гузов перешел на сторону своих соплеменников – сельджуков.

19 августа 1071 года на равнине перед Манцикертом состоялась роковая для Византии битва. Император лично повел тяжелую кавалерию и обратил сельджуков в бегство. Опасаясь засады, он остановил конницу у турецкого лагеря и отдал приказ поворачивать назад. Военачальник Андроник Дука преднамеренно исказил приказ и поднял панику, утверждая, что император убит. Солдаты обратились в бегство, ряды их смешались, в тыл пришедшей в полное расстройство армии ударили турки. Начался разгром. Михаил Атталиат писал: «Так обстояло дело с войском. Но окружившие императора враги отнюдь не легко и не сразу его одолели. Обладая стратиотским военным опытом, знакомый со многими опасностями, он оказал сильное сопротивление нападающим, убив многих из них. Наконец он был ранен мечом в руку, а затем конь его был повержен стрелой и ему Диогену пришлось сражаться пешим. И вот, к вечеру, вконец утомленный, он смирился и стал пленником...».

Впервые за всю историю Византии ее император попал в плен. В столице о судьбе государя не знали, по крайней мере первое время, ничего, а Дуки праздновали его гибель. Поэтому, когда султан через неделю согласился отпустить Романа IV за выкуп в 100 000 золотых, а также уступки Манцикерта и Антиохии, константинопольские верхи всполошились. В конце сентября синклит объявил Диогена низложенным. Самодержцем был провозглашен Михаил VII Дука (1071 – 1078).

Роман IV не подчинился решению синклита. Обосновавшись в одной из армянских крепостей, он стал собирать оставшиеся верными ему войска. Против него был послан Андроник Дука, предавший императора в день битвы при Манцикерта. Началась гражданская война. Разбитый в нескольких сражениях и покинутый теми, кому доверял, летом 1072 года Роман сдался под гарантию личной безопасности, за которую ручались прибывшие с Дукой митрополиты.

На пути в столицу, еще в Малой Азии, Романа Диогена ослепили, придавив щитом в каком-то чулане. Тщетно он напоминал о данных ему обещаниях! За неимением палача и инструментов казнь провел какой-то случайный человек. Четыре раза раскаленное железо погружали несчастному императору в глазницы. Через несколько дней, 4 августа 1072 года он умер. Видный русский историк Византии А.А. Васильев полагал, что год низложения Диогена стал переломным для империи: «С этих пор Византия перестает быть мировой державой».

В течение короткого времени сельджуки заняли большую часть Малой Азии и основали там свое государство - Иконийский султанат с главным городом Икония (совр. Конья в Турции). Другое имя их государства Султанат – ар - Рум, происходило от арабского названия византийцев - «рум».

В 1078 году сельджуки отняли у арабов Иерусалим, а в 1085 году Антиохию. Овладев портами Палестины и Сирии, турки стали по морю нападать на острова Средиземного и Эгейского морей. Положение европейских паломников в Иерусалиме и в других Святых местах сразу ухудшилось. Арабы обходились с ними хорошо, беспрепятственно позволяли поклоняться святыням и совершать богослужения. Турки же начали чинить всяческие препятствия, преследовать и оскорблять паломников.

К этому времени относится перенесение мощей святителя Николая, архиепископа Мирликийского в город Бари:

«В лето 1087, при царе греческом Алексии Комнине и при патриархе Константинопольском Николае Грамматике, во время княжения на Руси Всеволода Ярославича в Киеве и сына его Владимира Всеволодовича Мономаха в Чернигове, в греческую область вторглись измаильтяне, как с той, так и с другой стороны моря. Они прошли по всем городам и селам, от Корсуня до Антиохии и до Иерусалима; при этом они иссекали мужчин, женщин же и детей брали в плен и сжигали дома и имущества. Церкви и монастыри опустели, и города перешли во власть неверных. Тогда были опустошены и Миры Ликийские, в которых почивало тело святителя Николая, тело драгое и всечестное, творившее дивные и преславные чудеса. Преподобный сей муж мог бы защитить град свой и Церковь от опустошения, но, по повелению Божию, не воспротивился, говоря: «Господи, угодная пред очами Твоима сотворю».

Но Господь наш Иисус Христос не мог допустить, чтобы мощи святителя почивали в опустошенном месте и никем не славились, по сказанному в Писании: «да торжествуют святые во славе»" (Пс. 149:5); и еще: «слава будет всем святым Его» (Пс. 149:9).

В граде Бари, принадлежавшем тогда норманнам, жил некий пресвитер, христолюбивый и праведный. Ему явился во сне святой Николай и сказал: «Иди и скажи гражданам и всему собору церковному, чтобы они пошли в град Миры, взяли меня оттуда и положили здесь, ибо я не могу пребывать там, в опустошенном месте. Такова воля Господа».

Сказав сие, святитель стал невидим. Пробудившись утром, пресвитер поведал всем бывшее видение. Они возрадовались и говорили: "Ныне возвеличил Господь милость Свою на людях Своих и на граде нашем, ибо сподобил нас приять угодника Своего, святого Николая». Тотчас они избрали из своей среды мужей благоговейных и богобоязненных и отправили их в трех кораблях за мощами святителя. Представляясь идущими для торговли, те мужи нагрузили свои корабли пшеницею и отправились в путь.

Приплыв в Антиохию, они продали пшеницу и закупили все, что было нужно. Тут они узнали, что венецианцы, находившиеся там, хотят их предупредить и взять мощи святого Николая. Тотчас баряне с поспешностью отправились, прибыли в Миры Ликийские и пристали к городской пристани. Задумав дело на спасение себе и граду своему, они вооружились и вошли в церковь святого Николая. Здесь они увидели четырех иноков и спросили их, где почивают мощи святого Николая. Те показали им место раки.

Баряне раскопали помост церковный и нашли раку, полную мира. Миро они вылили в сосуд, а мощи святого взяли и отнесли на корабль, затем отплыли. Двое иноков остались в Мирах, а двое сопровождали мощи святого Николая. Отправились они из града Мир месяца апреля в 11 день, а прибыли в град Бари месяца мая в 9 день, в воскресенье вечером. Видя, что прибыли из града Мир с мощами святого Николая, все жители града Бари, мужи и жены, от мала до велика, вышли навстречу святителю со свещами и фимиамом, приняли мощи с радостью и великою честью и положили их в церкви святого Иоанна Предтечи у моря.

Многие чудеса творили здесь мощи святителя. Прибыли они в Бари в воскресный день вечером и уже в понедельник утром исцелили 47 больных, мужей и жен, одержимых различными недугами: у одного болела голова, у другого очи, у иного руки и ноги, сердце, а то и все тело страдало от духов нечистых. Во вторник исцелились 22 больных, а в среду – 29. В четверг рано утром святой Николай исцелил глухонемого, болевшего уже 5 лет. Затем святитель явился некоему благочестивому иноку и сказал: «Итак, волею Божию, пришел я к вам в страну сию, в день воскресный, в час девятый, и вот 111 человек исцелены мною».

И еще другие чудеса по вся дни творил святой Николай, подобный источнику, текущему без конца. И много даров приносили святому, золото и серебро, и многоценные одежды. Видя преславные его чудеса, граждане преисполнились великою радостью, создали великую и прекрасную церковь во имя святителя и чудотворца Николая, и сковали для мощей его раку серебряную позлащенную. В третье лето по перенесении мощей из Мир Ликийских они послали к Римскому папе Урбану, прося, чтобы он прибыл в Бари со своими епископами и со всем клиром церковным для перенесения мощей святого Николая.

Папа прибыл в сопровождении епископов и клира; они вложили мощи святого в серебряную раку, затем епископы и вельможи перенесли ее в новую, великую церковь и положили в алтаре, месяца мая в 9 день. Перенесли они и ветхий гроб святителя, в котором он был привезен из Мир, поставили гроб в церкви и положили в него часть руки от мощей святого. Многие люди приходили и поклонялись святому, целуя мощи его и раку. Римский папа Урбан, епископы и все граждане сотворили в тот день великий праздник и прославление святому, которое творят и до сего времени. В те дни они утешались пищею и питьем и, раздав щедрую милостыню убогим, возвратились в дома свои с миром, славя и хваля Бога и святого угодника Его Николая» (Житие святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, Чудотворца).

Перенесение мощей святителя Николая в Бари произошло при императоре Алексее I (1081 – 1118), основателе династии Комнинов. Положение страны в начале его правления было катастрофическим. Смертельную угрозу империи кроме сельджуков представляли их сородичи, расселившиеся в Причерноморье – печенеги и половцы. Переходя через Дунай, они разоряли Византию, доходя до окрестностей Константинополя.

Летом 1088 года печенеги нанесли Алексею Комнину страшное поражение при Дерстре (ныне Силистрия), захватили в плен многих знатных византийцев, а самого императора заставили искать спасения в бегстве. Богатая добыча, доставшаяся печенегам, пробудила алчную зависть в их союзниках - половцах, которые также вторглись в империю.

Зимой 1089/90 года печенеги расположились у Адрианополя, готовясь весной нанести удар по окрестностям столицы империи. Они вступили в союз с турецким пиратом по имени Чаха, воспитанным в Константинополе и хорошо знакомым с положением дел в городе. Пиратский флот должен был напасть на империю с моря, пока печенеги будут сковывать ее силы с суши.

В итоге Константинополь оказался блокированным. В смертельно опасное для Византии время на ее владения на Балканах начали наступление норманны, возглавляемые Робертом Гвискаром. Никогда ранее империи не угрожала такая неминуемая и близкая гибель. В этой ситуации император Алексей I Комнин, вынужден был обратиться с письмом к западным государствам, умоляя спасти древний форпост христианства на Востоке.

В этом пишет дочь императора, Анна Комнина (1083-1148) в своем труде «Алексиада», одном из лучших исторических сочинений Византии. Император, сообщает она, видя, что и с моря, и с суши наше положение весьма бедственно, посланиями, отправленными в разные стороны, спешил собрать наемное ополчение. Некоторые из этих грамот назначены были в половецкие вежи, другие - к русским князьям; без сомнения, были послания и на Запад, в особенности к друзьям, которые уже доказали раз свое расположение к императору, каков был Роберт, граф Фландрский, приславший Алексею вспомогательный отряд.

До наших дней дошел латинский текст послания, отправленного Алексеем Комнином к графу Роберту Фландрскому. Его содержание красноречиво говорит о состоянии империи и ее правителя в это время: «Святейшая империя христиан греческих сильно утесняется печенегами и турками: они грабят ее ежедневно и отнимают ее области. Убийства и поругания христиан, ужасы, которые при этом свершаются, неисчислимы и так страшны для слуха, что способны возмутить самый воздух. Турки подвергают обрезанию детей и юношей христианских, насилуют жен и дев христианских на глазах у их матерей, которых они при этом заставляют петь гнусные и развратные песни. Над отроками и юношами, над рабами и благородными, над клириками и монахами, над самими епископами они совершают мерзкие гнусности содомского греха.

Почти вся земля от Иерусалима до Греции, и вся Греция с верхними (азиатскими) областями, главные острова, как Хиос и Митилина (Лесбос), и другие острова, и страны, не исключая Фракии, подверглись их нашествию. Остается один Константинополь, но они угрожают в скором времени и его отнять у нас, если не подоспеет быстрая помощь верных христиан латинских. Пропонтида уже покрыта двумястами кораблей, которые принуждены были выстроить для своих угнетателей (малоазийские) греки: таким образом Константинополь подвергается опасности не только с суши, но и с моря. Я сам, облеченный саном императора, не вижу никакого исхода, не нахожу никакого спасения: я принужден бегать перед лицом турок и печенегов, оставаясь в одном городе, пока их приближение не заставит меня искать убежища в другом.

Итак, именем Бога и всех христианских провозвестников, умоляем вас, воины Христа, кто бы вы ни были, спешите на помощь мне и греческим христианам. Мы отдаемся в ваши руки; мы предпочитаем быть под властью латинян, чем под игом язычников. Пусть Константинополь достанется лучше вам, чем туркам и печенегам. Для вас должна быть так же дорога та святыня, которая украшает город Константина, как она дорога для нас.

Если, сверх ожидания, вас не одушевляет мысль об этих христианских сокровищах, то я напоминаю вам о бесчисленных богатствах и драгоценностях, которые накоплены в столице нашей. Сокровища одних церквей константинопольских, в серебре, золоте, жемчуге и драгоценных камнях, в шелковых тканях, могут быть достаточны для украшения всех церквей мира. Но богатства Софийского храма могут превзойти все эти сокровища вместе взятые и равняются разве только богатству храма Соломонова. Нечего говорить о той неисчислимой казне, которая скрывается в кладовых прежних императоров и знатных вельмож греческих.

Итак, спешите со всем вашим народом, напрягите все усилия, чтобы такие сокровища не достались в руки турок и печенегов. Ибо кроме того бесконечного числа, которое находится в пределах империи, ожидается ежедневно прибытие новой шестидесятитысячной толпы. Мы не можем положиться на те войска, которые у нас остаются, так как и они могут быть соблазнены надеждой общего расхищения. Итак, действуйте, пока имеете время, дабы христианское царство и, что еще важнее, - Гроб Господень не были для вас потеряны, дабы вы могли получить не осуждение, но вечную награду на небеси».

II. Первый крестовый поход.

Провозглашение похода.

Алексей I обращался не только к светским феодалам. Он поднял вопрос о мерах по соединению двух церквей. Обмен посольствами между Римом и Константинополем начался с 1089 года. Папой в это время был Урбан II (с 12 марта 1088 по 29 июля 1099 года), в прошлом аббат монастыря Клюни, выходец из знатного французского рода. Умный, красноречивый, осмотрительный, он примирился с западными монархами, продолжал борьбу лишь с императором Генрихом IV, повысил авторитет папства.

Урбан II считал возможным разрешение всех спорных вопросов, которые привели к расколу в Церкви. Он освободил императора Алексея Комнина от церковного отлучения, которое лежало на нем. Весной 1095 года на соборе в Плаценции (теперь Пиаченца в северной Италии), под руководством папы разбирались спорные вопросы церковной жизни. В это время в были доставлены письма Алексея Комнина с просьбой о помощи. Папа ознакомил собор с содержанием посланий, вызвавших сочувствие присутствующих, которые выразили готовность пойти в поход на неверных.

Через несколько месяцев Урбан II переехал во Францию, где в городе Клермоне, в южной Франции, был созван новый собор. На него съехалось более 200 (по другим данным более 300) епископов и 400 аббатов из Германии и Франции. Присутствовало также множество светских феодалов. В городе не нашлось ни одного здания, которое могло бы вместить всех собравшихся. Толпа разместилась под открытым небом и ожидала с нетерпением сообщения о важных событиях.

25 ноября 1095 года папа наконец выступил перед собравшимися и обратился к ним с пламенною речью, в которой заявил о получении важного сообщения из Иерусалима и Константинополя. В ярких красках папа рисовал преследования христиан в Святой Земле от рук неверных: жители уводились в плен или убивались; храмы разрушались или обращались в мечети; алтари осквернялись; христиане подвергались всевозможным истязаниям; Византия настолько слаба, что не в силах взяться за дело. Урбан II закончил свою речь призывом к освобождению Гроба Господня и обещал отпущение грехов всем тем, которые примут участие в походе.

Уже во время речи воодушевленный народ прерывал папу шумными возгласами. Когда же он кончил, раздался восторженный крик: «Так хочет Бог! Так хочет Бог!». По предложению папы, участникам будущего похода, именовавших себя пилигримами (паломниками), были розданы кресты из красной материи, которые они должны были нашить на свою одежду. Поэтому участники походов впоследствии получили название крестоносцев, а их походы - крестовыми.

Сама идея крестовых походов к этому времени уже созрела на Западе. В X веке мусульмане перешли в контрнаступление на Пиренейском полуострове и одержали ряд побед. Само существование здесь христианских государств было поставлено под угрозу. В этот критический момент испанские христиане направляли призывы к единоверцам помочь им в борьбе против неверных. Эти призывы поддержали клюнийцы, а за ними и папы.

В 1064 году папа Александр II обещал прощение грехов всем, кто сражался за Крест в Испании. Это был первый прецедент официальной священной войны, или крестового похода. К концу XI века, одержав ряд крупных побед, испанские христиане улучшили свое положение и боевой пыл на время начал затихать.

Тем не менее сама идея священной войны уже вошла как как в сознание народа, так и в практику Церкви. Папа рекомендовал христианским рыцарям прекратить свои междоусобные конфликты и стычки. Вместо этого им вменялось в обязанность предпринять путешествие к границам христианского мира, где они могут биться против неверных, удовлетворяя, таким образом, свою страсть к сражениям. В вознаграждение за это они могут присвоить себе отвоеванные земли и к тому же получить отпущение грехов.

До поры, до времени западные короли держались в стороне от подобных походов, но рыцари охотно принимали в них участие. Отчасти их мотивация была вызвана искренним религиозным чувством. Они стыдились продолжать братоубийственные войны - сражаться за веру представлялось гораздо более благородным делом.

Но нельзя не видеть и материальную сторону, прежде всего – острую нехватку свободных земель в европейских странах. Особенно она проявлялась на севере Франции, среди норманнов, где к XI в. уже установилась практика левирата. Старший сын получал наследство отца, не желавшего делить свои земли, сконцентрированные вокруг каменного замка. Младшим же сыновьям не доставалось ничего. Они вынуждены были искать счастья в других местах. Возможность совместить христианскую обязанность с приобретением собственной земли стала чрезвычайно заманчивой.

Поход бедноты.

После выступления папы Урбана II на соборе в Клермоне в различных местностях Франции и Германии появились проповедники, которые возбуждали народ своими описаниями христианских страданий в Святой Земле. Среди них особенно выделялись монах Петр Амьенский (из города Амьена в северной Франции), обедневший рыцарь Вальтер (Готье) Неимущий (Голяк), возглавивший до 15 тысяч ополченцев, и немецкий священник Готшальк, собравший шеститысячный отряд в рейнской области.

Петр Амьенский (или Петр Пустынник) был маленького роста, смуглый, с худым лицом. Он не расставался я с осликом, на котором ездил и который вместе со своим хозяином стал предметом религиозного поклонения, круглый год ходил босиком, никогда не стирал свою одежду и не вкушал ни мяса, ни хлеба. Изнуренный постом и молитвою, с блестящим взором и пламенною речью, Петр собрал вокруг себя огромные массы народа, проповедуя преимущественно в средней и северной Франции.

Воинства Вальтера, Петра и Готшалька, состоявшие в основном из крестьян, монахов и беглых преступников, двинулись в поход, вошедший в историю как «поход бедноты», весной 1096 года. Они не имели с собой ни запасов, ни обоза, не признавали никакой дисциплины, оставляя по себе самую дурную память. Все они были воодушевлены крестовым походом и желали немедленно пуститься в путь. Оружия у них почти не было, зато сопровождало воинство большое число женщин и детей Проходя через Германию, крестоносцы нападали на сельских жителей, производили грабежи и насилия. В прирейнских городах Трире, Майнце, Шпейере и Вормсе произошли жестокие еврейские погромы.

Когда ополчение приблизилось к границам Венгрии, там уже знали, с кем приходится иметь дело, и приняли меры предосторожности. Король Каломан вышел с войском навстречу крестоносцам. После переговоров он согласился не только пропустить их, но и снабдить съестными припасами, если они не будут позволять себе насилий и беспорядков. Первыми вступили на территорию Венгрии ополченцы Готшалька. Вскоре до них дошла весть о том, что большой отряд крестоносцев был почти весь уничтожен в Чехии.

Воинство Готшалька, считая долгом отомстить за своих собратьев, начало опустошать Венгрию. Каломан в ответ напал на крестоносцев и разгромил их одним ударом. Несколько позже на территорию Венгрии вступили крестоносцы, ведомые Петром и Вальтером. Усвоив урок, преподанный их предшественникам, они прошли через Венгрию в должном порядке и без особенных приключений. Однако в Болгарии крестоносцы встретили враждебный прием и вынуждены были идти к Византии с боями.

1 августа 1096 года к Константинополю подошли ослабленные и изнуренные отряды Петра Пустынника. Вскоре к ним присоединились остатки отряда Вальтера Голяка. Алексей I Комнин отнесся к ополченцам с состраданием. Императорские чиновники отвели для них места отдыха. Сам Алексей I уговаривал Петра Пустынника подождать на европейском берегу пролива, пока подойдут рыцарские отряды, ибо плохо вооруженная толпа, какой, по сути, было почти 200-тысячное ополчение, не в состоянии было сражаться с турками.

После общения с вожаком бедноты император понял, что имеет дело с мечтателем, совершенно не знакомым с принятыми им на себя обязанностями предводителя. Алексей, однако, выразил полное расположение к Петру, сделал ему подарок, приказал раздать деньги и припасы его отряду и просил лишь соблюдать порядок и не допускать насильственных действий. Крестоносцы бродили по городу, удивлялись роскоши и богатствам. некоторые из них не удержались от воровства и грабежей. Последовали неизбежные столкновения с горожанами, пожары и опустошения.

Крестоносцы стали жаловаться, что их против воли удерживают на европейском берегу и не позволяют вступить в борьбу с врагами веры Христовой. В конце концов, императорское правительство помогло ополченцам переправиться на азиатский берег. У города Еленополя, к северо-западу от Никеи, крестоносцы расположились лагерем. На неприятельской земле им следовало держаться со всей осторожностью и сохранять строгую дисциплину. Но Петр Пустынник утратил контроль над воинством. Крестоносцы разбрелись по окрестностям, грабили селения и опустошали страну. Одна из таких групп смогла близ Никеи одержать верх над небольшим турецким отрядом.

Рассказы участников стычки возбудили желание повторить их подвиг. Неорганизованные набеги на турок приняли массовый характер. Все это делалось помимо воли Петра Пустынника, который в итоге оставил лагерь крестоносцев и возвратился в Константинополь. В начале октября 1096 года среди ополченцев пронесся слух о том, что Никея взята крестоносцами. Все пожелали поучаствовать в разделе добыче и без всякого порядка двинулись к городу. В гористой местности толпа попала в засаду и в один день была почти полностью истреблена. Лишь немногие смогли спастись бегством и добраться до Константинополя.

Рыцарские ополчения.

В первом крестовом походе не принял участия ни один западноевропейский король. Генрих IV Германский (1050 – 1106), не забывший позор Каноссы, боролся с папами за инвеституру. Французский король Филипп I (1060 – 1108), сын Генриха I и киевской княжны Анны Ярославны; находился под церковным отлучением за незаконный брак с Бертрадой де Монфор, графиней Анжуйской. Английский король Вильгельм II Рыжий (1087 - 1100) был вовлечен в феодальные войны.

Главную роль в походе играли крупные феодалы, принявшие участие в нем в силу самых разных соображений, как религиозных, так и меркантильных. Во главе рыцарей из Лотарингии встал Готфрид Бульонский (1060-1100), потомок и императора Карла Великого. Он обладал благородной внешностью, хорошими манерами и отличался искренними религиозными чувствами. К нему присоединились его братья Евстафий и Бодуэн, впоследствии король Иерусалимский. И хотя Готфрид формально не был главным начальником всего крестового похода, во многих случаях герцоги и бароны спрашивали его совета и руководствовались его мнением. Рыцари из Лотарингии двинулись к Константинополю через Венгрию и Болгарию, то есть той же дорогой, что и бедняцкое ополчение.

Направления движения ополчений Первого крестового похода

http://upload.wikimedia.org/wikipedia/ru/7/7f/First_crusade_map.jpg

http://i014.radikal.ru/0805/4c/3695830938f3.jpg

Ополчение из Южной Франции (Прованса) возглавил Раймунд де Сен-Жиль (1042 – 1105), граф Тулузский. Он уже перешагнул за пятидесятилетний рубеж и обладал большим жизненным и военным опытом. До Первого крестового похода граф принимал участие в борьбе с маврами в Испании. В 1071 году совершил паломничество в Святую землю, во время которого потерял глаз, который согласно армянским хроникам, ему выкололи в Иерусалиме арабы. Когда папа Урбан II на Клермонском соборе обратился с призывом отправиться на Восток и отвоевать у мусульман Гроб Господень, граф одним из первых вступил в ряды крестоносцев и поклялся отдать жизнь за христианскую веру. На свои деньги он собрал самую большую армию в сто тысяч воинов, отличавшуюся строгой дисциплиной. Она шла через Альпы к Адриатическому морю, а затем вдоль его берега на Далмацию и затем к Константинополю.

Ополчением Северной Франции руководил герцог Роберт II Нормандский (после 1060-1134), старший сын Вильгельма Завоевателя и брат английского короля Вильгельма Рыжего. Участие в походе принял далеко не из религиозных побуждений. В своем герцогстве Роберт располагал малыми доходами, так как большая часть городов Нормандии принадлежала английскому королю, а бароны не оказывали должного повиновения своему герцогу. Поэтому поход в Святую Землю казался ему единственным средством выйти из затруднительного материального положения. Заложив английскому королю свое герцогство, Роберт получил необходимую для предприятия сумму и собрал вокруг себя рыцарей Нормандии и Англии.

Рыцарей из Средней Франции возглавил Гуго Вермандуа (Гуго Великий, 1057-1102), сын французского короля Генриха I и Анны Ярославны Русской, брат короля Филиппа I. Это был еще молодой человек, гордый своим происхождением и стремившийся к рыцарской славе. Еще одно ополчение собралось во Фландрии. Им командовал Роберт Фриз (1065-1111), сын известного графа того же имени, пилигрима в Святую Землю, находившегося в дружественных отношениях с императором Алексеем Комнином. Ополчения из Фландрии, Северной и Средней Франции направились через Италию, где Урбан II благословил их и вручи священную хоругвь. Легатом папы в крестовом походе стал епископ Адемар Монтрейский.

Крестоносцы, избравшие путь через Италию, все не успели переправиться в Византию до наступления зимы. Часть их осталась зимовать во владениях норманнов и увлекла за собой одного из их вождей, Боэмунда Тарентского (1065 -1111), сына Роберта Гвискара, талантливого военачальника и непримиримого врага византийского императора. Боэмунд отличался умом, мужественной красотой и мог очаровать любого собеседника. При этом он выделялся среди других крестоносцев полной беспринципностью и аморальностью. Боэмунд не был склонен к религиозным сантиментам и отправился в крестовый поход для приобретения новых земель, поскольку владел маленьким княжеством, совершенно не удовлетворявшим его честолюбие и не соответствовавшим его воинской славе. К Боэмунду примкнул его двоюродный брат Танкред (1072—1112), один из самых ярких участников Первого крестового похода. Южно-итальянские норманны внесли в крестоносное движение роковое для общехристианского дела настроение - вражду к Византии.

К моменту подхода крестоносцев к Константинополю положение империи радикально изменилось к лучшему. О той опасности, которая грозила ей несколько лет тому назад, не было и речи. Страшный турецкий пират Чаха погиб. Печенеги были разбиты призванными на помощь половцами и войском русского князя Василька Ростиславича Теребовльского. Остатки печенежской орды поступили на службу императору и в качестве легкой кавалерии служили в византийском войске.

Ослабла опасность и со стороны сельджуков. Их султанат вступил в период феодальной раздробленности. Правители провинций – эмиры вышли из подчинения центральной власти и вели непрерывные междоусобные войны. Воспользовавшись этим, Византия на своих восточных границах стала переходить от обороны к наступлению. Император Алексей Комнин, избегая крупных сражений, атаковал турок стремительными рейдами небольших мобильных отрядов. Используя вражду между эмирами, империя сталкивала их между собой, широко применяя при этом подкуп.

Византия. с точки зрения ее императора, более уже не нуждалась в западной помощи. Поэтому он с неудовольствием узнал о приближении крестоносцев. Это чувство со временем переросло в опасения, когда до Константинополя дошли вести о грабежах и разорениях, чинимых крестоносцами по дороге. Анна Комнина так передает впечатление, произведенное крестоносным движением: «...дошел слух о приближении бесчисленного войска франков. Он (Алексей - ВК) боялся их прихода, зная неудержимость натиска, неустойчивость и непостоянство нрава и все прочее, что свойственно природе кельтов и неизбежно из нее вытекает: алчные до денег, они под любым предлогом легко нарушают свои же договоры. …Но самодержец не пал духом, а все делал для того, чтобы в нужный момент быть готовым к борьбе».

Таким образом, еще до подхода крестоносцев в Константинополе возникли настроения, не способствовавшие взаимопониманию между греками и франками. Император Алексей I принял решение: пользуясь разобщенностью вождей и отсутствием единого авторитетного руководителя, не допустить, чтобы все отряды в одно и то же время собрались около Константинополя и постараться по возможности скорее переправить их на азиатский берег. Он также решил заставить крестоносцев принести ленную (вассальную) присягу императору на все бывшие владения Византии, которые они отвоюют у мусульман.

Первые отряды рыцарей начали прибывать в Константинополь в конце 1096 года. Несмотря на усилия властей, сразу же начались конфликты. Франки с изумлением смотрели на мир, отличный от того, что они привыкли видеть у себя дома. Они ожидали, что восточные христиане будут весьма похожи на них, а вместо этого видели людей, говорящих на странном языке, придерживающихся странных обычаев и совершающих странные богослужения. Эти греки, которые, как им объяснили, погибали от турок, жили вполне довольно и счастливо и совсем не встречали их как избавителей и освободителей. Более того, эти византийцы почему-то не разделяли их горячего желания немедленно броситься в бой с неверными. Рыцари издевались над обычаями греков, обрядами православной церкви и строгим церемониалом двора.

Византийцы, находившиеся на более высокой степени развития цивилизации, с ужасом наблюдали нравы невежественных и грубых франков. Имея по соседству армян и славянские церкви, они привыкли к различным литургическим обычаям и различным языкам - и все же они нашли западных христиан грубыми, не уважающими законов и лишенными какого-либо такта и уважения. Они видели в рыцарях только лишь неуправляемых и неотесанных забияк, годных разве что на кулачную «разборку», лишенных стратегического чутья и неспособных сколько-нибудь оценить обстановку и соотнести с ней свое поведение. Византийцев потрясало неумение и нежелание франков держать свое слово и их неприятие культуры.

Восточные христиане были поражены, когда увидели западных священников и епископов верхом на конях в полном боевом вооружении. Анна Комнина писала: «Мы пользуемся канонами, законами и евангельской догмой: «не прикасайся, не дотрагивайся и не кричи, ибо ты - священнослужитель». Но варвар-латинянин совершает службу, держа щит в левой руке и потрясая копьем в правой, он причащает телу и крови Господней, взирая на убийство».

Следует отметить, что отношение к войне к этому времени на Востоке и Западе сложилось разное. Многие века перед Церковью стоял фундаментальный вопрос: насколько война и убийство совместимы с христианской моралью? Святитель Василий Великий в своем 13-м каноне хотя и оговаривает, что убиение на поле брани не может приравниваться к умышленному убийству, все же рекомендует воинам, вернувшимся домой, воздерживаться от причастия в течение трех лет, как виновным в невольном пролитии крови.

Канон этот, хотя и входил во все православные сборники канонического права, вряд ли когда-либо применялся на практике. Византийцы не относились к своим воинам как к убийцам. Однако в Византии военная профессия не была окружена романтикой и славой, а смерть на поле боя против неверных не считалась мученичеством, ибо мученик умирал, вооруженный лишь своей верой. Война против неверных рассматривалась как печальная необходимость. Сражаться же против христиан было вдвойне плохо и греховно. Во всей тысячелетней византийской истории не было ни одной агрессивной войны. Они были либо оборонительные, либо направленные на отвоевание своей территории, утраченной ранее. Для достижения политических целей византийцы всегда предпочитали мирные методы.

Для западного человека, привыкшего восторгаться ратной доблестью, действия многих византийских государственных деятелей казались трусостью или изворотливостью. На самом же деле действиями ромеев всегда руководило искреннее желание избежать пролития человеческой крови. Византийцы считали войну крайней мерой. Применение военной силы было для них позором, на который можно пойти, лишь, когда все остальные меры провалились. Любая война была для них, по существу, признанием своего бессилия, поэтому византийцы часто предпочитали выплачивать субсидию соседним племенам, чем вести боевые действия с ними. Пусть их князьки, если им этого так хочется, называют ее данью: для византийских императоров это было разумное капиталовложение - самый дешевый и эффективный путь без кровопролития обеспечить спокойствие своих подданных. В любом случае война все равно обошлась бы дороже.

Общество, сформировавшееся на Западе в результате варварских вторжений, воспевало войну, сопровождавшуюся убийствами и грабежом. Военный героизм окружался ореолом романтики, пацифистские же убеждения не пользовались особенным почетом. Западная Церковь, даже при желании, не смогла бы противостоять такому общему мнению.

И поскольку она не могла остановить войны между христианами, то стала направлять ратную энергию в русло борьбы с неверными, в число которых, в конце концов, оказались включенными и православные. Священная война, т.е. война в интересах Церкви, объявлялась позволительной, даже полезной и нужной. Еще в середине IX века папа Лев IV (847-855) заявил, что все, погибшие, защищая Церковь, получат награду на небесах, а еще через несколько лет папа Иоанн VIII (872-882) провозгласил, что убитый в Священной войне является мучеником, которому прощаются все грехи.

Со временем неприязнь и недоверие обеих сторон друг к другу только возрастали. Все встречи и проводимые по указанию сверху дебаты только ухудшали дело, выявляя и подчеркивая различия не только в политических взглядах, но и в богослужении, и в богословии. Но главное - цели двух сторон были совершенно различными. Крестоносцы стремились к захвату Палестины и созданию собственных княжеств, а Алексий - к отвоеванию утраченной ранее имперской территории.

Тем не менее, Алексей I с честью вышел из этого испытания. Проявив свойственную ему хитрость и выдержку, а при необходимости и суровость, он переправил на анатолийский берег крестоносное войско, заручившись ленной присягой почти всех его вождей - Готфрида Бульонского, Роберта Фландрского и даже Боэмунда Тарентского. Годфрид Бульонский поначалу отказывался принести клятву. В ответ Алексий урезал продовольствие его войскам. Поголодав несколько дней, Годфрид бросил свои отряды на штурм Константинополя в Страстной четверг. Византийцы были глубоко шокированы таким нечестием западных варваров, вынуждавших их сражаться в столь святой день. Однако им пришлось ответить лотарингцам. Имперская гвардия быстро усмирила забияк, и Годфрид, почувствовавший реальную силу Империи, мгновенно принес необходимую клятву.

Дольше всех сопротивлялся Раймунд Тулузский. С одной стороны, он из всех крестоносцев был ближе всего к папе, естественно, считавшего себя сюзереном взявших крест рыцарей. С другой стороны, он также претендовал на руководство походом и опасался, что, приняв клятву, попадет под власть Боэмунда, которого подозревал в сговоре с императором. Но, в конце концов, именно у Раймунда из всех вождей крестоносцев сложились самые лучшие отношения с Алексием. Анна Комнина так описывает обстоятельства зарождения этой неожиданной дружбы:

«Из всех латинян император выделил Исангела (Раймунда Тулузского – ВК), которого полюбил за выдающийся ум, за искренность суждений и за чистоту жизни…. Когда все графы заключили договор с самодержцем и через пролив Пропонтиду отбыли на Дамалис, самодержец, избавившись от тех хлопот, которые они ему доставляли, стал часто приглашать к себе Исангела; он подробно поведал ему о том, что ждёт латинян в пути, а также раскрыл свои подозрения относительно намерений франков. Об этом он часто говорил с Исангелом. …он просил его неусыпно помнить о коварстве Боэмунда и, если тот захочет нарушить клятву, удержать его и любым способом расстроить козни.

Исангел ответил самодержцу: «От своих предков Боэмунд как некое наследство получил коварство и вероломство, и будет величайшим чудом, если он останется верен своей клятве. Но я сделаю все, чтобы выполнить твое поручение». И, заключив договор с самодержцем, он уехал, чтобы соединиться с кельтским войском».

На малоазийский берег переправилось до 300 тысяч крестоносцев, которых сопровождали примерно столько же слуг, женщин, детей и других лиц, добровольно приставших к ополчению. Вся эта армада двинулась к Никее, расположенной на берегу озера, вокруг которого возвышались крутые горы. Находясь в выгодных условиях, данных самой природой для защиты от внешнего врага, окруженный высокой стеной, город мог бы выдержать продолжительную осаду, но его гарнизон был малочислен и слаб. Население, окружавшее город, было преимущественно христианское - греки и армяне, которые симпатизировали крестоносцам. Последние могли тем легче приобрести эти симпатии, что вместе с ними следовал приданный императором византийский отряд, предводимый греческим стратегом.

Турецкий султан Килидж-Арслан, шедший с войском на помощь Никее, был разбит и отступил вглубь страны. Крестоносцы приготовились к штурму города, но их опередил византийский стратиг, который договорился от имени императора с комендантом о капитуляции. Крестоносцы были возмущены таким ходом дела. Они рассчитывали на богатую добычу, а представитель императора отнял у них возможность грабежа. На их заявления он ответил напоминанием о ленной присяге и объяснил, что крестоносцы могут требовать удовлетворения от Алексея I, и он не откажет им. Но они обязаны исполнять обещание, скрепленное присягой, согласно которой все отвоеванные у мусульман города переходят во власть греческого императора и, следовательно, не должны подвергаться разграблению.

Вожди крестоносцев должны были уступить и еще раз повторить ленную присягу. Император со своей стороны обещал присоединиться к ним, а до этого его представлял военачальник Татикий. Его задачей была не только защита интересов империи, но и располагать греческое и армянское население страны в пользу крестоносцев. Татикий также был обязан вести участников похода к Палестине более краткими и удобными дорогами.

Государства крестоносцев

Графство Эдесское (1098 – 1146 гг.). Большую помощь крестоносцам оказали армяне, которые в борьбе с турками смогли около 1080 года создать на юге Малой Азии свое государстве – Киликийскую Армению. С их помощью отряд крестоносцев, углубившись на восток, отвоевал у турок древний город Эдессу. Здесь было основано первое государство крестоносцев – Эдесское графство, во главе которого стал Бодуэн (Балдуин), брат Годфрида Бульонского. Это государство почти полвека было форпостом христиан, защищавшим Малую Азию от натиска с Востока

Княжество Антиохийское (1098 – 1268 гг.). В октябре 1097 года крестоносцы начали осаду Антиохии, длившуюся более года. Их армия была недостаточно большой, чтобы полностью блокировать город, а стены его - слишком мощны для успешного штурма. Ранее, в 1085 году турки взяли город через измену. Теперь эмир Антиохии Баги-Сиан, также боялся измены, поэтому многие христиане были изгнаны, церкви осквернены, а патриарх Иоанн и часть его окружения брошены в темницу.

Антиохия, самой природой поставленная в весьма благоприятные условия для защиты от внешнего врага, была еще и умело укреплена. Город окружали высокие и толстые стены, по которым можно было свободно ехать экипажем в четыре лошади. Подступы к стенам защищались 450 оборонительными башнями. Взять такие укрепления при недостатке осадных орудий, при отсутствии дисциплины и единого главнокомандующего, не представлялось никакой возможности.

Но и оставить позади себя такой важный стратегический пункт крестоносцы не могли. На пользу их играла анархия, господствовавшая в мусульманском мире. Сирия в это время была объектом борьбы между Египтом и Багдадом. Фатимидский халифат высылал толпы мусульман, которые заняв Иерусалим и ряд городов Сирии, значительно ослабили халифат Багдадский.

Через несколько месяцев осады крестоносцы оказались в самом плачевном положении. Грабежи, отсутствие дисциплины и взаимная вражда заметно расслабляли их. Вожди не успели заготовить запасы на осень и зиму. В крестоносном войске начались болезни. Перед страхом смерти дезертировали целые отряды во главе со своими предводителями. Город оставался неприступным, турки постоянно тревожили вылазками, а мусульманские правители соседних городов собирали армию в помощь осажденным. Большой поддержкой для крестоносцев стал прибывший к Антиохии английский флот, с которым император Алексий прислал инструменты и материалы для сооружения осадных башен и метательных машин. С острова Кипр шли припасы, отправку которых организовал патриарх Иерусалимский Симеон, изгнанный из своего города турками и пребывавший на этом острове.

Папский легат, епископ Адемар, поддерживавший добрые отношения с патриархом Симеоном, написал от его имени послание ко всем западным христианам с просьбой о немедленной помощи. Патриарх обращался ко всем верным Запада как глава всех епископов на Востоке, как греческих, так и латинских. Он именовал себя «апостольским» Патриархом и объявляет, что своей властью отлучает от Церкви каждого христианина, не исполнившего своих крестоносных обетов.

Постепенно лидерство среди крестоносцев перешло к Боэмунду Тарентскому. Он понял, что Антиохия со своими неприступными и несокрушимыми укреплениями, со своим выгодным положением (на судоходной реке Оронте, впадающей в Средиземное море) представляет весьма удобный пункт для основания в ней независимого княжества, главного предмета всех его стремлений.

Тем временем к Антиохии подходила громадная мусульманская армия во главе с Кербугой, эмиром города Мосула. Крестоносцы могли очутиться между молотом и наковальней. Нужно было спешить и прежде всего, избавиться от императорского представителя. Боэмунд начал распространять слух о том, что Кербуга послан византийским императором, а цель Татикия состоит в том, чтобы возбуждать мусульман против крестоносцев.

В итоге византийский представитель вынужден был покинуть лагерь и уехать в Константинополь. Отъезд Татикия развязал руки Боэмунду. Ему удалось договориться с турецким офицером, армянином по происхождению, перешедшим в ислам, который открыл ворота крестоносцам. 2 июня 1098 года Антиохия была взята, а к вечеру в городе не оставалось ни одного живого мусульманина.

На другой день, 3 июня, к городу подошел эмир Кербуга с 300-тысячной турецкой армией. Он хорошо знал и о слабости крестоносного войска, и о том бедственном положении, в котором оно находилось. В ополчении оставалось не более 120 тысяч воинов, остальные частью погибли в битвах с мусульманами и в трудном переходе по опустошенным областям после Никейского сражения, частью же были рассеяны в различных городах Малой Азии в виде гарнизонов. Но и эти 120 тысяч вошли в город, лишенный всяких запасов продовольствия, притом они были утомлены продолжительной осадой. Эмир решил вынудить осажденных сдаться под угрозой неминуемой голодной смерти.

Крестоносцы очутились в ловушке. Три недели они сидели запертыми в городе, изредка делая незначительные и бесполезные вылазки. Для желавших бежать турки оставили путь к бегству – вплавь по Оронту к морю, где стояли венецианские торговые корабли. И хотя этот путь представлял много опасностей, им пользовались сначала поодиночке, а потом целыми отрядами.

Но большинство осажденных оставались в городе, уповая на византийскую армию, которая во главе с императором двигалась к Антиохии. Однако, к их несчастью, Алексий I встретил на своем пути графа Стефана де Блуа, бежавшего из-под Антиохии за день до ее взятия крестоносцами. Граф рассказал, что крестоносцы уже разбиты Кербугой под стенами так и не взятой ими крепости. Алексий решил, что победоносные турки начнут развивать свое наступление, и спешно повернул к Константинополю, чтобы не оставлять без прикрытия свои фланги. Когда новости об этом дошли до крестоносцев, они почувствовали себя преданными. Им оставалось надеяться только на чудо. И оно произошло.

К этому тяжкому для крестоносцев времени относится появление истории о Святом копье. Вот как повествует в своей «Истории франков, которые взяли Иерусалим» очевидец событий Раймунд Ажильский, капеллан (священник-исповедник и секретарь) графа Раймунда Тулузского. Некий ополченец из Прованса по имени Пьер Бартелеми объявил товарищам по оружию, что пятикратно видел во сне апостола Андрея, открывшего ему следующее: в антиохийской церкви св. Петра зарыто копье, которым римский сотник Лонгин пронзил распятого на кресте Иисуса Христа. Если крестоносцы отыщут эту святыню, обагренную кровью Сына Божьего, они будут спасены.

Узнав об этом, Раймунд Тулузский незамедлительно распорядился произвести раскопки в церкви. Туда отрядили 12 человек, рыцарей и священников, не считая самого Пьера Бартелеми. Всех прочих удалили из храма. Подняли плиту, стали рыть под ней землю. Копали довольно долго, целый день (14 июня 1098 г.), и наконец, уже в сумерках на дне ямы показался ржавый наконечник копья. Как пишет Раймунд Ажильский, «благочестием своего народа склонился Господь показать нам копье. И я, который написал это, поцеловал его, едва только показался из земли кончик копья».

С возгласами ликования, под пение гимна «Тебя, Бога, хвалим» реликвию положили на алтарь церкви св. Петра. Весть о происшедшем быстро облетела стан крестоносцев. Настроение воинов сразу же поднялось. «Находка святого копья вновь оживила наши сердца», - писал на родину один из рыцарей. По словам хрониста, «все воинство возрадовалось, каждый побуждал другого к мужеству и не могли наговориться вдоволь о явившейся им Божественной подмоге». «Весь народ, - вторит ему другой хронист, - услышав об этом, прославлял Бога».

Горя желанием прорвать блокаду, испытывая подъем религиозных чувств, крестоносцы преисполнились боевым воодушевлением. Они открыли ворота и бросились на турок, сражаясь яростно и ожесточенно. В бою участвовал и капеллан Раймунд Ажильский, который нес в руках копье Господне, вид которого вдохновлял атакующих. Ободренные находкой драгоценной реликвии, крестоносцы разгромили армию Кербуги, обратившуюся в бегство. Свое спасение и победу над турками христиане посчитали следствием чудесной помощи, а Святое копье стало знаменем крестоносцев.

Боэмунд, чтобы отстоять свое право на господство в Антиохии, обратил внимание вождей на поведение византийского императора, якобы свидетельствовавшее о враждебных чувствах к крестоносцам. В то время, когда они, лишенные средств к пропитанию, изнемогали под Антиохией, взятие которой замедлялось еще и тем, что они не имели осадных снарядов, византийский император находился вблизи города со значительными военными силами и осадными машинами и не захотел оказать крестоносцам никакой помощи. Между тем при переправе крестоносцев через Босфор он дал слово лично участвовать в их походе.

Теперь же, без усилий занимая Эфес, Милет и другие города, без особенных жертв одерживая победы над турками, ослабленными крестоносцами, император ценою крови крестоносцев покупал легкие победы и расширял свои владения. Именно на это обстоятельство указывал Боэмунд, как на бесчестный поступок со стороны византийского императора, и ему удалось убедить князей в том, что передача Антиохии византийскому правительству принесла бы вред делу крестовых походов. Теперь Боэмунд мог требовать своих наград. Упирая на предательство византийцев и на свои заслуги, он, несмотря на все протесты Раймунда Тулузского, убедил остальных отдать город ему. Так в нарушение ленной присяги было создано второе государство крестоносцев - княжество Антиохийское.

Во время осады Антиохии произошло событие, знаменательное для отношений между церквями. Когда крестоносцы взяли штурмом мусульманский город Альбара в окрестностях Антиохии, они поставили там своего, латинского, епископа. Он был назначен на это место, потому что там не было местной епископской кафедры. Пока никто не воспринимал как реальность раскол между греческой и латинской Церквами, и никто не думал о создании параллельной иерархии. Новый епископ, Петр Нарбоннский, был хиротонисан патриархом Антиохийским Иоанном, восстановленным крестоносцами на своей кафедре после захвата города и повсеместно почитаемым в качестве исповедника. Но этот эпизод послужил началом для возникновения латинской иерархии на Востоке.

После разгрома войска Кирбуги бедствия крестоносцев не закончились. Среди них вспыхнула эпидемия, жертвой которой пали многие ополченцы. Самой тяжелой потерей стала смерть папского легата - епископа Адемара. Он слыл мудрым и терпимым человеком, и его сдерживающее влияние на армию было огромным. Епископ всегда выступал за тесное сотрудничество с местной христианской иерархией и за уважение прав местных христиан. В армии более не было человека с подобным авторитетом, и после его смерти некому стало умиротворять раздоры и склоки руководителей похода, смягчать враждебное отношение к местным христианам. Все противоречия выплеснулись наружу.

Отдохнувшие крестоносцы направились далее на юг. Войско Раймунда Тулузского остановилось у стен крупного города Триполи и начало подготовку к штурму. Уже все было готово для взятия города, как вдруг Боэмунд, зорко и ревниво следивший за тем, чтобы вблизи его княжества не появилось другого самостоятельного владения под главенством западного князя, прислал к Триполи Танкреда, который воспрепятствовал штурму. В крестоносном лагере начались громкие жалобы на князей, простой народ требовал немедленного движения к Иерусалиму. Тогда граф Раймунд, находя невозможным далее противиться общему желанию, в середине мая 1099 года вынужден был оставить Триполи и двинуться на юг. Крестоносцы не подчинились и императору Алексею, просившему подождать прибытия его армии, чтобы вместе выступить к Иерусалиму.

Королевство Иерусалимское (1099 – 1291 гг.). Летом 1098 года Иерусалим перешел под власть египетского халифа. Город был хорошо укреплен, а когда войско крестоносцев приблизилось к городу, из него изгнали всех христиане. Колодцы в окрестностях были засыпаны или отравлены. В Египте собиралось огромное войско в помощь осажденному городу. Армия крестоносцев к этому моменту не превышала 20 тысяч человек. Они были изнурены, обессилены длинными переходами, битвами и всякого рода лишениями.

В ополчении недоставало многих знатных участников; часть из которых погибла от эпидемий, часть осталась в различных завоеванных городах, часть вернулась на родину. Из главных вождей похода к Иерусалиму пришли Раймунд Тулузский, Роберт Нормандский и Готфрид Бульонский, к которым присоединился Танкред. Они не располагали ни средствами, ни материалами для предстоявших осадных работ. Лишь спустя некоторое время корабли из Генуи и Пизы доставили продовольствие и материалы для осадных работ.

Первый штурм был отбит гарнизоном Иерусалима. Крестоносцы спешно занялись сооружением осадных башен и катапульт. 15 июля 1099 года, после второго приступа, Иерусалим пал. Крестоносцы, опьяненные победой, учинили в городе страшную резню. Спасли свои жизни лишь те мусульмане, которые сдались Раймунду Тулузскому. Вырезаны были также и всех находившиеся в городе евреи, которых обвинили в пособничестве мусульманам. По свидетельству очевидцев, на Храмовой горе потоки крови текли выше уровня колен. Находившаяся там знаменитая мечеть Омара была разграблена воинами Танкреда.

Восток был потрясен такой жестокостью. Если до этого многие мусульманские правители достаточно терпимо относились к франкам и готовы были считаться с их интересами, то теперь все изменилось. После иерусалимской резни мусульмане поняли, что западные христиане - беспощадные враги, которых необходимо уничтожить. Фанатизм христиан разбудил исламский фанатизм.

После взятия Иерусалима, прежде всего, следовало решить вопрос об организации власти. Вожди крестоносцев разделились на две партии: одна стояла за то, чтобы устроить церковное государство с патриархом во главе. Другая партия предлагала учредить королевство. Последняя взяла верх. Вначале трон был предложен Раймунду Тулузскому, но он в силу своих нравственных принципов отказался. Также поступил и Роберт Нормандский. Остался Готфрид Бульонский, который согласился на предложение, заявив, однако, что будет носить титул не короля Иерусалимского, а «Защитника Гроба Господня».

Вскоре после основания Иерусалимского королевства крестоносцы вновь оказались в смертельной опасности. Огромное войско египетского султана двинулось к Иерусалиму с намерением выбить из него христиан. Но в битве при Аскалоне, к югу от Иерусалима, крестоносцы одержали победу над мусульманами и упрочили существование нового государства.

Годфрид Бульонский умер год спустя (1100 год). На троне утвердился его младший брат Бодуэн I (бывший граф Эдесский), который уже был коронован как король Иерусалимский. Его считают истинным создателем Иерусалимского королевства. Именно Бодуэн завоевал большую часть Палестины, значительно расширив свое государство и проявив качества незаурядного политического и военного деятеля.

Иерусалимское королевство было обустроено по образцу европейских феодальных государств. Землю поделили между рыцарями, которые приносили королю ленную присягу, но в своих областях являлись практически независимыми государями. Им подчинялись в свою очередь их вассалы, также наделенные землей. Большою властью и влиянием в государстве пользовался и патриарх Иерусалимский.

Местное население, сирийцы, армяне, греки, арабы, турки, оказались после покорения страны крестоносцами в полной крепостной зависимости от своих новых господ, гораздо более тяжелой, чем при власти мусульманских правителей.

Подобное устройство сложилось в княжестве Антиохийском, графстве Эдесском и возникшем позже графстве Триполи.

4. Графство Триполи (1105-1268 гг.). Основателем его считается граф Раймунд Тулузский, который несколько раз пытался взять важный торговый центр Ближнего востока – Триполи, сейчас второй по величине город Ливана. В древности здесь был центр Финикийской конфедерации, в которую входили три города - Тир, Сидон и Арвад. После их слияния и образовался Триполи, чье название переводится с греческого как «Тройной город». Граф Раймунд так и не дождался падения города, во время осады которого умер в 1105 году. Его наследникам удалось взять Триполи, который стал столицей их государства.

Религиозная политика крестоносцев.

Закрепившись на Востоке, крестоносцы стали вытеснять православное духовенство и заменять его латинским. Подобную практику начал Боэмунд Тарентский. В 1099 году он изгнал из города законного патриарха Иоанна IV, повсеместно почитаемого как исповедника. Новым патриархом Боэмунд назначил своего кандидата Бернарда Валенского. Это было несомненным вероломством по отношению к патриарху Иоанну, который оказывал всяческую поддержку собратьям-христианами, и даже поставил им одного латинского епископа. Деяние Боэмунда было тем более противозаконным, потому что антиохийская кафедра до того времени сохраняла общение с Римом.

Иоанн IV поселился в Константинополе, где он написал трактат, обличающий латинство, в котором с горечью повествовал о притеснениях, понесенных православными от латинян. Вскоре он ушел на покой, а антиохийские клирики, проживавшие в изгнании в Константинополе, избрали нового патриарха. Таким образом была инициирована параллельная иерархия в Антиохии. Императору Алексию прибавилась еще одна забота: как выставить непрошеных гостей из Антиохии, восстановить там законного патриарха и защитить права тамошних православных.

В Иерусалиме так же под давлением Боэмунда был избран патриарх- латинянин Адальберт Пизанский, новый папский легат. Это был беспринципный, алчный и честолюбивый интриган, лично преданный антиохийскому князю. Новый патриарх направил свои действия к тому, чтобы отнять власть у короля и основать духовное государство, подобное Папской области, которому подчинились бы все владения крестоносцев.

Законный патриарх иерусалимский Симеон скончался на Кипре в изгнании, так и не дождавшись возвращения к своей пастве. В его отсутствие православных священников изгнали из храма Гроба Господня и на все вакантные епископские кафедры назначили латиняне. Это сразу же весьма ухудшило отношения между местными христианами и их «освободителями». Палестинские православные, ощутив политику латинян, с ностальгией вспоминали о куда более терпимых мусульманских правителях.

Бодуэн I предпринял меры для примирения с местным православным населением, вернув их священников в храм Гроба Господня. Но епископами в Палестине остались латиняне. В литургическую жизнь православных приходов католические иерархи, как правило, не вмешивались. Местным православным христианам пришлось формально принять их. Как полагают историки, на территории Палестины постоянно находились один или два тайных православных иерарха, которые и рукополагали местное духовенство. Подчинялись они православному Иерусалимскому патриарху, проживавшему в Константинополе. Он же поминался на православном богослужении.

Из рассказа русского паломника игумена Даниила, побывавшего в Палестине в 1107 году, видно, что в храме Гроба Господня служили совместно латинские, и греческие священники, но ключи от храма были у православных. Даниила принял король Бодуэн, о чем игумен писал следующее:

«Тогда я, дурной и недостойный, в ту пятницу в час дня пошел ко князю Балдуину и поклонился ему до земли. Он же, видя меня, дурного, подозвал меня к себе с любовью и сказал мне: «Чего хочешь, русский игумен?». Он меня хорошо узнал и полюбил меня очень, поскольку муж он добродетельный и смиренный весьма, и ничуть не гордый. Я же сказал ему: «Князь мой, господин мой! Молю тебя Бога ради и князей ради русских: повели мне, чтобы и я поставил свою лампаду на Гробе Святом от всей Русской Земли!» Тогда он серьезно и с любовью повелел мне поставить лампаду на Гроб Господень и послал со мной мужа, своего лучшего слугу, к эконому церкви Святого Воскресения и к тому, кто держит ключ от Гроба».

Интересно, что своё отношение к разделению Церквей игумен Даниил никак не проявил, хотя с удовлетворением отметил тот факт, что Святой огонь нисходит только на греческие лампады и свечи, а не на «латынские».

«Хождение игумена Даниила»

Рыцари-монахи.

Несмотря на ошибки, поражения и потери, крестоносцы почти на два столетия закрепились на Востоке. Важную роль в этом сыграли рыцарские ордена религиозно-военного характера. Возникли они из крестоносцев, дававших монашеские обеты – целомудрия, нищеты и послушания. Своей первоначальной задачей союзы рыцарей-монахов полагали помощь паломникам, уход за больными, ранеными и калеками. Впоследствии они взяли на себя защиту паломников в случае нападения на них, и наконец, приняли обет борьбы с мусульманами вообще.

Орден госпитальеров. Термин «госпиталь», который понимается сегодня всеми как военная больница и чисто медицинское учреждение, в те времена имел иной смысл. Латинское слово «gospital» переводится как «гость». Госпиталь того времени – гостиница или приют, где путник может получить все необходимое (ночлег, питание, лечение, отдых, защиту, безопасность, религиозные требы), причем, в значительной мере, бесплатно. К моменту взятия Иерусалима крестоносцами в городе уже существовал госпиталь, основанный и возглавляемый паломником из Прованса Жерардом Благословенным.

Госпиталь располагался возле храма Иоанна Крестителя и состоял из двух отделений - одно для мужчин, посвященное Предтече, другое для женщин, посвященное Марии Магдалине. Число мест в госпитале достигало 2 тысяч. Помощь оказывалась раненным и больным любого вероисповедания, что приносило госпиталю много доходов от благодарных пациентов. При лечении использовались методы передовой тогда арабской медицины.

В 1107 году король Иерусалима Бодуэн I официально утвердил устав Ордена госпитальеров или иоаннитов и закрепил за ним землю, на которой располагался госпиталь. Одеждой, отличающей рыцарей этого ордена, стал черный плащ с белым крестом. В России орден стал известен под названиями Орден Госпитальеров, Орден Иоаннитов, Странноприимный Дом Иерусалимского Госпиталя, Орден св. Иоанна Крестителя, Орден св. Иоанна Иерусалимского, Орден Святого Иоанна, Мальтийский Орден.

Орден тамплиеров. Орден был основан в 1119 году небольшой группой рыцарей во главе с Гуго де Пейном. Король Бодуэн II отвел для них место на Храмовой горе, там, где раньше стоял Иерусалимский храм. Отсюда название ордена – «Нищенствующие рыцари Христа и Храма Соломона» (лат. Templique Solomonici) или тамплиеры (храмовники).

«Поскольку они не имели ни церкви, ни постоянного прибежища, король дал им на время местожительство в южном крыле дворца, близ Храма Господня». В то время Храма уже не было, а на его месте стояла мусульманская святыня - мечеть Аль-Акса, в которой располагалась резиденция короля Иерусалимского.

Орден получил большие пожертвования от германского императора и английского короля, что позволило собрать значительные военные силы. Рыцари этого ордена, отличавшиеся хорошим вооружением, составляли лучшее христианское войско на Востоке. Их отличительная одежда - белый плащ с красным крестом.

Тевтонский орден. Был создан в конце XII века году века немецкими (тевтонскими) рыцарями и располагался в городе Аккра. Римский папа Климент III утвердил название ордена как «Братство Тевтонской церкви Святой Марии Иерусалимской» своей буллой от 6 февраля 1191 года. В русской историографии он получил имя Тевтонский или Немецкий Орден. Отличительной одеждой рыцарей стал белый плащ с черным крестом.

Постепенно духовно-рыцарские ордена стали не только мощной военной силой, но и распорядителями огромных богатств, полученных как в ходе военных действий, так и от пожертвований. Неприступные замки, возвышавшиеся на вершинах гор, свидетельствовали об их силе. Владения и богатства орденов размещались не только на Востоке, но и в Европе.

Роль итальянских городов-республик.

Важную роль в судьбах государств, основанных крестоносцами, сыграли итальянские города-республики. Эти города владели уже торговыми факториями на многих островах Средиземного моря и в крестоносном движении увидели шанс стать монополистами в торговле с Востоком. Главными своими успехами крестоносцы обязаны военным силам и помощи итальянских городов, в том числе и в военном флоте. В благодарность крестоносцы дали им возможность прочно обосноваться в Сирии и Палестине. Среди итальянских городов-республик особую роль на Востоке играли Венеция и Генуя.

Венеция была основана около 421 года переселенцами из, спасавшимися от нашествия готов. Убежище они нашли на островках архипелага Риальто, расположенного в лагуне северо-западной Адриатики. Формально город подчинялся Византийской империи в лице экзарха Равенны.

После 726 года в результате конфликта, вызванного несогласием местных граждан с проводимой Константинополем политикой иконоборчества, был избран собственный правитель – дож. После компромисса с империей он был утвержден в должности Византийским императором. С этих пор устанавливается схема власти, при которой титул верховного правителя получал представитель местных знатных семейств, лишь номинально зависимый от империи.

В 992 году вышел указ, согласно которому венецианцы получили от Византии торговые льготы за то, что обязались доставлять ее воинов из Босфора в имперские владения на берегах Южной Италии. Венеция оказала существенную помощь Алексею I Комнину в его войне с норманнами. За это император своим указом от 1082 года выделил венецианским купцам склады, несколько набережных, а также причалов с прилегающей к ним территорией Константинополя. Но главное – этим документом давалось разрешение вести беспрепятственную торговлю в Адриатическом море. В дальнейшем венецианцы то конфликтовали с империей, то снова входили с ней в дружеские отношения, добиваясь каждый раз все большего расширения своих прав в торговле.

Генуя возникла на месте древнего поселения племени лигуров, ставшего впоследствии римским портом. Главными источниками доходов для города становятся морская торговля и банковское дело. Во время Первого крестового похода генуэзские корабли доставили рыцарям материалы для осадных орудий, а затем принимали непосредственное участие в боевых действиях. В 1155 году Генуя получила торговые привилегии и от Византии

Венеция и Генуя стали монополистами на доставку людей и припасов в государства крестоносцев. Они также стремились восстановить Великий шелковый путь, соединявший ранее Китай и Индию с Европой. Конкуренция между двумя городами-республиками республиками неоднократно приводило к войнам между ними.

Отношения между государствами крестоносцев и Византией.

Заявляемая организаторами цель крестового похода заключалась в укрепления позиций христианства в ослаблении ислама на Востоке. Продолжение такой политики было желаемо и ожидаемо всем христианским населением как Европы, так и Азии. Однако политические интересы вошли в противоречие с этими целями.

Византия стремилась вернуть свои территории и поэтому не желала усиления государств, основанных крестоносцами. В свою очередь, их руководители, стремясь сохранить и даже увеличить свои владения, видели главных противников в греках. В этих условиях наиболее вероятными союзниками как Константинополя, так и крестоносцев становились турки.

Разрушителем общехристианского дела с самого начала выступил Боэмунд Тарентский, утвердившийся в Антиохии. Он стал приращивать свои владения; пользуясь тем, что мусульманское население не могло оказать большого сопротивления. Но на эти земли, бывшие владения Византии, стал претендовать и Алексей Комнин.

Первым камнем преткновения стал богатый приморский город Лаодикея. Узнав, что его заняли крестоносцы, император снарядил флот и приказал изгнать франков. В борьбу за город вмешались генуэзцы и пизанцы. С помощью их флота антиохийский князь изгнал из Лаодикеи греческий гарнизон. После этого итальянцы и воины Боэмунда стали нападать на приморские византийские города.

Активность Боэмунда на время прервал неудачный поход на одного из турецких эмиров. Крестоносцы были разгромлены, а антиохийский князь попал в плен, в котором находился четыре года (1101-1104). Крестоносцы остались без своего фактического лидера. Мусульмане, убедившись в том, что франков можно побеждать, активизировали военные действия. Боэмунд же вошел в доверие к пленившему его эмиру Мелик-Гази, подталкивая его к войне против Византии. Узнав об этом, Алексей Комнин за огромные деньги выкупил Боэмунда из плена и позволил вернуться в Антиохию, надеясь, что князь из благодарности перестанет строить козни.

Оценив обстановку, Боэмунд понял, что у него недостаточно сил для борьбы на два фронта – с мусульманами и греками. Он решил призвать свежие силы из Европы, лично отправившись туда. Осведомленный о намерениях князя, император приказал своим военным судам крейсировать у берегов Малой Азии. Анна Комнина пишет о том, что с целью обмануть бдительность греков, Боэмунд приказал положить себя в гроб, и таким образом беспрепятственно пройти линию греческих судов. Достигнув острова Корфу, Боэмунд послал греческому императору письмо, полное угроз.

В Италии Боэмунда восторженно встречали как героя и борца за святое дело. Папа Пасхалий II (1099 – 1118) дал князю рекомендательные письма к королям французскому и германскому и разрешил проповедовать крестовый поход против греков - схизматиков. Боэмунд триумфально провел в Европе три года. Король французский женил его на одной из своих дочерей, а другую выдал за Танкреда. Породнившись с королевским двором, Боэмунд собрал в Германии, Франции и Италии тридцатитысячное войско, щедро снабженное оружием и продовольствием. Корабли для отправки войска на Восток ему предоставили Генуя, Венеция и Пиза.

Ополчение, во главе которого стоял норманнский вождь, направилось прямо к византийским владениям и осадило порт Диррахий (ныне Дуррес в Албании). Город был хорошо укреплен и для взятия его требовались штурмовые лестницы, стенобитные машины и осадные башни. Материалов для их изготовления у крестоносцев не было, а греческий флот блокировал возможность подвоза необходимых припасов. Осаждавшие начали терпеть лишения. Среди них поднялся ропот. От Боэмунда потребовали не тратить времени и вести войско дальше.

Боэмунд упорствовал, но вскоре обнаружил, что армия его окружена подошедшим византийским войском. Голод, болезни и эпидемии в лагере крестоносцев завершили дело. Боэмунд вынужден был капитулировать и подписать унизительный для себя договор. По его условиям правитель Антиохии становился вассалом императора, возвращал Византии, завоеванные им территории в Малой Азии, обещал восстановить в своем княжестве законного греческого патриарха и даже воевать против Танкреда, если тот не согласится принять условия капитуляции. Перенесенное унижение Боэмунд не смог перенести. Он вернулся в Италию, где вскоре умер. Его преемником стал Танкред, не признавший договор с императором.

Большинство историков полагают, что именно Боэмунд Тарентский стал главным виновником будущих бедствий, неудач и потерь христиан. Необходимо было сохранять и укреплять союз с Византией для совместных действий против мусульман. Но Антиохийский князь внес антагонизм между империей и крестоносцами, и первый стал заключать союзы, направленные против единоверцев.

Укрепление могущества Византии при династии Комнинов.

Алексей I Комнин. Победы крестоносцев объективно способствовали и успехам Византии. Алексей I Комнин одержал ряд важных побед над турками в Малой Азии и отодвинул границу далеко вглубь полуострова. Он также успешно воевал против еретиков-богомилов, движение которых приобрело такую силу, что угрожало целостности Империи. После успешной военной кампании в плен было захвачено руководство секты. Император провел ряд диспутов с ними, пытаясь убедить их отречься от ереси и решить дело мирным путем. Однако в конце концов он вынужден был казнить Василия, главу секты, и нескольких его сторонников, упорствовавших в своем заблуждении.

Алексей I много сделал для улучшения нравов духовенства и монашества. Гора Афон была объявлена императором свободной от всяких податей и других притеснений «до скончания века»; причем «гражданские чиновники не должны иметь никаких сношений со Святой Горой». Как и прежде, Афон не зависел ни от одного епископа. Прот, председатель совета игуменов афонских монастырей, рукополагался самим императором.

При Алексее I был основан монастырь святого Иоанна Богослова на острове Патмос, где любимый ученик Христа отбывал некогда ссылку. Император заказал ученому-монаху Евфимию Зигабену историю всех ересей с их опровержением, которая получила название «Догматическое всеоружие православной веры». В 1082 году состоялся собор, осудивший учение Иоанна Итала, последователя Платона и Аристотеля. Иоанн был предан анафеме вместе со своим учением. Собор осудил утверждения философа о предсуществовании и переселении душ, творении мира из предвечной материи. Вследствие этого Итал отказался от своего учения о переселении душ и от порицания святых икон, учение же об идеях старался истолковать применительно к православным воззрениям.

Алексий I предпринял ряд попыток церковного примирения с Римом. В 1089 году был проведен собор в Константинополе под его председательством, на котором присутствовали папские легаты. Прошел он в весьма дружелюбной атмосфере, но никаких результатов он не дал. В 1117 году на Ближнем Востоке случилось лунное затмение, а через несколько месяцев палестинское небо осветилось северным сиянием - необычайно редким феноменом в этих широтах. Все это признали недобрым предзнаменованием. Оно оправдалось: 1118 год стал роковым для многих правителей этого региона. В январе скончался папа Пасхалий. В апреле умерли король Иерусалимский Бодуэн I, патриарх Иерусалимский Арнульф и турецкий султан Мухаммед. В начале августа умер багдадский калиф Мустахир. А в день Успения Божией Матери, после долгой и мучительной болезни, скончался великий император Алексий I.

Иоанн II Комнин (1118-1143), сын Алексея I. При нем империя стала подлинной и единственной мировой сверхдержавой. Иоанн унаследовал лучшие качества своего отца. «Это был человек, который и царством управлял прекрасно, и жил богоугодно, и по нравственности не был ни распутен, ни невоздержан», писал о нем византийский историк XII века Никита Хониат. Невысокого роста, хорошо сложенный, император отличался редкой красотой и величием духа, за что получил прозвище Калоиоанн, т.е. «прекрасный Иоанн». Он не терпел сквернословия, грубости и, где мог, старался обходиться без обычных тогда пыток и казней.

Иоанн был прямым и очень честным человеком, благочестивым, скромным, строгим к себе и милосердным к другим. Он нежно любил свою жену, венгерскую принцессу Ирину, и был образцовым семьянином. Император много заботился о бедных, построил в Константинополе монастырь Вседержителя (Пантократора) и учредил при нем для неимущих больницу на пятьдесят коек. Внутреннее устройство ее, подробно описанное в подписанном императором уставе, по словам известного историка Византии Ф.И. Успенского, являет собой пример «самого трогательного, что история сохранила насчет гуманитарных понятий в византийском обществе».

Церковная политика Иоанна Комнина была продолжением линии отца. Он тоже вел переговоры с папами. При его участии состоялось несколько диспутов в Константинополе. Но, как и предыдущие, они не дали никаких определенных результатов.

Иоанн II оказался отличным полководцем и способным дипломатом. Большую часть своего четверть векового правления он провел в войнах. В походах император разделял со своим войском все тяготы и лишения воинской жизни. В 1122 году Дунай вновь перешли печенежские орды. Император выступил им навстречу и нанес сокрушительное поражение.

Начиная с тридцатых годов Иоанн II основную тяжесть внешней политики перенес в Малую Азию. Используя тактику своего отца, он постепенно отодвигал границу с сельджуками к востоку и югу. Князь Антиохии и король Иерусалима вынуждены были обращаться к императору за помощью против мусульман.

Мануил I Комнин (1143-1180). После случайной гибели Иоанна II во время охоты, императором стал его сын Мануил, последний выдающийся представитель династии. Он отличался редкой красотой и блестящим умом, имел превосходное образование, отличался интересом к культуре, науке и богословию. Мануил был великолепным воином, непобедимым на турнирах. Он страстно увлекался медициной и слыл неплохим доктором и сам лечил всех своих заболевших гостей.

Император финансировал множество строительных программ. Искусство и науки процветали во время его царствования. По его указу русские иноки, давно уже жившие на Афоне и имевшие там небольшой монастырь, получили обитель св. Пантелеймона, которая пользуется широкой известностью и в наше время. Мануил активно интересовался богословием, но этот интерес сочетался у него с увлечением магией и астрологией.

Обе жены Мануила были латинянками по происхождению. Овдовев в первом браке, он женился на красавице Марии Антиохийской, племяннице короля Иерусалимского Бодуэна III. При дворе императора было много франков, что не слишком нравилось византийцам. Император увлекся мечтой о восстановлении Римской империи. Для ее достижения он предложил папе Адриану IV соединить их власть в Риме.

Однако план этот сорвался, ибо цели двух сторон были полностью противоположны: Мануил надеялся с помощью папства установить господство над Западом, а затем и над самим папством - а папы надеялись с помощью Мануила установить господство над Византийской Церковью, а затем и над Византийской империей. Папа прямо заявлял, что хочет вернуть себе Восточную Церковь, и сравнивал ее с заблудшей овцой и с мертвым Лазарем.

Вскоре после провала этого плана Мануил официально вновь предложил уже следующему папе, Александру III, осуществить союз Церквей, если папа вернет ему венец Римской империи, который сегодня в нарушение всех прав находится в руках германских королей. Александр, однако, отказал.

Интересен и другой план Мануила - женить венгерского наследника Белу, принятого в православие в Константинополе и получившего имя Алексия, на своей сестре Феодоре и сделать его наследником престола, объединив таким образом Империю с Венгерским королевством. Возможно, это был самый дальновидный из всех планов Мануила.

Однако, когда у него наконец родился сын и наследник Алексий II, и этот план был оставлен. Феодора приняла монашеский постриг. Бела-Алексий обиделся и обратил свои взгляды на Запад. Возможно, это было величайшей ошибкой Мануила за все его правление. к тому же, мечтая о восстановлении Римской империи, император не обращал достаточного внимания на войну с турками, в результате чего не закрепил должным образом завоеваний своих деда и отца на Востоке. На правление Мануила Комнина приходится Второй крестовый поход.

III. Второй (1147-1149 гг.) и Третий (1189-1192 гг.) крестовые походы.

Второй крестовый поход

В 1144 году эмир города Мосула (на севере современного Ирака) по имени Имад ад-Дин Зенги I (1084-1146) внезапным ударом захватил город Эдесса. Государства крестоносцев не смогли отвоевать его и остались без своего форпоста на Востоке. Толпы беженцев направились в Европу, где живописали бедственное положение христиан. Известие о падении первого государства крестоносцев особенно потрясло Францию. Ведь именно отсюда направилось на Восток более всего рыцарей. В Эдессе, Иерусалиме, Триполи сидели короли и графы французского происхождения.

Раздался призыв к новому крестовому походу. На этот раз он происходил не из Рима. Папа Евгений III (1145 – 1143) в это время был изгнан восставшим народом. Фактическим правителем города стал монах Арнольд Брешианский (ок. 1100-1155). Он обвинял папу, епископов, аббатов в роскоши, разврате, потакании грабежам и убийствам, симонии и призывал церковь вернуться к простоте жизни ранних христианских общин. Более десяти лет Рим находился под властью Арнольда. Плененный германским императором, направившимся в Италию по просьбе папы, он был приговорен к повешению. Затем тело было сожжено, а пепел выброшен в Тибр, чтобы останки не почитались многочисленными приверженцами.

Глашатаем нового крестового похода стал Бернар (1090—1153), аббат монастыря Клерво, наиболее авторитетный церковный деятель Запада в то время. Он происходил из знатной семьи и получил хорошее образование. Но это не мешало Бернару говорить, что его учителя - апостолы, которые не учили его ни читать Платона, ни распутывать тонкости Аристотеля, но зато научили искусству праведной жизни.

Постоянно пребывавший в молитве и размышлениях, он часто не обращал внимания на происходившее вокруг него. Сохранился рассказ о том, как однажды Бернар со своими спутниками целый день ехал вдоль берега живописнейшего Женевского озера. Когда вечером на привале сопровождавшие аббата монахи с восторгом рассказывали об увиденных красотах, выяснилось, что Бернар был всю дорогу так погружен в свои раздумья, что вообще не заметил никакого озера.

В историю Бернар Клервосский вошел и как самый резкий противник своего современника Пьера Абеляра (1079 – 1142), учителя Арнольда Брешианского. Абеляр, со своей формулой «понимаю, чтобы верить» считается одним из основателей европейского рационализма. В противоположность ему Бернар не верил в то, что слабый человеческий разум может постигать мир. Мир и тем более создавший его Бог - не разрешимая умом тайна, понять которую своими силами смертные не в состоянии. Им остается лишь молиться и надеяться на чудесное откровение свыше, которое по милости Божией приоткроет им краешек этой тайны. Не холодный рассудок, а душевный подъем, сердечное волнение, мгновенное озарение - вот что ведет к подлинному знанию, куда более глубокому, чем знание «ограниченных и самоуверенных философов». Поэтому Бернар отстаивал другую формулу – «верую, чтобы понимать».

Величественная осанка, лицо аскета, яркий талант проповедника привлекали к нему людей и обеспечивали колоссальное влияние на их умы и чувства. Бернару неоднократно предлагали архиепископские кафедры и даже папскую тиару. Но он всегда отказывался и этим еще более выигрывал в глазах современников, почитавшего его святым еще при жизни.

Из светских правителей первым идею похода горячо поддержал французский король Людовик VII (1037 – 1080). В 1146 году он созвал большое собрание светских и церковных феодалов. На нем Бернар Клервосский произнес яркую речь, в которой призвал вооружиться против неверных для защиты Гроба Господня. Первым принял на себя крест французский король. Папа, находившийся в это время во Франции, благословил поход.

Евгений III (папа римский). Булла с объявлением Второго Крестового похода

В течение короткого времени в южной и средней Франции собралось многочисленное ополчение. Движение в поддержку крестового похода дошло и до Германии, где выразилось в еврейских погромах. Известие об этом дошло до Бернара Клервосского, который отправился за Рейн. В Германии он гневно порицал духовных лиц, которые своим авторитетом не смогли остановить бесчинства толпы. Этим Бернар не ограничился и призвал немцев к участию в крестовом походе.

После торжественной мессы по поводу нового 1047 года в присутствии императора Конрада III (1093 – 1152) Бернар произнес пламенную речь. Обрисовав бедственное положение христиан на Востоке, он от лица Самого Спасителя обратился со следующей речью к императору: «О, человек! Я дал тебе все, что Я мог дать: могущество, власть, всю полноту духовных и физических сил; какое же употребление ты сделал из всех этих даров для службы Мне? Ты не защищаешь даже того места, где Я умер, где Я дал спасение душе твоей; скоро язычники распространятся по всему миру, говоря, где их Бог». «Довольно! - воскликнул Конрад, из глаз которого текли слезы. - Я буду служить Тому, Кто искупил меня».

В Германии началось мощное движение в поддержку нового крестового похода. Оно способствовало росту славы Бернара Клервосского, но в итоге оказалось пагубным для исхода всего дела. Франция к этому времени уже выставила до семидесяти тысяч крестоносцев. Этого было вполне достаточно для того, чтобы отвоевать Эдессу и остановить натиск мусульман. Французский король собрался направиться на Восток через Италию. Здесь в 1127 году норманнские владения на юге полуострова и на Сицилии объединились в единое королевство. Король Рожер II был другом Людовика и выразил желание не только предоставить корабли, но и присоединиться к походу.

В свою очередь германский король считал всю Италию своим владением и находился во враждебных отношениях с норманнами. Кроме этого, он заключил союз с Византией, целью которого было объединение усилий западных и восточных христиан в борьбе с исламом. Когда встал вопрос о выборе маршрута крестоносного войска, Конрад III предложил избрать тот путь, которым шло первое германское ополчение - через Венгрию, Болгарию, Сербию, Фракию и Македонию. Немцы настаивали, чтобы французский король также двинулся этим путем, мотивируя свое предложение тем, что следует избегать разделения сил, а также утверждая, что движение через владения византийского императора, союзника Германии обеспечит благоприятные условия для крестоносцев.

В конце концов, Людовик VII согласился с доводами Конрада III. Узнав об этом, Рожер потребовал от французского короля исполнения, заключенного между ними договора, и направить свою армию через Италию. Людовик долго колебался, но уступил союзу с германским королем и отправился вслед за ним через Венгрию на Восток. Возмущенный Рожер решил действовать исключительно в своих собственных интересах. Он погрузил армию на корабли и стал грабить принадлежащие Византии острова и побережья Иллирии, Далмации, южной Греции. Чтобы египетские мусульмане не воспользовались его отсутствием и не напали на владения норманнов, Рожер заключил с ними военно-политический союз.

Таким образом крестоносное движение в самом начале было поставлено в самое неблагоприятное положение. С одной стороны, западный король напал на византийские владения в то время, когда крестоносцы подходили к Константинополю. С другой стороны, сложился союз христианского короля с мусульманами, враждебный целям крестовых походов.

Во Втором крестовом походе участвовала масса людей, многие из которых не желали подчиняться никакому авторитету. Как бы ни желали французский и германский короли довести свои войска до Константинополя, не возмущая местное население грабежами и насилиями, им было трудно удержать порядок и дисциплину в своем войске. Многочисленные добровольцы, примкнувшие к ополчению, грабили и чинили всяческие насилия жителям балканских провинций Византии.

Между византийским императором и германским королем начались взаимные упреки. Крестоносцы жаловались на то, что их не обеспечивают продовольствием и другими припасами. Греки возмущались поведением западных ополченцев. Мануил Комнин, зная о слабом влиянии германского короля на свое воинство, стал опасаться того, что оно, подойдя к Константинополю, учинит грабежи и насилия. Поэтому император посоветовал Конраду переправиться на азиатский берег не через Босфор, а через пролив Дарданеллы. Но крестоносцы не подчинились и направились к Константинополю, сопровождая свой путь грабежами и насилиями.

В сентябре 1147 года Византия оказалась в большой опасности именно со стороны крестоносцев. У стен Константинополя расположились германцы, предававшие все грабежу и разорению. На подходе было французское ополчение, которое ничем не отличалось от немцев. Соединенные силы тех и других могли угрожать столице серьезными неприятностями. В то же время император Мануил был оповещен о взятии норманнами принадлежащего Византии острова Корфу, о нападениях норманнского короля на приморские владения империи, о союзе Рожера II с египетскими мусульманами.

Учитывая грозившую со стороны крестоносцев опасность, Мануил Комнин заключил союз с турками-сельджуками, которые отныне не боялись совместного выступления против них западных и восточных христиан. Таким образом цель крестового похода становилась недостижимой. Ей препятствовали два христианско-мусульманских союза: Рожера II с египетским султаном и византийского императора с султаном иконийским.

Тем временем немцы, не дожидаясь французов, решили переправляться в Малую Азию. В Никее от них отделился пятнадцатитысячный отряд, направившийся вдоль морского побережья в Палестину. Конрад с остальным войском избрал тот путь, которого держалось первое крестоносное ополчение - через Дорилей, Иконий, Гераклею. В первой же битве с мусульманами, состоявшейся 26 октября 1147 года в Каппадокии, близ Дорилея, немецкое войско, застигнутое врасплох, было разбито наголову. Большая часть ополчения погибла или попала в плен. Немногим удалось вместе с королем добраться обратно в Никею, где Конрад стал ожидать подхода французов.

Почти в то самое время, когда Конрад потерпел сокрушительное поражение, Людовик VII приближался к Константинополю. Происходили постоянные столкновения между французским войском и греками. Зная о дружбе между Людовиком VII и Рожером II, Мануил не считал безопасным продолжительное пребывание в Константинополе французов. Чтобы поскорее отделаться от них и понудить рыцарей к ленной присяге, он употребил хитрость.

Между французами был пущен слух, что немцы, переправившиеся в Азию, быстро подвигаются вперед и одерживают блистательные победы. Честолюбие французов было задето, и они потребовали немедленной переправе через Босфор. И только на побережье Малой Азии французы узнали о несчастной участи немецкого войска и об обмане со стороны греков.

Оба короля, встретившись в Никее, решили идти далее вместе. Так как путь до Дорилея был покрыт трупами и залит христианской кровью, они решили избавить войска двинуться обходной дорогой через Пергам и Смирну. Путь этот оказался чрезвычайно трудным. Войско продвигалось медленно, а мусульмане частыми нападениями держали крестоносцев в постоянном напряжении. Недоставало продовольствия и фуража. Лишь в начале 1148 года оба короля прибыли в Эфес с жалкими остатками войска. Отсюда немецкий король отправился в Константинополь, а французский в Антиохию. Совместные действия двух армий на этом закончились.

Людовик VII на норманнских кораблях переправился в южную Италию и осенью 1149 года вернулся во Францию. Пребывание Конрада III в Константинополе завершилось его конфликтом с императором Мануилом Комниным. Покинув столицу Византии, германский король направился в Иерусалим. Здесь он присоединился к авантюре, имевшей печальные последствия для крестоносцев.

Вместо того чтобы освобождать Эдессу, он принял предложение напасть на эмира Дамаска, находившегося во вражде с правителем Мосула. Два мусульманских правителя, забыв свои распри, составили мощный союз против крестоносцев. Конрад потерпел неудачу, окончательно подорвавшую боевой дух крестоносцев. В начале 1149 года германский император с остатками войска вернулся в Европу.

Таким образом Второй крестовый поход, который казался таким блистательным, так много обещавшим вначале, сопровождался ничтожными результатами. Мусульмане не только не были ослаблены, а, напротив, нанося христианам одно поражение за другим, уничтожая целые крестоносные армии, укрепили уверенность в собственных силах и надежду на полное изгнание крестоносцев.

Неудача Второго крестового похода подорвала авторитет Бернара Клервосского, называвшего крестовый поход делом, угодным Богу и предрекавшего благоприятный исход. Известие о неудаче вызвало ропот в народе и молву о том, что Бернар лжепророк, а папа, давший свое благословение, антихрист. Евгений III, спасая свой авторитет, возлагал всю ответственность на Бернара. Тот в ответ утверждал, что действовал по приказанию папы. Но интересам их обоих отвечало распространение мнения о том, что главной виновницей бед крестоносцев была еретическая Византия.

В итоге, когда Рожер II призвали к крестовому походу против греков, его немедленно поддержал французский король. Бернард Клервосский, горячо уверовавший в роковую роль Византии, с присущей ему страстью стал проповедовать отмщение вероломным схизматикам. Но его планы сорвал немецкий король, который не был заинтересован в усилении власти норманнов, чья роль в антивизантийском плане было для него очевидной.

Напрасно Бернард блистал красноречием, обрушивая на Конрада громы и молнии. Немецкий король оставался непоколебимым. Он слишком хорошо помнил, что вышло из того, когда он против своей воли поддался на эмоциональный шантаж пламенного проповедника. Благодаря здравому смыслу короля Конрада план Евгения III и Бернарда Клервосского не удался.

Во время Второго крестового похода северогерманские князья Генрих Лев, Альбрехт Медведь и другие пришли к выводу, что нет надобности искать врагов на далеком Востоке. Ведь рядом с ними находились обширные территории, населенные славянами-язычниками. Князья обратились в Рим, и папа благословил их на крестовый поход против соседей, сопровождавшийся страшными жестокостями, убийствами и грабежами.

Положение на Востоке после Второго крестового похода.

В 1153 году новым князем Антиохийским стал Рейнальд (Рене) де Шатильон, яркий представитель категории людей, которых обычно называют авантюристами. Мелкий рыцарь из Прованса, младший сын в семье, на своей родине он не владел ничем. В поисках лучшей доли Рене направился в Палестину, где поступил на службу к Иерусалимскому королю. Узнав о том, что Антиохийская княгиня Констанция овдовела, он направился к ее двору. Красавец и весельчак стремительно покорил сердце княгини, вступил в брак с ней и стал соправителем.

В поисках военной добычи Рейнальд стал нападать на соседние византийские и турецкие владения. В 1156 году он высадился на острове Кипр, принадлежавшем империи. Киприоты, всегда поддерживавшие добрые отношения с крестоносцами и не раз выручавшие их, не ожидали такого вероломного нападения. Пользуясь их замешательством, франки захватили остров и устроили там трехнедельную оргию грабежей и насилий. Все, что можно было увезти, погрузили на суда, что нельзя - сожгли. Толпы людей были увезены в рабство, многие, не помещавшиеся на корабли, убиты.

Этого преступления император Мануил I не мог оставить безнаказанным. Во главе огромного войска он двинулся на Антиохию. Рейнальд быстро понял, что его единственный шанс на спасение состоит в полной покорности. Он явился к императору в рубище, босой, с веревкой на шее и головой, посыпанной пеплом. Несколько часов, валяясь в пыли перед походным имперским троном, он просил прощения. Наконец Мануил I «заметил» Рейнальда и после жесткого разговора «простил», поставив ряд условий. В их числе была замена латинскиого патриарха Эймери на греческого Афанасия II.

Рене де Шатильон успокоился, но ненадолго. Во время очередного набега на мусульман он попал в плен к эмиру Алеппо, где провел 16 лет и вышел на свободу только в 1176 году. К этому времени жена его умерла, а трон перешел к ее сыну от первого брака. Рене де Шатильон остался без владений и без денег. Нужно было начинать все сначала. Собрав отряд из преданных ему людей, бывший князь занялся разбоем, грабя караваны, шедшие из Египта в Дамаск и обратно. Резиденцией его стал неприступный замок к востоку от Мертвого моря.

Тем временем, Мануил I, установивший добрые отношения с крестоносцами, не оставлял попыток преодолеть церковный раскол. Вопрос это обсуждался на Константинопольском соборе 1157 года. Сохранилась «Беседа на соборе Мануила и патриарха Луки», свидетельствующая о том, что патриарх Лука Хрисоверг (1157–1170 гг.) остался непреклонным, заявив, что от латинян «смердит нечестием» и что он предпочел бы «агарянское иго латинскому». В конце концов Мануилу пришлось сдаться и заявить, что отныне он будет «чуждаться латинских догм как змеиного яда».

В 1170 году весь Ближний Восток потрясло страшное землетрясение, эпицентр которого находился в Северной Сирии. В момент катастрофы антиохийский патриарх Афанасий совершал литургию в кафедральном соборе. Здание обрушилось и погребло патриарха под обломками. Латинские клирики объявили случившееся божественной карой. Патриарха Эймери с извинениями вновь пригласили на кафедру. У Мануила в тот момент были слишком заняты руки, и он отложил свое вмешательство на более позднее время, которое, однако, так и не наступило. Возобновились боевые действия с турками, завершившиеся катастрофой для Византии.

Войско империи, двигавшееся к турецкой столице Иконию, 17 сентября 1176 года попало в засаду в ущелье близ крепости Мириокефал. Несмотря на отчаянное сопротивление греков и союзных рыцарей из Антиохии, битва завершилась полным уничтожением византийской армии. Не в силах как-либо влиять на ход битвы своими распоряжениями, император дрался как простой воин. К вечеру он остался один, без знамени и телохранителей.

В щите Мануила торчали три десятка стрел, сам он получил столько ударов, что даже не мог самостоятельно поправить съехавший на сторону шлем. Какой-то турок узнал императора, схватил его коня под уздцы и повел в плен. Мануил вскоре очнулся и так ударил противника по голове, что тот свалился замертво. Желая напиться, император зачерпнул воды из ручья, но после первых же глотков его вырвало - вода текла пополам с кровью. Император не выдержал и зарыдал, проклиная день, в который довелось ему испить христианской крови.

Разгром при Мириокефале покончил с господством Византии в Малой Азии. Войска больше не было. Казна опустела и денег взять было неоткуда. В этом же году потерпела полный крах его политика относительно Италии. В союзе с германским императором Мануил пытался отвоевать свои бывшие владения на юге полуострова у своего злейшего врага - норманнов. Ему даже удалось отвоевать Бари и несколько других крепостей.

Но 29 мая 1176 года в сражении при Леньяно объединенная армия папы, сицилийского короля и лиги итальянских городов разбила войско императора Фридриха I Барбароссы. В следующем году в Венеции собрался конгресс, в котором приняли участие Фридрих Барбаросса, папа и представители итальянских городов. Конгресс подтвердил самостоятельность последних и примирил германского государя с папой.

По словам Ф. И. Успенского, «Венецианский конгресс был таким же ударом для Византийской империи, как и поражение, нанесенное ей Иконийским султаном при Мириокефале. Сблизив в одно и то же время враждебные Византии элементы на Западе, он был предвозвестником коалиции, завоевавшей в 1204 году Константинополь и образовавшей на Востоке латинские государства».

После двух тяжелейших политических катастроф император Мануил охладел к политике. Спустя четыре года он скончался, оставив трон 12-летнему сыну Алексею II. Регентшей стала вдова Мануила Мария Антиохийская, немедленно окружившая себя своими соотечественниками-латинянами. Увидев, что к власти пришли ненавистные франки, жители Константинополя подняли восстание, сопровождавшееся тотальным истреблением латинян. Мария Антиохийская была низвергнута, а фактическая власть перешла к двоюродному брату покойного императора Андронику Комнину.

Андронику было уже 62 года. Его жизнь была полна невероятных приключений, причиной которых являлась невероятная страсть к любовным приключениям. Из-за них Андроник неоднократно оказывался в заключении, приговаривался к смерти, отправлялся в ссылку. Судьба забрасывала его в Иерусалим, Антиохию, Иконий, Дамаск и даже в далекий русский Галич к князю Ярославу Осмомыслу.

Став фактическим правителем, Андроник Комнин заставил Алексея II подписать смертный приговор собственной матери. Затем он короновался вторым императором, после чего убил соправителя и женился на его 12-летней вдове, дочери французского короля Людовика VII.

Узурпатор отличался маниакальной подозрительностью, беспощадно уничтожая всех, кто мог свергнуть его. Жестокие казни восстановили против Андроника население. Восстал и отделился Кипр. Турки успешно наступали в Малой Азии, венгры захватили Далмацию. Сицилийские норманны вновь вторглись на Балканы, взяли штурмом Салоники и разграбили город. Они вывезли оттуда 500 мастеров-шелкоделов, основав свое собственное шелковое производство и разрушив тем самым монополию Византии, приносившую ей огромные доходы.

В сентябре 1185 года в Константинополе произошло очередное восстание. Андроника схватили и жестоко замучили. Почти все представители династии Комнинов мужского пола были убиты. Спастись удалось лишь двум внукам Андроника I – Алексею и Давиду. Их тайно вывезли в Грузию к их тетке – знаменитой в будущем царице Тамаре (1184—1213). Новым императором стал Исаак II Ангел (1185-1195, 1203), человек, даже по меркам того времени, начисто лишенный совести.

Нарушить слово или организовать тайное убийство было для него делом вполне обычным. Добравшись до казны, он стал растрачивать ее стремительными темпами. Страстный любитель роскоши, император каждый день натирался дорогими восточными благовониями и никогда не надевал одного и того же хитона дважды. Для еды Исаак использовал священную утварь, утверждая: «На земле нет никакого различия во власти между Богом и императором; царям все позволительно делать и можно нераздельно употреблять Божие со своим, так как они получили царскую власть от Бога и между Богом и ими нет расстояния».

За дела император брался от случая к случаю, а державой управляли временщики, бравшие взятки, по словам хрониста Никиты Хониата, всем, чем можно, «от денег до спелых дынь». Должности продавались, словно овощи на рынке, монета обесценивалась, а император сорил деньгами, раздавая их столичным нищим или возводя ненужные пышные здания. Решая всякого рода проблемы, он зачастую обращался к различным прорицателям и астрологам. Один из них, Досифей, даже стал патриархом, занимая вопреки нормам восточной церкви сразу два патриарших престола - Константинопольский и Иерусалимский.

Империя стремительно катилась к гибели. «Со смертью василевса Мануила Комнина, - писал митрополит Евстафий Солунский (ок. 1115 - ок. 1193), - погибло все, что оставалось целым у ромеев, и всю нашу землю окутал мрак, как бы при затмении Солнца».

Третий крестовый поход.

Падение Иерусалима. Упадок Византии позволил мусульманам перейти в решительное наступление. В это время их признанным лидером стал султан Салах-Ад-Дин (Саладин), который обладал всеми качествами великого правителя. К 1163 году он смог объединить под своей властью все мусульманские владения от Месопотамии до Ливии.

Иерусалимское королевство вступило тем временем в полосу анархии. Король Ги де Лузиньян не пользовался авторитетом и оказался игрушкой в руках Рейнальда де Шатильона, ставшего к этому времени одной из самых влиятельных фигур среди крестоносцев. Не забыв унижения плена, он был яростным врагом мусульман. Не ограничиваясь ограблением караванов, князь решил нанести удар в самое сердце ислама, захватив Мекку и Медину.

Он построил пять галер и по частям, на спинах верблюдов перевез их к Красному морю. Там корабли были собраны, спущены на воду и четыре месяца опустошали берега Египта и Аравии. Сам Рейнальд, совершив переход в несколько сот километров через пустыню, стремительно приближался к Мекке, разрушая один за другим арабские города. Только известие о том, что Саладин направил своё войско против владений Рейнальда, заставило того повернуть обратно. Уже в Палестине воины де Шатильона захватили караван, в котором находилась сестра Саладина.

Султан обратился к иерусалимскому королю с требованием вернуть всё захваченное имущество и пленников. Рене де Шатильон отказался выполнить приказ короля, заявив Ги де Лузиньяну, что он в своих владениях такой же сеньор, какой король - в своих. После этого Саладин поклялся убить князя-разбойника собственными руками. Собрав огромную армию, он выступил в поход. 4 июля 1187 года в битве при Хиттине в Галилее армия крестоносцев была разгромлена. Количество пленников, в числе которых оказался и король, оказалось рекордным. Саладин обошелся милостиво со всеми, кроме одного. Он собственноручно убил Рейнальда де Шатильона.

Армии крестоносцев больше не существовало и защищать Иерусалимское королевство было некому. Саладин брал один город за другим. 20 сентября мусульманское войско подошло к Иерусалиму. Горожане защищались отчаянно, но силы были слишком неравны. Город сдался 2 октября, после того как в стене была пробита брешь. Саладин великодушно согласился отпустить за выкуп все франкское население Иерусалима, составлявшее около 20 тысяч человек, в основном женщин и детей, со всем, что они могли унести на себе. Выкуп платил каждый за себя: мужчина 10 золотых монет, женщина пять и за ребенка одну. Однако деньги нашлись только у семи тысяч жителей, которые были выпущены из города.

И христиане, и мусульмане были потрясены поведением латинского патриарха Ираклия, заплатившего свой выкуп и пошедшего из города, ведя за собой осла, груженного драгоценностями и буквально сгибаясь под тяжестью золота, которое он нес на себе. И это в то время, когда тысячи его единоверцев и соотечественников были обречены на рабство. Видя отчаяние христианской бедноты, Саладин на свои деньги выкупил 1000 человек и освободил их. Соревнующийся с ним в благородстве его брат Аль-Адиль тут же выкупил и освободил ещё 1000 человек.

Затем Саладин позволил своим военачальникам освободить по нескольку сотен пленников, после чего освободил всех престарелых, позволил женщинам забрать своих мужей, а потом освободил всех детей и выдал средства на дорогу каждому сироте и каждой вдове. Все отпущенные христиане получили пропитание и охрану, сопровождавшую их до Тира и Триполи. Местные православные христиане остались в городе. Саладин немедленно восстановил их иерархию, вернув православных священников и иерархов во все святые места.

Теперь практически вся Палестина была в руках султана. У крестоносцев оставались только Антиохия, Триполи и несколько замков. Единственный город из всего Иерусалимского королевства, оставшийся непокоренным, оказался Тир, куда вовремя прибыло подкрепление с Запада во главе с Конрадом Монферратским. Мощные стены Тира считались неприступными и Саладин отложил взятие крепости. Но когда он с войском вновь подошел к ней, туда прибыло войско из Сицилии. Штурм вновь был отменен.

Поход Фридриха I Барбароссы. Известие о падении Иерусалима вызвало шок на Западе. Папа объявил новый крестовый поход. В течение ближайших пяти лет объявлялся абсолютный пост по пятницам и воздержание от мяса по средам и субботам. О своем желании лично выступить на защиту Гроба Господня заявили английский и французский короли. Германский император Фридрих I Барбаросса объявил Саладину, что идёт на него, и потребовал немедленно вернуть христианам все завоеванные им земли.

В 1189 году войско Фридриха вступило на территорию Византии, которая уже рассматривалась крестоносцами как враждебное еретическое государство. Передвижение немецкой армии сопровождалось массовыми грабежами и погромами. Приструнить немцев было некому. Исаак Ангел, боявшийся Фридриха, вступил в переговоры с Саладином о союзе против крестоносцев. Получив известие об этом, Барбаросса взял штурмом Адрианополь и стал готовиться к захвату Константинополя. Исааку пришлось пойти на уступки, предоставить ему транспорт и провиант, переправить в Малую Азию и обещать всяческое содействие.

В битве при Иконии Фридрих I одержал убедительную победу над турецким войском. Путь к Палестине был открыт, но произошло непоправимое. При переправе через небольшую горную речку Фридрих утонул. Армия, которая безоговорочно верила ему, распалась. До Антиохии дошли малая ее часть, доставив в сосуде с уксусом тело своего императора.

Осада Акры. Тем временем возобновились боевые действия в Палестине. Султан Саладин освободил иерусалимского короля Ги де Лузиньяна, взяв клятву немедленно отбыть на родину и более никогда не воевать против мусульман. Однако латинское духовенство разрешило короля от клятвы.Собрав небольшую армию, он осадил главный порт Палестины крепость Акру. Это было безумное предприятие, так как турецкий гарнизон намного превышал по численности силы короля. К тому же лагерь Ги был вскоре осаждён подоспевшим Саладином.

Положение казалось безнадежным, но в Палестину стали подходить новые силы крестоносцев. Сначала морем прибыл датчане, затем фламандцы и французы, за ними немцы с итальянцами, а затем англичане. Весной 1191 года к стенам Акры прибыла французская армия во главе с королем Филиппом II Августом, а затем основные силы англичан во главе с королем Ричардом Львиное Сердце.

Ричард начал свой крестовый поход с завоевания христианского Кипра, который к тому времени отложился от Византийской империи. Разграбив остров и оставив свою администрацию, английский отправился на Святую Землю. Акра была взята штурмом. После этого французский король отбыл на родину. Предводителем всего крестоносного войска остался Ричард Львиное Сердце. Он сразу же запятнал себя резней мусульманского населения Акры. Саладин, согласно предварительному договору, должен был прислать королю громадный выкуп за этих пленников и освободить всех христиан. Кроме того, султан обещал вернуть Ричарду Честной Крест.

Однако Саладин не успел вовремя достать всех денег. Несмотря на его просьбы подождать несколько дней, Ричард приказал убить всех пленных – около трех тысяч воинов, женщин и детей. После этого Саладин приказал казнить всех франкских пленных.

Окончание похода. Из Акры Ричард повел свою армию вдоль берега моря на юг. Он одержал несколько блистательных побед над Саладином и взял крепость Яффа. Если бы он немедленно направился к Иерусалиму, то смог бы занять город. Крепостные стены были в плохом состоянии после недавней осады, а армия Саладина деморализована. Но Ричард упустил свой шанс, надолго остановившись в Яффе.

Боевые действия продолжились, чередуясь с переговорами о мире. Самая блестящая победа, одержанная Ричардом, была достигнута в битве при Яффе в 1192 году. У английского короля было всего 54 рыцаря, 15 коней и не больше двух тысяч пехотинцев. Тем не менее он разбил мусульманское войско в 7 тысяч всадников.

Но у Саладина по-прежнему была боеспособная армия. Иерусалим оставался в его руках. Он знал, что власть в Англии захватил брат Ричарда и король вынужден будет отправиться на родину. Произошло так, как и рассчитывал султан. В 1192 году был подписан мирный договор. У крестоносцев осталось все побережье к северу от Яффы. Им предоставлялось право паломничества в Иерусалим. Таков был жалкий итог объединенных усилий всей Западной Европы.

IV. Четвертый крестовый поход (1202 – 1204 гг.).

Очередной переворот в Константинополе. Власть в Византии продолжала деградировать. В 1195 году Исаак II Ангел был свергнут и ослеплен родным братом, воцарившимся под именем Алексий III Ангел (1195 – 1203 гг.). Он оказался еще более бездарным правителем, чем прежний император. На всех фронтах армия терпела поражение за поражением. Экономика разваливалась, казна опустела.

При этом Византия по-прежнему была самым культурным государством мира. Константинополь поражал всех своим великолепием, оставаясь центром производства, искусства, науки и образования, местом хранения ценностей древних цивилизаций. На его рынках можно было найти все, а на улицах встретить представителей всех народов; Архитектура, мозаики, мрамор, дворцы, церкви были несравнимы. Все, имеющееся на Западе, являлось лишь бледным подражанием Византии.

Несмотря на кризис, империя продолжала оставаться форпостом и твердыней христианства. И все, даже самые плохие императоры, понимали, что защита европейской цивилизации и христианства возможна не при помощи дышащих на ладан христианских анклавов в Палестине, которые были озабочены лишь проблемой собственного выживания, а только при сохранении империи, которая уже более пяти веков успешно сдерживала исламское давление на Европу.

Продолжалось развитие богословия. Во время правления Ангелов развернулся спор о евхаристии. По словам историка той эпохи Никиты Акомината, вопрос стоял так: «Святое тело Христово, которого мы приобщаемся, так ли нетленно (άφύαρτον), каким оно стало после страданий и Воскресения, или тленно (φΰαρτόν), каким оно было до страданий». Другими словами, «приемлемая нами евхаристия подлежит ли обычным физиологическим процессам, каким подвергается всякая вкушаемая человеком пища, или же не подчиняется этим физиологическим процессам?». На созванном в Константинополе соборе Алексей III Ангел встал на защиту «дерзновенно поруганной» истины и поддержал учение о «нетленности» приемлемой нами евхаристии.

Провозглашение IV Крестового похода. В 1198 году на папский престол взошел, пожалуй, самый известный средневековый папа - Иннокентий III (1198-1216). Это был во многих отношениях талантливый человек и политик. Главной целью он видел единство христианского мира, естественно, под владычеством папы. Иннокентий III считал, что обладает всей полнотой как духовной, так и светской власти. Он начал с проповеди крестового похода, ибо считал позором для христианства то, что Иерусалим по-прежнему находится в руках врагов веры. Иннокентий даже обложил все духовенство данью. На крестовый поход каждый клирик должен был выделить сороковую часть своих доходов.

Из прошлого наконец были извлечены уроки: папа назначил одного бесспорного лидера похода - маркиза Бонифация Монферратского. В Палестину крестоносцы должны были добираться по морю. Транспорт обязалась предоставить Венецианская республика. Главой ее (дожем) был Энрико Дандоло. Легенда рассказывает, что за тридцать лет до этого он, во время пребывания в Константинополе в качестве посла, был предательски ослеплен греками при помощи вогнутого зеркала, отражавшего солнечные лучи. Это якобы являлось причиной глубокой ненависти венецианца к Византии.

При всей своей слепоте Дандоло был одним из наиболее дальновидных политиков-прагматиков своего времени, правда, и одним из самых беспринципных. Никакая риторика относительно крестового похода как священного долга христианина на него не действовала. Интересовала венецианца только выгода. Дандоло полагал, что полное господство Венеции на Востоке может быть достигнуто лишь после уничтожения Византийской империи.

Договор, предложенный венецианцами крестоносцам, был очень деловым. Венецианцы получали 85 тысяч марок серебром. В обмен они предоставляли на год транспорт и продовольствие для 4500 рыцарей, 9 тысяч оруженосцев и их лошадей и 20 тысяч пеших солдат. Кроме того, от Венеции отправлялись в поход 50 галер с воинами. Венецианцам отходила половина всех будущих завоеваний.

У Венеции появился решающий голос в определении направления похода. Первоначально он планировался на Египет, в то время самое слабое звено мусульманского мира. Предполагалось завладеть стратегически важными городами Египта, и затем обменять их на Палестину. Но Венеция, уже готовясь к Крестовому походу, подписала очень выгодный торговый договор с Египтом и венецианцам совсем не хотелось начинать там войну, не будучи до конца уверенными в исходе дела. Более того, их послы, подписывая договор в Египте (в Венеции в это же время подписывался договор с крестоносцами), заверяли египтян, что будут препятствовать любой западной экспедиции против этой страны.

В августе 1202 года крестоносцы собрались в Венеции, но, как и рассчитывал Дандоло, предусмотренной в договоре суммы у них не оказалось. Все войско было отвезено на один из островов в лагуне. Продовольствие доставлялось туда с перебоями. Солдаты голодали. Тогда Дандоло в качестве компенсации за недостающую сумму предложил захватить далматинский город Задар (Зару), отпавший из-под власти Венеции и ставший ее торговым конкурентом. Крестоносцы вынуждены были согласиться.

Захват Задара. В ноябре 1202 года венецианский флот с крестоносцами на борту флот подошел к Задару. Жители прибили на башнях кресты, но город это не спасло. Задар был взят штурмом и разграблен. После этого крестоносцы решили, что пока не пройдет зимняя непогода, лучше оставаться в завоеванном городе, а заодно и подумать о будущем направлении похода. Папа Иннокентий, услышав о нападении на христианский город, был в ярости и отлучил от причастия всю экспедицию. Потом, немного подумав, он понял, что крестоносцы сами стали жертвой шантажа. Он снял отлучение с них, но вновь подтвердил свой запрет на венецианцев. Однако это лишь сыграло на руку руководству похода, понявшему, что запреты так же легко отменяются, как и провозглашаются.

Тем временем в лагерь крестоносцев прибыл Алексей, сын низвергнутого и ослепленного императора Исаака Ангела. Он попросил о помощи, предложив взамен следующие условия: если крестоносцы восстанавливают на престоле отца и его самого, он выплатит 200 000 марок, отправит с крестовым походом в Египет 10 тысяч воинов и будет постоянно содержать 500 рыцарей в Палестине. Алексей также обещал подчинить Православную Церковь Риму.

Возвращение на трон Исаака Ангела. Крестоносцы приняли эти условия. Соответствующий договор был подписан в мае 1203 года, после чего армия направилась к Константинополю. Лишь небольшая часть крестоносцев во главе с графом Симоном де Монфором возмутилась таким позорным изменением цели похода и отплыла на найденных ими судах в Палестину. В конце июня 1203 года флот был в Босфоре.

Алексей III Ангел бежал, прихватив с собой десять кентинариев (около 327 кг) золота. «Трусливейший из людей! Его не остановило нежное родительское чувство к детям; его не удержала любовь к жене, его не тронула судьба великого города, и ничего подобного не пришло ему на ум; но в малодушии, в трусости он променял благо всех городов, областей и всего народа (империи) на свое личное спасение, да и то - сомнительное» - писал Никита Хониат. Крестоносцы без труда овладели городом. Слепой Исаак Ангел был вызволен из темницы и воцарился вместе с сыном, принявшим имя Алексей IV Ангел.

За короткий срок двадцатилетний Алексей IV снискал всеобщее презрение. Греки считали католиков варварами, а он пьянство в компании с ними считал наилучшим развлечением. Найдя казну практически пустой, Алексей для уплаты долга крестоносцам обложил огромным налогом всех, в том числе и священнослужителей. Латиняне безраздельно и безнаказанно хозяйничали в окрестностях столицы. По настоянию императора патриарх Иоанн Каматир вынужден был пойти на ряд уступок папе в вопросах богослужения, что вызвало взрыв возмущения.

22 августа группа крестоносцев средь бела дня принялись за грабеж мусульманского квартала столицы. Правительственным силам удалось прекратить разбой. В ответ латиняне подожгли мечеть. Сильный ветер понес огонь в центр города. За два дня выгорело огромное пространство, пламя бушевало у стен Большого дворца. Огонь пожрал лучшие торгово-ремесленные кварталы, погибли сотни людей и неисчислимые ценности. Константинопольской торговле был нанесен удар, от которого она более не смогла уже оправиться.

Осенью, отдав рыцарям около половины требующейся по договору суммы, Алексей IV Ангел принялся увиливать, видя, что заплатить остальное не в состоянии. Назрел конфликт, а когда греки прямо объявили крестоносцам, что денег те в ближайшее время не дождутся, отношения обострились до предела. Рыцари были недовольны также плохим содержанием своего войска. Между латинянами и греками начались вооруженные стычки. Была предпринята даже попытка сжечь флот крестоносцев, пустив на него зажигательные суда (брандеры). В этой обстановке Ангелы очутились между молотом и наковальней - растущим народным гневом и раздражением своих вчерашних заступников.

25 января произошел очередной государственный переворот. Власть перешла в руки военачальника Алексея Дуки, прозванного Мурчуфлом («Насупленным»). Новый император, принявший имя Алексей V Дука, был убежденным противником латинян. Он отказался выплачивать крестоносцам какие-либо суммы по обязательствам Ангелов и принялся укреплять город, готовясь к войне. Собирая средства для этой цели, он обложил налогами всех, включая высших титулованных особ и не давая поблажки даже своим родственникам.

Вскоре, посчитав, что у него достаточно сил для противостояния рыцарям, император предложил крестоносцам убираться из города. Получив отказ, он организовал нападение на отряды крестоносцев, добывавшие продовольствие. Однако греки были разбиты и бежали, бросив величайшую воинскую святыню Византии - древнее знамя с изображением Богоматери.

Разграбление Константинополя. После этого инцидента на совете вождей крестоносцев между ними и Венецией был заключен договор, названный «Во имя Бога, Папы и Империи». Согласно его условиям, Константинополь должен быть взят силой, вся захваченная добыча поделена поровну между Венецией и франками, а совет из шести венецианцев и шести франков избрать нового императора. Императору отдавалась 1/4 Империи, а остающиеся 3/4 разделялись поровну между Венецией и крестоносцами. За Венецией сохранялись торговые привилегии на всей территории бывшей Византийской империи.

В случае если императором избирали франка, патриархом должен был стать венецианец. Формальным основанием для выступления было объявлено убийство Алексея IV, совершенное по приказу Мурчуфла. Город с миллионным населением, который ни разу за 900 лет его истории не мог взять враг, собрались штурмовать всего 20 тысяч крестоносцев. Это выглядело безумием, но уже к вечеру 13 апреля Константинополь был захвачен, продержавшись всего четыре дня. Император Алексей V Мурчуфл бежал.

Начался трехдневный грабеж города, сопровождавшийся массовыми убийствами и насилиями. По словам Никиты Хониата, «даже сарацины милосердны и добры в сравнении с этими зверями, имеющими Крест Христов на своих плечах». Драгоценнейшие сокровища мировой культуры, а также величайшие святыни были разграблены или просто уничтожены.

В Святой Софии пьяные крестоносцы обдирали серебряный иконостас и золотой престол, топча сапогами священные книги и иконы. Они пили вино из евхаристических чаш, в то время как проститутки плясали на патриаршем престоле и распевали непристойные песенки. Монахинь насиловали в их же монастырях. На улицах лежали раненые и умирающие женщины и дети. Никто не оказывал им помощи. Через три дня великий город, самая великолепная столица мира, лежал в руинах.

Латинская империя. Когда трехдневное разграбление города закончилось, вожди крестоносцев приступили к наведению порядка. Добычу было приказано сдать в казну. Даже не считая всего бездумно уничтоженного, количество награбленного не поддавалось описанию. Один из крестоносцев свидетельствовал: «С сотворения мира никогда столько добычи не добывалось в одном городе». Награбленное было разделено по условиям договора: четверть – императору, три восьмых - франкам и три восьмых было отдано венецианцам. И поныне главный храм Венеции - собор св. Марка украшает четверка коней с византийского ипподрома, а в его ризнице туристам за деньги демонстрируют части золотого престола Святой Софии, инкрустированного драгоценными камнями и украшенного эмалевыми иконами.

Во время выборов императора венецианцы выступили против кандидатуры руководителя похода Бонифация Монферратского. Они не хотели, чтобы главой государства был сильный руководитель, с которым им пришлось бы считаться. В итоге трон Латинской империи или Романии был отдан графу Бодуэну (Балдуину) Фландрскому. Бонифаций Монферратский получил город Салоники (Фесалоники) с округом и титул короля.

Король Бодуэн был провозглашен сюзереном всех земель, кроме тех, которые передавались венецианцам. К Венеции отошли 3/8 Константинополя с собором Святой Софии, порты и стратегически важные острова. Им была дарована монополия на торговлю в Черном море. Латинским патриархом был поставлен венецианец Томазо Моросини. Причем произошло это при наличии живого греческого патриарха.

Когда папа Иннокентий III, вначале запретивший крестоносцам идти против христианского города, услышал о падении Константинополя, то был чрезвычайно доволен. В ответ на письмо нового императора Бодуэна, расценившего взятие Константинополя как чудо, совершенное Господом, Иннокентий III провозгласил, что он радуется о Господе, восстановившем единство христианства, и благословил на все дальнейшие дела. Позже, когда Иннокентий III узнал о том, что Империя была разделена без его ведома, а также о всех зверствах, совершенных крестоносцами, то написал протестующее письмо в Константинополь. Но было уже поздно. Его собственный легат уже снял с крестоносцев их обет следовать в Святую Землю.

Иннокентию III пришлось примириться с существующими условиями. Он приложил массу усилий, чтобы воспользоваться ими и подчинить греков своей власти. Состоявшийся в 1215 году 1-й Латеранский собор подтвердил полномочия Томазо Моросини и провозгласил латинский Константинополь второй кафедрой христианского мира. Собор решил, что на новоприсоединенных к латинской церкви территориях должны соблюдаться следующие условия:

1. Греческий обряд пока может временно оставаться, так же, как и греческие иерархи в местах компактного проживания греческого населения.

2. В местах, где совместно будут проживать греки и латиняне, должны быть поставлены латинские епископы.

3. На все пустующие кафедры должны быть также поставлены латинские епископы, которые обязаны заняться введением латинского обряда.

4. Все греческие епископы должны принести клятву верности папе.

Итак, IV Крестовый поход был завершен. Вот что пишет о его результатах английский историк Стивен Рансимен, католик по вероисповеданию:

«Четвертый Крестовый поход - величайшее в истории мира преступление против человечества. Его участники не только уничтожили и расточили невероятное количество бесценных сокровищ прошлого, так долго собиравшихся и так верно хранившихся византийцами, не только нанесли смертельную рану великой мировой цивилизации - они еще совершили громадную политическую глупость.

Поход не только не помог христианам в Палестине, а, наоборот, лишил их потенциальных помощников. Он нарушил всю систему защиты христианского мира. Если бы крестоносцам удалось захватить всю Византийскую империю такой, какой она была в дни Мануила, они смогли бы оказать действенную помощь своим товарищам в Сирии и Палестине, хотя самой Империи, которую они использовали бы лишь как инструмент для помощи латинянам в Сирии, вряд ли удалось бы процветать.

Но после смерти Мануила Византия утратила значительные территории в Анатолии, а латиняне даже не смогли завоевать всех имперских земель, в то время как их нападение на греков усилило турок. Сухопутная дорога через Анатолию сделалась вообще непроходимой: никогда более европейской армии не удастся пройти по ней. Морской путь также не сделался доступней: итальянские судовладельцы теперь предпочитали доставлять пассажиров на греческие острова или на берега Босфора, а не в Акру или порты Сирии.

В широкой перспективе мировой истории последствия IV Крестового похода были еще более катастрофичными. С самого начала своей истории Византийская империя была стражем и защитником Европы от неверного Востока и варварского Севера. Она отбивала вторжения силой своего оружия и приручала варваров красотой своей цивилизации. Империя пережила множество мощнейших кризисов, когда конец ее казался неизбежным, но до сих пор ей всегда удавалось преодолевать их и возрождаться вновь.

В конце XII века она переживала длительный кризис, вызванный уроном в людских ресурсах и экономике из-за турецких завоеваний и усиленный энергичным соперничеством итальянских торговых республик. Но она вполне еще могла проявить свою жизненную силу и возродиться, отвоевать Балканы и большую часть Анатолии, и ее культура продолжила бы оказывать непрерывное благотворное влияние на все соседние страны. Даже турки-сельджуки могли бы в конце концов восприять ее и влиться в Империю новой освежающей силой...

IV Крестовый поход посеял ненависть между Восточным и Западным христианством. Надежды папы Иннокентия III и самодовольное бахвальство крестоносцев, что они завершили раскол и объединили Церковь, так никогда и не сбылись. Напротив, их варварство оставило память, которую православное народное сознание никогда им не простит. Позже восточнохристианские властители могли выступать за религиозную унию с Римом, в надежде, что эта уния создаст объединенный фронт против турок.

Но их народ не соглашался с ними. Он не мог забыть IV Крестового похода. Возможно, разделение Римской Церкви и великих Восточных Церквей было неизбежным. Однако крестоносное движение ожесточило отношения между ними, и даже если тот или иной правитель пытался осуществить единство, отныне в сердцах восточных христиан раскол стал полным, непоправимым и окончательным».

V. Вселенская церковь после Четвертого крестового похода

1. Положение на Востоке.

Греческие государства

Крестоносцы провозгласили себя хозяевами и властителями Византийской империи. Однако падение Константинополя не отдало всю страну в руки латинян. Имперские земли им предстояло еще завоевать. А это оказалось весьма трудным делом, ибо происшедшая катастрофа, послужила возрождению лучших черт византийского духа - мужества, выносливости и энергичности.

Когда латиняне уже были в городе, и император Алексий V Мурчуфл бежал, в Святой Софии синклитом был провозглашен императором Феодор Ласкарис, зять бывшего императора Алексия III Ангела. Спасти город уже было невозможно. Новый император удалился вместе с патриархом Иоанном Каматиром из Константинополя и возглавил борьбу с оккупантами. Через два года после падения Константинополя на развалинах империи возникли три греческих государства:

Трапезундская империя. Внуки Андроника Комнина Алексей и Давид с помощью своей тетки грузинской царицы Тамары основали на северо-восточном побережье Черного моря свою империю со столицей в древнем портовом городе Трапезунде. Благодаря торговле в Черноморском регионе, а также собственным серебряным рудникам новое государство стремительно богатело. Его власть признали бывшие византийские владения в Крыму, в том числе и Херсон, после чего императоры Трапезунда приняли титул «властители Заморья».

Из Трапезунда в Херсон направлялись наместники – архонты, в том числе из знатного армянского рода Гаврасов-Таронитов. В горном Крыму сложились полусамостоятельные княжества. Их правители, платившие дань хозяевам полуострова – половцам, сидели в крупных городах, в том числе и там, где сейчас лежат руины Мангупа, Эски-Кермена, Чуфут-Кале. Несколько десятков крепостей- исаров защищали проходы в долины, населенные потомками тавроскифов, готов и аланов, представителями других этнических групп. Объединяла их общая религия – православие и язык богослужения - греческий. Известно, что в Крыму в это время существовало несколько православных епархий - Херсонская, Готская, Сугдейская и Аланская.

Эпирский деспотат. В западной части Балканского полуострова представители династии Ангелов основали свое государство – Эпирский деспотат, который вел упорную борьбу с латинским Фессалоникскиме королевством.

Никейская империя. Самое мощное из всех греческих государств было создано Феодором Ласкарисом (1204 по 1222). По имени своей столицы оно вошло в историю как Никейская империя. Православный патриарх Константинопольский свершил таинство миропомазания над Феодором Ласкарисом. В глазах православного мира Никея стала законной преемницей Константинополя.

Латиняне вступили в конфликт с болгарами, которые, воспользовавшись крестовыми походами, отпали от Византии и провозгласили Второе Болгарское царство (с 1185 по 1396 годы). Латинский император Бодуэн I потребовал от царя Калояна вернуть ему все имперские территории, а латинский патриарх Томазо Моросини настаивал на подчинении болгарской Церкви своей власти. В случае неповиновения они угрожали болгарам немедленным вторжением.

В этой ситуации Калоян пошел на союз со своими бывшими врагами - греками. В 1205 году в битве при Адрианополе крестоносцы были наголову разгромлены объединенной болгарско-греческой армией, а император Бодуэн попал в плен, из которого уже не вернулся. По словам одного историка, «этим страшным днем окончилось франкское господство в Романии». Тем не менее, ненавидимые местным населением латиняне смогли удерживать Константинополь до 1261 года.

Никейская империя достигла своего расцвета при втором императоре - Иоанне III Дуке Ватаце (1222-1254). Он был выдающимся правителем и на редкость высоконравственным человеком. Император Иоанн удвоил территорию Никейской империи. Теперь его владения окружали латинский Константинополь со всех сторон. Экономика страны процветала, а казна стремительно наполнялась. Иоанн Ватац покровительствовал наукам и искусствам, строил больницы и странноприимные дома, заботился о бедных, выкупал пленных. Через полвека после смерти императора Константинопольская церковь канонизировала его.

Восстановление Болгарского патриархата.

После провозглашения Второго болгарского царства его религиозным центром стал город Тырново – альтернатива Охриду, управляемому греками. Первым предстоятелем возрожденной Болгарской церкви стал Василий, архиепископ Тырновский. Константинополь, разумеется, отказался признать церковную независимость Болгарии.

После IV крестового похода царь Калоян стал настойчиво добиваться для Болгарской церкви статуса патриархата. Поскольку греки не желали и слышать об этом, болгары обратились в Рим. Калоян начал переписку с Иннокентием III, надеясь добиться признания себя императором. а главы церкви патриархом. В итоге был достигнут компромисс. Папа поручил своему посланнику короновать Калояна как короля и возвести архиепископа Василия в сан примаса (лат. первенствующий, в Римской церкви титул архиепископа, обладающего высшей духовной юрисдикцией над епископами страны). «Все понимают, - писал папа, - что эти два титула, примас и патриарх, значат практически тоже самое, ибо и примас, и патриарх исполняют одно служение, различаясь лишь по названию».

8 ноября 1204 года Калоян принес клятву верности папе и был коронован папским легатом, а его архиепископ Василий объявлен примасом. По требованию папы его легат совершил таинство миропомазания над всеми архиереями Болгарской церкви. Добившись от Рима результата, не устраивавшего его полностью, Калоян вскоре вышел из-под духовной власти папы.

Предстоятель Болгарской церкви стал открыто именовать себя патриархом. В 1235 году в городе Лампсаке состоялся Всеправославный собор. В его работе приняли участие греческие и болгарские иерархи, а председательствовал православный патриарх Константинопольский Герман II. Собор узаконил статус Тырновской патриархии, просуществовавшей до завоевания Болгарии турками-османами в 1393 году. Размер нового патриархата соответствовал границам Второй Болгарской империи и в 1235 г. включал в себя епархии, расположенные на территории от нижнего Дуная до Македонии и от Белграда до Фракии.

Сербская церковь

Племена сербов в VII веке переселились в византийские владения на Балканах с территории нынешней Германии. Они расположились в области Рашка, ныне именуемой Косово. Здесь же началось обращение сербов в христианство. В X веке регион вошел в Первое болгарское царство, а после ликвидации его императором Василием II вновь включен в Византийскую империю. В церковном отношении сербы подчинялись Охридским архиепископом.

Еще одна часть сербов поселилась на территории нынешней Черногории. Тогда эта земля именовалась Диоклеей или Зетой. Сербы-христиане, жившие здесь, духовно подчинялись митрополиту Диррахия (ныне Дуррес в Албании). Правитель Рашки Стефан Неманя присоединил Зету к своим владениям.

Семья Стефана Немани была христианской. Младший его сын Растко (Ростислав) тайно ушел из отчего дома на Афон, где принял монашеский постриг в русском монастыре под именем Савва. Стефан Неманя был настолько потрясен выбором любимого сына, что решил последовать его примеру. В 1196 году он отрекся от престола и принял постриг в основанном им в сербских горах монастыре Студеница.

Всесильный правитель стал смиренным монахом Симеоном. Вскоре Симеон решил присоединиться к своему сыну Савве на Афоне. Там отец и сын основали сербский монастырь Хиландар, вскоре ставший крупнейшим центром сербской духовности, культуры, литературы и искусства. После своей кончины Стефан Неманя, чьи мощи прославились чудотворением и истечением из них мира, был канонизирован как преподобный Симеон Мироточивый.

Но подлинным основателем Сербской Православной Церкви, ее духовным эталоном стал сын Стефана, святитель Савва (1175-1235). Главные источники информации о нем - это два жития: одно - написанное его учеником Дометианом, а другое - неизвестным монахом. Святитель Савва был мудрым церковным деятелем, заботливым пастырем и талантливым администратором.

На Афоне св. Савва прожил шестнадцать лет (1191-1207). В 1199 году он направился в Константинополь, чтобы получить имперское одобрение на основание им и его отцом Хиландарского монастыря. После смерти отца Савва на время удалился в уединенную келью, где в одиночестве нес свой монашеский подвиг.

Св. Савва вернулся в Сербию в 1207 году, привезя с собой мироточивые мощи отца, которые поместил в монастыре Студеница. Ситуация в стране была сложной. Два брата святителя Саввы - Стефан, правитель Рашки, и Вукан, правитель Зеты, - вели непрерывную борьбу между собой. В поисках союзников Вукан Зетский признал над собой власть папы. Церковь Зеты была передана в юрисдикцию латинского архиепископа. Чтобы упрочить свою власть и более не опасаться нападений брата, Стефан также признал власть папы над Рашкой. В Риме торжествовали – большинство владений бывшей Византии «воссоединилось» с Западной церковью.

Первой задачей, вставшей перед св. Саввой сразу же после его возвращения, было примирение братьев. Он добился этого, но подписанное ими мирное соглашение закрепляло церковную юрисдикцию Рима. В 1217 году в Рашку прибыл папский легат, короновавший Стефана, получившего имя Первовенчанный.

Получив политическую легитимность от папы, король Стефан и святитель Савва решили добиться легитимности церковной, но уже не от Рима, а от православного патриарха. В 1219 году Савва прибыл в Никею, где просил императора Феодора I Ласкариса и Вселенского патриарха Мануила I Сарантина (1215-1222) об основании Сербской Православной Церкви. Просьбу удовлетворили, и святой Савва был рукоположен в архиепископы. При этом он получил от императора право посвящать в архиепископы Сербские собором епископов.

Св. Савва получил также юрисдикцию «над всеми сербскими и поморскими землями» и «над всеми митрополитами и епископами этой территории». Таким образом, статус Сербской Церкви, по существу, приравнивался к патриархату или к современным автокефальным Церквам. Единственной требуемой от нее связью с Константинополем было упоминание вселенского патриарха в евхаристической молитве «В первых помяни, Господи...».

Вернувшись в Сербию, святитель Савва сделал центром своей архиепископии «Великую церковь» в Жиче. В сербском государстве того времени не было крупных городов и даже королевский двор постоянно переезжал с места на место. Поэтому святитель Савва основывал новые епархиальные центры главным образом в монастырях, которые обеспечивали епископов экономической стабильностью и местом для резиденции. Святитель заботился об устроении церковной жизни и распространении грамотности. Он приобрел в Салониках целую библиотеку юридической и канонической литературы, перевел на славянский язык византийский юридический сборник «Номоканон», назвав его «Кормчей книгой».

В 1229-1230 гг. сербский архиепископ отправился в Палестину для посещения Святых мест. В Иерусалиме он получил в дар для Сербской церкви несколько старинных икон, в том числе «Троеручицу». Возможно, именно тогда он привез с собой в Сербию «Типикон» святителя Саввы Освященного, который постепенно был принят как литургический образец всего православного мира. По пути домой св. Савва остановился на длительное время в Никее и на Афоне.

Несмотря на свою дипломатическую и пастырскую деятельность, св. Савва оставался прежде всего монахом, стремившимся к молитве и уединению. Во всяком случае, именно так биографы трактуют его неожиданный отказ от архиепископской кафедры в 1234 году. Перед уходом он лично хиротонисал себе преемника - своего ученика Арсения. Затем св. Савва отбыл в новое паломничество в Иерусалим, Александрию, на Синай и в Константинополь. Согласно его биографу Доментиану, он намеревался в конце концов прибыть на Афон, чтобы там остаться. Но святитель успел доехать лишь до Тырново, где скончался 14 января 1236 года. Его тело привезли в Сербию и похоронили в монастыре Милешево .

В 1595 г. мощи св. Саввы по приказу турецких властей были изъяты из монастыря и сожжены. Но это не уменьшило всенародного поклонения святому. Он, как и его отец, преподобный Симеон Мироточивый - величайшие сербские святые, почитаемые во всем православном мире.

Преподобный Симеон Мироточивый, царь Сербский. День памяти 13\.26 февраля

Святитель Савва, просветитель и первый архиепископ Сербский. Дни памяти: 12\25 января, 8\21 февраля, 6\19 мая (перенесение мощей), 30 августа \12 сентября (Собор святителей сербских)

Святой Савва Сербский как ктитор Хиландарского монастыря

2. Западная церковь после Четвертого крестового похода.

Несмотря на все попытки лучших представителей Римской церкви улучшить нравы, распущенность продолжала господствовать как среди мирян и священников, так и среди монашества. Монастырская дисциплина ослабела даже в клюнийских монастырях. Духовенство часто жило в праздности и роскоши, а папы больше заботились о земной власти, чем о спасении душ христиан. Рост грамотности привел к тому, что для многих стало доступным самостоятельное чтение Библии. И первое, что бросалось им в глаза, было несоответствие реального положения дел идеалам «евангельской бедности». Преодоление этого несоответствие одни искали в различных еретических учениях, другие в отказе от всего земного и добровольной нищете.

Распространение ересей

Люди, дорожившие своей верой, не только охотно прислушивались к проповедникам «евангельской бедности», но и шли за ними, создавая независимые от Церкви религиозные общины. Среди этих сообществ, получивших название сект (от лат. secta - учение, направление, школа), наиболее распространенными стали:

Вальденсы. Название секты происходит от имени лионского купца Петра Вальда. Он был человеком глубоко религиозным, любившим читать Священное Писание. Сравнивая Церковь апостольского века с современной ему, Петр пришел к твердому убеждению, что Римская церковь отступила от евангельских идеалов. В 1173 году Вальд раздал свое имение бедным и стал странствовать, проповедуя покаяние и обращение на путь евангельской веры. К нему начали примыкать единомышленники. Так образовалось целое общество, которое называли «лионскими нищими» или «саботатами» (по обуви, выдолбленной из дерева - сабо).

Ничего расходящегося с учением Церкви они не проповедовали, но утверждали, что истинными учителями в церкви могут быть только принявшие на себя добровольно подвиг апостольской нищеты. Стремительное распространение взглядов вальденсов привело к ответным мерам со стороны церковных властей. Сначала лионский архиепископ запретил им обращаться к людям, а затем папа в 1184 году отлучил от Церкви.

Эти меры, однако, не помешали распространению учения Вальда по Италии, Франции и Чехии (Богемии). Сам основатель ереси был изгнан из Лиона; долгое время проповедовал в Италии, Германии, Богемии, где и умер в 1197 (1218) году. Последователи его, вальденсы, рассеялись, но в некоторых местах основали свои общины. Когда католическая церковь их отвергла, они стали в оппозицию к ней.

Постепенно вальденсы дошли до отрицания церковной иерархии, а затем и священнодействий, ею совершаемых. Они отвергли власть папы, право священства принимать исповедь и разрешать от грехов, совершать литургию и так далее. В жизни вальденсы отличались высокой нравственностью. Черпая моральные нормы исключительно из Евангелия, они стремились исполнять буквально все заповеди Спасителя, и потому отвергали самозащиту, воинскую службу, присягу и т.д. Попытки пап истребить ересь либо вернуть вальденсов в лоно церкви оказались безуспешными. Не помогли ни казни, ни даже крестовый поход против еретиков, объявленный папой Сикстом IV (1471 - 1484.). В настоящее время общины вальденсов, общей численностью в несколько десятков тысяч человек, существуют в Италии, Англии, США и Латинской Америке.

Катары. Со конца XI века в Европе началось распространяться религиозное течение, сторонников которого называли по-разному - манихеями, булгарами, публиканами, ткачами и прочими. Они же называли себя катарами (гр. «чистыми»), так как свою секту считали истинной, чистой церковью. Учение их практически совпадало с ересью павликиан и богомилов. Так как их часто называли булгарами, то предполагают, что на запад эта секта распространилась из Болгарии. В основе учения катаров, как и богомилов, лежит манихейский дуализм. Но при этом одна часть катаров допускала абсолютный дуализм или два начала - доброе и злое, с двумя творениями. А другая - принимала дуализм относительный, считая злое начало падшим духом, который первый внес в мировую жизнь зло.

Катары разделялись на слушателей, верующих и избранных или совершенных. На таинства, почитание креста, икон и всю обрядовую сторону религии сектанты смотрели, как и богомилы. Они признавали только так называемое духовное крещение посредством возложения рук и апокрифического евангелия от Иоанна на крещаемого. Катары верили, что таким образом сообщается благодать Святого Духа. Отрицая Евхаристию, они говорили, что ежедневно причащаются, принимая пищу, освященную молитвой «Отче наш». Иерархию и папство отвергали, а на папу смотрели, как на антихриста. Ветхому Завету, как и богомилы, они не придавали никакого значения. В повседневной жизни исповедовали строгий аскетизм.

Альбигойцы. Во второй половине 12 века влияние катаров особенно усилились в южной Франции. Центром движение стал город Альби, отсюда произошло название французских катаров – альбигойцы. Католическая церковь предпринимала разные меры для уничтожения еретиков, но ни убеждение, ни принуждение не приводили к цели. Папа Иннокентий III твердо решил вернуть еретиков в лоно церкви. В 1198 году он отправил в южную Францию своих легатов, наделенных неограниченными полномочиями. Но посланцы имели мало успеха, а один из них, Петр Кастельский, был даже убит.

В ответ Иннокентий объявил против альбигойцев крестовый поход. Войско крестоносцев вступило в южную Францию и начало огнем и мечом обращать еретиков в католическую веру. Жертвы были огромными. Только при взятии одного города - Базьера было перебито 20 000 человек. При этом папский легат, в связи с нерешительностью крестоносцев, как бы ошибке не умертвить католиков, кричал: «бейте их, ибо Господь знает своих!». Целых двадцать лет шла война на юге Франции, прежде чем с альбигойцами было покончено.

Позаботилась Римская церковь и о том, чтобы ересь не возродилась в будущем. На Тулузском соборе 1229 года были установлены строгие правила по разыску еретиков и их наказания. А папа Григорий IX в 1232 году учредил для этих целей специальный инквизиционный суд. Другой папа, Иннокентий IV, в 1259 году разрешил в суде инквизиции применять пытки.

Были предприняты меры по предотвращению самостоятельного изучения Священного Писания. Тот же Иннокентий III первым из пап запретил мирянам читать Библию. Позже, в 1234 году собор в Таррагоне объявил еретиком каждого, кто в восьмидневный срок не сдаст личную Библию епископу.

Интересно отметить, что на Востоке в это время продолжали придерживаться мнения, высказанного святителем Иоанном Златоустом: все должны изучать Библию, «в том числе и женщины».

Нищенствующие монахи

Другой формой осуществления идеалов истинно христианской жизни стало нищенствующее монашество. Благочестивые христиане оставляли мирскую жизнь, собирали вокруг себя приверженцев и основывали монашеские сообщества или ордена. Папы покровительствовали им, видя в новых организациях опору для своей власти. Из монашеских орденов, появившихся в Западной церкви в 11-15 веках, наиболее известны следующие.

Цистерианский (бернардинский) орден.

Был основан в 1098 году неким Робертом, дворянином из Шампаньи. В молодости он поступил в один из бенедиктинских монастырей, но так как тамошняя жизнь не соответствовала его стремлениям к подвижничеству, то он с несколькими товарищами удалился в пустынное место близ города Дижона, где основал монастыря Цистерциум. От названия монастыря пошло имя нового ордена – цистерианцы. Правила монашеской жизни были заимствованы Робертом из древнего бенедиктинского устава. Среди них - полное удаление от мира, отречение от всякой роскоши и удобств жизни, строгое подвижничество.

Папа Пасхалий II (1099-1118) утвердил этот орден. Но из-за слишком строгих правил первое время в нем было немного членов. Рост численности ордена начался тогда, когда него вступил (1113 г.) знаменитый Бернар Клервосский. Уважение к нему было перенесено и на его орден.

После смерти Бернара орден, уже с именем бернардинский, распространился по всей Европе, - во Франции, Италии, Испании, Германии, Англии, Дании и другим странам. Он приобрел большие богатства, что неминуемо повело за собой ослабление монастырской дисциплины, и бернардинские монастыри постепенно утратили былую славу.

Францисканский орден. Основателем его стал Франциск (1182 - 1226), сын купца из итальянского города Ассизи. С юных лет он стремился посвятить себя служению Богу и обществу. Слова Евангелия о посольстве Апостолов на проповедь без золота и серебра, без посоха и сумы, определили его призвание. Приняв обет совершенного нищенства, в 1208 году Франциск Ассизский стал странствующим проповедником покаяния и любви к Христу. Вскоре у него появилось несколько учеников, с которыми он образовал «орден меньших братьев».

Главными обетами братьев были совершенная нищета, целомудрие, смирение и послушание. Главным занятием - проповедь покаяния и любви ко Христу. Папа Иннокентий III, к которому явился Франциск, хотя не утвердил его орден, но позволил ему и его товарищам заниматься проповедью. В 1223 году орден был утвержден буллой папы Гонория III, причем с правом повсюду проповедовать и принимать исповедь. Одновременно образовалась и женская половина ордена. В 1212 году монахиня Клара из Ассизи основала орден клариссинок, которому в 1224 году Франциск дал устав. После смерти Франциска его орден распространился уже по всем странам западной Европы и насчитывал в своих рядах тысячи монахов.

Орден кармелитов. Основан в Палестине Бертольдом, крестоносцем из Калабрии, который с несколькими друзьями в середине 12 века поселился на горе Кармил и проводил здесь жизнь по образу древних восточных подвижников. В начале 13 века латинский иерусалимский патриарх дал пустынникам Кармила, кармелитам, устав. В 1238 году, после падения владычества крестоносцев на востоке, кармелиты переселились на запад. Так как здесь подвижничество прививалось туго, то кармелиты, с разрешения папы, оставили свой палестинский устав и приняли устав францисканского ордена. Позже особую известность приобрела подвижническая жизнь монахинь-кармелиток.

Доминиканский орден. Основан в одно время с францисканским испанским священником Домиником Гусманом (род.1170 г.). Однажды, проезжая через южную Францию, он познакомился с ее еретическим населением и решил основать орден для их обращения в католичество. Папа Иннокентий III дал ему разрешение (1215 г.), а папа Гонорий III утвердил устав ордена. Главным его занятием должно было быть обращение еретиков, но Гонорий предоставил ордену также право проповедовать и принимать исповедь. Вначале орден получил название «братья-проповедники», а позже имя своего основателя - доминиканский.

В 1220 году Доминик Гусман сделал существенное изменение в уставе, и по примеру францисканцев, присоединил к обетам братии нищенство. Различие с францисканцами было в том, что для обращения еретиков и утверждения католичества, доминиканский орден действовал как орден ученый, среди высших сословий. После смерти Доминика в 1221 году его орден распространился по всей западной Европе.

Ни один монашеский орден (за исключением впоследствии иезуитов), не прибрел в Римской церкви такого важного значения, как нищенские ордена - францисканский и доминиканский. Причина заключалась в особом их характере деятельности. Монахи других орденов, согласно своим обетам, проводили жизнь вдали от общества и заботились только о своем спасении. Они не могли участвовать в церковных делах, папы даже запретили им заниматься пастырской деятельностью. Напротив, нищенские ордена были предназначены своими основателями для деятельности в обществе в интересах церкви, а папы еще облегчали им выполнение их предназначения, предоставив право широкой пастырской деятельности.

Таким образом, францисканцы и доминиканцы заняли место в среде церковной иерархии или, лучше сказать, составили особую иерархию, находящуюся в непосредственном распоряжении папского престола. Благодаря такому положению нищенствующие монахи на первых порах принимают живое участие во всех видах духовной деятельности. Они стали миссионерами, проповедниками, духовниками, учеными-богословами и философами, профессорами университетов, советниками и агентами пап и светских правителей. Кроме того, доминиканцы в 1232 г., когда суд инквизиция был предоставлен им, стали главными борцами с ересями.

Впоследствии эти ордена, благодаря тесной связи с папством и служения его интересам, мало-помалу отошли от своего назначения - содействовать спасению человеческих душ. Все свое и влияние они стали употреблять исключительно для утверждения власти Римского престола. При этом был забыт их основной обет - апостольская нищета, а их строгая дисциплина сменилась распущенностью нравов.

Августинцы.

Орден возродился в середине 13 века и получил устав нищенского ордена. К нему принадлежал впоследствии Мартин Лютер.